– Надо, – согласился с рыжей Цванг, поглядывая на семейку Фоссов, пытавшуюся при помощи десятка подчиненных и шести мощных коней-тяжеловозов передвинуть грузовой воздушный корабль на полкилометра в сторону. Получалось у них из рук вон плохо: пузатая махина сорока метров длиной и более двадцати в поперечине оказалась совершенно неприспособленной к движению по земле. – Мозги использовать тоже не лишним было бы.

– Не, теперь уже поздно. – Мика сделала большой глоток. – Думать и извиняться стоило раньше, когда господин Абель еще не послал их корабль толкать.

– Извиняться – да, а думать и сейчас не поздно. Тяжеловозов в городе они догадались нанять, а примитивные катки соорудить ума не хватило. Да и чародей их гениальностью не блещет. – Единственный маг Фоссов пытался помочь своим родственникам, заморозив поверхность земли и создав таким образом широкую гладкую ледяную дорожку. О том, что тянущим судно лошадям придется двигаться по этому же импровизированному катку, чародей не подумал. А после ускоренного возвращения местности первоначального вида он совсем выдохся и сейчас сидел в сторонке, восстанавливая силы.

– Это точно. Рикка бы раза в два быстрее управилась. И даже рук не запачкала.

– Прям так уж и не запачкала? – хмыкнул Штефан.

– Ага, – заулыбалась рыжая. – Она бы тебя отправила корабль перетаскивать.

– Аргумент, – согласился Штефан. – Хотя я бы тоже работу на кого-нибудь свалил. Наверное. – Ему вновь вспомнился дефектный голем, лом и множество цветастых эпитетов, которыми он награждал близнецов все время рабочего процесса.

– Это ты умеешь, – признала Мика. – Но Рикка рук все-таки не запачкала бы.

– А почему я должна пачкать руки? – послышался из-за спин спорщиков прохладный голос бывшей Сонано.

– Вот и я говорю, что не должна, а Штефан не соглашается, – поспешила выставить виноватым Цванга рыжая.

– Эй-эй, все было совсем не так! Мы просто обсуждали Фоссов, – попытался возразить курсант.

– Будь мужчиной, прими свою судьбу с честью, – пафосно провозгласила Мика, сбегая с балкона. – Если переживешь ее праведный гнев, то я на кухне, – донеслось из коридора.

Штефану оставалось только вздохнуть. Его банально подставили. Ведь оборотень не могла не слышать шагов приближавшейся девушки.

– Что на этот раз от меня требуется? – Он повернулся к жене. – Или ты ради разнообразия решила просто составить мне компанию?

– Не говори глупостей, – отрезала Рикка. – У меня слишком много дел, чтобы я могла позволить себе, как некоторые, сидеть на перилах и, болтая ногами, наблюдать за чужой работой.

– Что поделать, если у меня такие обязанности – наблюдать за чужой работой, – развел руками Штефан.

– Господин Абель считает, что за Фоссами требуется специально приглядывать? Обычного контроля недостаточно? – Рикка подошла поближе к мужу и остановилась, опершись локтями на перила.

– Причем здесь Фоссы? Они просто бесплатное развлечение, скрашивающее мне рабочий день. Смотри на кустарник вдоль дальней ограды. Видишь черные пятна среди зелени?

– Нет.

– Совсем ты расслабилась на секретарской должности, – хмыкнул Штефан. – Двух неуклюжих мужиков в черной форме в зеленых кустах заметить не можешь. – Он широко зевнул. – Мои «диверсанты» артефактную наблюдательную сеть устанавливают. А я присматриваю.

– Сидя здесь?

– Ты предлагаешь ходить за ними по пятам? Сверять место установки очередного амулета с нарисованным вами с Абелем планом я могу и отсюда. С балкона половина территории просматривается.

– Очень надежный метод проверки, – проворчала Рикка.

– Другого вы не придумали. – Штефан пожал плечами. – Нужны большие гарантии точности – ползай по кустам сама. Я не виноват, что для настройки установленных артефактов требуется владение магией.

– У меня хватает иной работы, – заметила Рикка.

– Так у меня тоже. Но благодаря некоторым составительницам планов приходится торчать на балконе и наблюдать за ползающими по кустам подчиненными. Хорошо еще, они не додумались в лесной камуфляж нарядиться.

– Претензии по необходимости настройки амулетов магами предъявляй господину Абелю. Или Лу Мелисанде. Это они их такими спроектировали.

– Меня больше интересует, кому предъявлять претензию, что моя жена не ложится спать раньше полуночи, – вздохнул Штефан. – Ведь насколько я знаю, Абель прогоняет своего секретаря отдыхать не позднее девяти вечера.

– Ты же сам все прекрасно понимаешь, – смутилась Рикка. – У нас кризисная ситуация, и каждый должен делать столько, сколько сможет.

– У нас второй год кризисная ситуация. Ты работаешь на износ там, где не требуется. Что мне прикажешь делать, если ситуация вдруг станет еще кризиснее? Вытаскивать тебя, отключившуюся от недосыпа, на своих плечах?

– Ты преувеличиваешь.

– Разве?

– Да. – Голос женщины, однако, звучал не столь уверенно. – Но чтобы не нервировать тебя, сегодня я лягу раньше обычного.

– И завтра.

– И завтра, – согласилась Рикка.

– Договорились! – Штефан с облегчением подумал, что заказанное им снотворное, похоже, не пригодится. Хотя если жена опять примется тянуть со сном до последнего, придется прибегнуть к крайним мерам: она должна быть бодрой и полной сил. «Весовщики» обязаны ответить чем-нибудь на убийство членов своего дома, и жизненный опыт Цванга подсказывал ему, что тянуть они с этим не станут.

Ла Абель Гнец

– Рад снова приветствовать вас в моем доме, Белинда. – Я опустился в кресло, положив руки на подлокотники. – Как вы себя чувствуете?

– Плохо. – Лицо женщина имела бледное, но уже сидела, пусть и опираясь на спинку кровати. – Вы послали за мной полдюжины головорезов только для того, чтобы иметь возможность продолжать любезничать? Переходите к делу, Абель. Что вам надо от старухи, стоящей одной ногой в могиле?

– Правда, Белинда. Мне нужна правда.

– Вы уверены, что она существует, Абель? – женщина горько усмехнулась. – У каждого из нас своя правда. Но даже ее мы предпочитаем не выставлять напоказ, подсовывая окружающим ложь поудобнее. Может быть, вас устроит ложь? Моя ложь, ложь Вайса, вашего отца, вашей жены, Давида.

– Знаете, мне не очень хочется устраивать философский спор. Давайте я перефразирую свою просьбу. Я желаю знать, почему вы не хотели отпускать Сэма в тот день. Почему сбежали, стоило нам отбыть в Солиано. Мне нужна информация, которую вы от меня скрывали. Так подойдет?

– Просьба… Мне нравится, как это звучит. Хотите обойтись без пыток и насилия над моим разумом? Опасаетесь, что старушка помрет раньше, чем раскроет рот? Хорошо, будь по-вашему: я все расскажу. Но у меня тоже есть просьба.

– Я вас слушаю.

– Позвольте Сэму уволиться со службы.

Я смотрел на нее, не зная, что ответить. Казалось невероятным, что кто-то мог пропустить последние события. Более полутысячи пострадавших словно существовали в совсем иной реальности, нежели Белинда Фосс.

– Он вам так нужен? – неправильно истолковала мое молчание женщина. – Шестой сын главы не самого большого и знатного рода? Мальчик без богатства и связей? Обычный рыцарь, которых в вашем Доме больше, чем во всех остальных вместе взятых?

– Сэм умер, – прервал я ее словоизлияния.

– Умер? – потрясенно прошептала Белинда.

– Погиб во время покушения на Давида Риттершанца, устроенного им в качестве «извинения» за поступок своей тети. Вот, можете почитать. – Я протянул женщине прощальное послание Сэма, специально захваченное с собой на эту встречу.

– Сэмюель… – Белинда взяла письмо дрожащими пальцами. – Сэмюель…

Она скользила невидящим взглядом по строчкам, разглаживала бумагу, долго и тщательно расправляла загнутый уголок. Я же просто сидел, старательно удерживая на лице маску безразличия и ожидая, когда тетя Сэма очнется. Очень хотелось уйти. Наплевать на все и уйти. Убивать людей или самому смотреть в глаза смерти оказалось гораздо проще, чем созерцать горе больной женщины.