— Что ты здесь делаешь? — орал мой приятель.

— Внедряюсь…

— Где она?

— У меня дома. Была, уже наверное…

— Быстро туда, — скомандовал он, — может, успеем.

— Не успеем, блядь! — выразил свое мнение товарищ, ворвавшийся с рубоповцами и внешностью больше напоминавший того, с кем они должны бороться.

— Может, попробовать найти ее по объявлениям о работе Фонда в других городах? — робко предложила я, когда Славик отпихнул от меня жаждавших крови малоимущих.

— Мы уже пытались так сделать, — ответил оперативник, — но беда в том, что она никогда не повторяется. Она в разных городах крутила разные темы: в Вологде организовала «Храм судьбы» — гадала и снимала порчу неудачникам, в Твери представлялась монашкой из Свято-Троицкого монастыря и «снимала» деньги на помощь богоугодному заведению с местных коммерсантов, в Тамбове продала несуществующий вагон презервативов бандитам…

— Не бандитам, бля, а предпринимателям, — поправил товарищ с бандитской внешностью.

— Да, предпринимателям, — поправился Слава, покосившись на товарища. — В общем, в каждом из городов было возбуждено дело по факту ее преступлений, но поймать тетку никому еще не удавалось. Вот тот товарищ — из Волгоградского УБЭПа, там — группа следователей из Перми, а Семен, — Петров кивнул на бандита, — представитель бизнес-группировки Тамбова. У всех у них к твоей тете накопилось очень много вопросов… Как я понял, ты ее в данный момент замещаешь?

Часам к двенадцати ночи я все-таки вернулась домой. Больше десяти часов мне потребовались, чтобы убедить всех, что я не мошенница, и дать показания. Пришлось активизировать все свои ментовские связи и память о моем прадедушке. Если б не прадед, томилась бы я в кутузке. А тетушку Геноверу уже никакой матрос Железняк не оправдает.

Хорошо еще, что мои знакомые из всяких уважаемых органов не отреклись от меня и подтвердили, что хоть я «малость и того, но честная».

Теперь мне стало предельно ясно, почему на всех моих родственников, которым тетушка нанесла визит, сваливались по тридцать три несчастья. Не иначе им досталось от «народных мстителей», типа того предпринимателя из Тамбова, беспечно приобретшего вагон презервативов. Тетка получила барыш, а приютившие ее родственнички — наезды братвы.

Теперь целая толпа этих борцов за справедливость, вступивших в коалицию с правоохранительными органами из разных городов, гоняется за Геноверой по всей России.

Модестов встретил меня весь перемазанный в размокшей штукатурке и с половой тряпкой в руках. Его лицо сияло.

— У меня две новости. Одна хорошая, другая плохая.

— Давай с плохой…

— Нас затопили, — радостно сказал он.

— А хорошая?

— Уехала твоя тетушка!

Для меня это была уже не новость. И не хорошая.

Старая ведьма, блин.

Посвящать Модестова в истинные причины скоропостижного отъезда тетки я не стала, а отправилась на следующий день на Волковское кладбище. Геновера бросила тень на весь род Железняков. Я решила, что должна спасти нашу фамилию от позора, самолично разыскав тетку и доставив ее в руки правосудия. Только так можно спасти свое честное имя, а заодно имя прадеда, от позора. И единственное, что могло помочь мне в моих поисках, это ответ на вопрос: зачем тетке понадобилось шляться ночью по кладбищу. И что она там выкопала?

Днем Волковка выглядела гораздо приветливее, чем тогда, ночью. Хотя странно, как вообще может кладбище выглядеть приветливо… Скорее буднично — ни мерцающих гнилушек, ни разверзающейся земли под ногами, только печальные каменные надгробия в опавшей листве и немногочисленные древние старушки, которые уже чувствуют себя лучше в компании мертвых, чем живых.

И что я надеялась тут найти?

Я добралась до того места, где поскользнулась. Так. Тетка удрала куда-то к северному концу кладбища. В поиске разверзнутых могил, я пошла туда, огибая выбившиеся на тропинку мелкие кустики. Так ничего и не обнаружив, добралась до ограды. Вдруг на земле что-то блеснуло. Я нагнулась и подняла это «что-то».

У меня на руке лежало хорошо знакомое колечко из «серебра самой высшей пробы», только грязное. На земле — целая груда таких же, килограммов на десять. Видимо, при растаскивании какого-нибудь загнувшегося предприятия работяги ссыпали непригодившееся добро на свалку у ограды кладбища.

Они и не предполагали, что это сокровище еще кому-то понадобится. Теперь понятно, откуда у тетки были эти залежи драгметаллов и куда делось все средство для чистки унитазов «Сантекс».

Неудача с ревизией кладбища не поколебала надежды найти Геноверу. Ведь у меня больше, нежели чем у всех других, шансов отыскать ее — как бы то ни было, она моя родственница. Кто же, как не я, может проникнуть в тайные замыслы одной из представительниц нашего рода. Ну, скажем, что бы делала я, если бы имела на руках около ста тысяч нечестно заработанных денег и хвост преследователей, полных жаждой отмщения?

Куда бы я скрылась?

Я задумалась. Во-первых, я бы купила себе новые документы. Новую одежду, машину.

Машину желательно немецкую — она быстро ездит и не ломается. Нет, лучше джип, красный. И костюм под цвет ему. Недавно видела такой на Апрашке. И туфли, тоже красные. Сколько там у нас еще осталось? Ого. Еще тысяч восемьдесят.

…За каких-то полчаса я с удовольствием потратила остаток теткиных денег. Я купила загородный домик, катер, пятнистого дога и еще целую кучу приятных мелочей. Проникать в тайные теткины замыслы было легко и приятно, и я бы занималась этим целый день, если бы не кончились деньги. Возникла необходимость найти новый источник дохода. К концу дня я придумала пару десятков способов быстрого и большого заработка, которые Уголовный кодекс почему-то трактовал как мошенничество. Когда я поймала себя на мысли, что можно было бы эту дурацкую статью как-нибудь обойти, поняла, что увлеклась. Поняла и ужаснулась: знали бы мои приятели, по долгу службы стоящие на страже законности, какими мыслями я развлекаюсь на досуге. Слава Богу, мама воспитала меня приличным человеком и смогла подавить эти преступные гены, которые, как выяснилось, присущи моему роду. Эх, матрос Железняк…

Дальше о заработках я мечтать не стала.

Все равно ни одна из придуманных схем не подходила для теткиных аппетитов. У нее размах — дай Бог… В любом случае, ясно одно — если я хоть что-то понимаю в своих тетках, то Геновера не остановится на достигнутом. Она не станет тратить добытые деньги, потому что их ей все равно не хватит. Она их хорошенько припрячет и будет зарабатывать дальше. Вот только вопрос — как?

Был бы жив мой прадедушка, сказал бы…

Я выволокла из комнаты, где жила эта чертова родственница, всю мебель, содрала ковер, разобрала все книги. Исследовала каждый сантиметр в надежде обнаружить хоть что-нибудь, что бы натолкнуло меня на след тетки. Может, какой-нибудь номер телефона, или билет, или… Ну, лучше всего, конечно, ее точный адрес со схемой удобного проезда.

…Вечером вернулся Модестов.

— Нонна! Спозаранник не звонил?… — Модестов словно споткнулся, и воцарилось гробовое молчание.

— Нас обокрали или был обыск? — после паузы спросил он.

Я оглянулась. Да, действительно, удивляться было чему. В пылу расследования я устроила великий погром. В комнате все было перевернуто вверх дном, а кошки гоняли по квартире клубки давно забытого вязания.

— Да я так, уборочку затеяла, — соврала я.

— Я уж испугался. Что-то твоя уборочка на уборочку не похожа. Когда убирают, вещи обычно складывают, а не разбрасывают.

— А это генеральная уборка.