Маэстро был полностью согласен с мухами: ветреность была ужасной, – и он решил закрыть окно.

За эти несколько дней пребывания в тюрьме, Маэстро научился захлопывать ставни, не обдирая их о решетки, но сейчас что-то мешало этому механизму. Какая-то третья, лишняя деревяшка билась о стекло. Маэстро высунул голову в окно и посмотрел вниз – к его подоконнику была приставлена лестница. Земли не было видно – только темнота и деревянные рельсы, уходящие вниз неизвестно на сколько метров.

«А лететь далеко…» – подумал маэстро и содрогнулся. Железные прутья оконной решетки больно впились в его шею.

Лестница начала пошатываться. Внизу кто-то зажег фонарь и стал медленно подниматься. Маэстро видел, как при свете фонаря что-то блестнуло.

«Это нож, – решил маэстро, – меня хотят убить…»

Сторожи спали и его никто не мог видеть.

«Надо срочно что-то предпринять, иначе этот бандит быстро доберется до меня» – решил маэстро и попытался вытащить голову из решетки. Потянул – не выходит, повернул голову боком, другим – напрасно. Дальше ушей голова не проходит.

«Как можно было так засунуть голову, чтобы потом не высунуть обратно?»

Ситуация уже перестала казаться маэстро смешной: кто-то снизу стремительно поднимался по лестнице вверх и уже отчетливо было слышно, как он хватается за деревянные шпалы и дышит: развалисто и тяжело. И чем меньше становилось расстояние между ним и маэстро, застрявшим в окне, тем сильнее нарастало это кряхтение.

Был десятый этаж тюрьмы. Достигнув нужной высоты, ночной гость потушил свет – дальше лезть с фонарем было опасно. В темноте он выглядел как большое равностороннее пятно.

На секунду маэстро показалось, что подползающее существо сорвалось (это вполне могло произойти: звук падения просто еще не долетел), но, к грешному разочарованию маэстро, через минуту он снова услышал шелест одежды.

И тут маэстро не выдержал: он начал биться, прыгать, пытаться прокусить решетку, упираться ногами…

А пятно подползало.

Он прижал уши к голове, изо всех сил уперся в стенку и начал тянуть себя обратно рывками: раз, два и…

Пятно ползло.

Маэстро прыгал кузнечиком, танцевал твист и бил стены на сколько доставали руки, но голова все никак не лезла обратно в камеру, а видимо хотела подышать свежим воздухом отдельно от всего тела. Он натужился, зажмурил свои мелкие глаза и – раз – выскочил как пробка из бутылки и покатился по камере.

Как только маэстро перестал чувствовать себя лампочкой во рту у первоклассника, он вскочил и стал копошить свою постель в поисках укромного уголка. Потом вдруг осознав свое бессилие перед сверкающим лезвием ножа в руках ночного посетителя, залез под кровать и, как ребенок, заткнул уши.

Он слышал: в комнату зашли.

Глава 3

Небо надулось как и скоро должно было наконец лопнуть. Но пока этого не происходило, жизнь все так же текла и переливалась как раньше: из окон главной городской библиотеки непрерывным водопадом лились газеты прямо на голову равнодушным прохожим, в подвале каждого дома неизменно продавались и покупались самые дорогие квартиры, а у входа в продуктовый магазин рядом с домом маэстро красовалась все та же вывеска: «Без намордников не входить. Собак это тоже касается».

Эту надпись маэстро всегда вспоминал с недоумением. Не из-за абсурда (для сумасшедшего все вокруг абсурд – так сказал доктор), а из-за того что такие надписи развесили по городу именно из-за маэстро.

Однажды он решил зайти в магазин за колбасой, чтобы приготовить на завтрак бутерброд. Варенье из нее он просто ненавидел, но его ели все, и поэтому у плиты маэстро стоял обычно втайне от соседей, чтобы они не унюхали сырую колбасу на бутерброде и не вызвали скорую, как это было в прошлый раз.

В магазине было светло и дорого, как всегда, и маэстро сразу отправился к прилавку с товарами по акции. Выбрав свою любимую колбасу он хотел было идти на кассу, как вдруг с любопытством обнаружил, что на него молнией несется огромный рыжий пес. Маэстро не успел и моргнуть, как пес вцепился в его штанину и тут же разодрал ее в клочья. Следующей добычей для собаки была бы нога маэстро, если бы он не успел вовремя отпрыгнуть и покрутить у озлобленной пасти кулаком. И тут началась настоящая схватка: пес нападал сразу на все незащищенные позиции маэстро, а тот в свою очередь не упускал случая ударить по носу или хвосту нападавшего с бессвязными страдальческими криками.

Пока происходил бой, остальные покупатели продолжали все так же спокойно вбирать продукты по акции и, прищуриваясь, разглядывать мелкие и практически нечитаемые цифры на упаковках, которые по всей видимости были сроками годности.

Один мужчина, подойдя к прилавку с колбасой и увидев дерущихся, кисло поморщился от крика и повернулся к отделу с хлебом. Все это произошло в одну долю секунды.

Вдруг маэстро почувствовал, что силы и ловкость начинают его покидать. Он размахнулся и хорошенько приложил пса полукилограммовым куском колбасы. Пес покачнулся, но не упал, а наоборот, хорошенько встрепенулся и отойдя в сторону, уселся с умными глазами около сыров.

Как только произошел удар, все как по команде с визгами и проклятиями бросились на маэстро. Откуда-то из-за прилавка с овощами вдруг появилась хозяйка с еще одним, точно таким же белым пекинесом и, крича что-то неразборчивое, со слезами бросилась к собаке. Те, кто были рядом, толпились около пострадавшего пса, осматривая его со всех сторон и бросая ругательства в сторону маэстро за то, что он так адски обращается с животными.

Наш герой хотел было напомнить о своей разорванной штанине, но подумал, что вряд ли его поймут правильно, потому что таких недалеких как он не воспринимают всерьез.

Часто перед сном мозг саркастически напоминал маэстро об этой истории и он каждый раз до полуночи думал: должна ли его мучить совесть за этот поступок или нет? Если да, то почему она молчит? А если нет, тогда зачем его так яро осуждали все? В конце концов маэстро со скорбью приходил к мысли, что он не только глупый, но и лишенный совести человек.

Однажды, где-то спустя месяц после инцидента, память снова решила помучить маэстро. Но на этот раз он не растерялся и твердо решил разложить всю свою позицию по полочкам.

«Если все говорят, что я виноват, значит они говорят это не просто так, – размышлял маэстро, активно жестикулируя пальцами и временно откинув одеяло, – и значит я виноват. А если я этого не ощущаю – это уже мои проблемы. Не могу же я один идти против всех, в самом деле. Если люди (и особенно государственные люди) будут что-то предпринимать против меня, значит так надо и тогда уже совсем неважно понимаю я зачем они это делают, или не понимаю. Если бы хоть один человек в моей жизни хоть раз поддержал мою отделенную от всех позицию, я бы еще задумался: может все неправы в этот раз?.. Но такого не было ни разу. Вот например, если я зайду в булочную и попрошу эклер как на прошлой неделе… (от приятного воспоминания потекла слюна), но мне дадут пирожок с колбасой, то я ведь могу сказать…(зевок) что они неправы… Но они так не думают, потому что… (еще зевок) надо завтра зайти… и спросить эклер. Вкусно былоо…

И как всегда на таком кульминационном моменте своих размышлений маэстро незаметно погрузился в сон. Но зайти за эклером завтра ему не придется. Это была его последняя ночь перед арестом.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.