— Какой вы, господин Новиков, видите Россию в случае прихода к власти? — задали вопрос на пресс-конференции.

— Процветающей, свободной и… пьющей забористый квас.

— Не станет ли ваша экономическая политика столь же забористой, как и любимый напиток?

— Для настоящих патриотов нет разницы, какую политику они проводят — лишь бы она шла на пользу многострадальному народу.

— Как вы относитесь к проблемам «голубых» и лесбиянок? — спросил собственный корреспондент газеты «Ты плюс ты».

— Мы их всех переженим и предоставим равные права с остальными нацменьшинствами, ну, например, как народам крайнего Севера.

— В чем будут состоять изменения социальной сферы? — поинтересовался корреспондент журнала «Как жить?». — Пройдет ли реформа здравоохранения и образования?

— В социальной сфере все будут здоровыми и образованными. Надо немного — поверить в нас и проголосовать за Партию любителей кваса!

— Что будет с иностранными инвестициями?

— Они, иностранные инвестиции, все до одной окажутся под строгим контролем наших специалистов. Ни один доллар не пролетит мимо государственного кармана.

— Чем вы поможете малому и среднему бизнесу?

— Мы создадим единую для всех «крышу», под которой этому виду бизнеса ничего не останется, кроме процветания. А куда деваться?

— Что вы думаете о росте проституции и наркомании?

— То, что мы об этом думаем, не идет ни в какое сравнение с истинными масштабами этих двух зол. Но из двух зол, как известно, надо выбрать меньшее. Для чего? Чтобы быстрее побороть. Как только стану депутатом — тут же займусь проституцией. Нет ничего паскуднее для женщины, чем торговать своим телом.

— А что с наркоманией?

— Здесь намного сложнее. Трудно отслеживать каналы сбыта и поступления наркотиков. Наша молодежь слишком податлива для всякой гадости, слишком доступна для потребления смертоносного зелья. Вопрос этот будет у меня на контроле постоянно, можете не сомневаться.

Закончил кандидат пресс-конференцию на оптимистичной ноте — все будет о, КЕЙ! При условии, конечно, что попадет в Госдуму. А ежели не попадет, то с социальными напастями справляться станет ох, как сложно, практически невозможно. Тут надо гражданам хорошенько подумать: с кем они предпочитают строить новую жизнь — с прохвостами бывшей партноменклатуры или с людьми, жизненный опыт которых поможет вывести народ из нищеты и унижения?

— Не надо себя обманывать, — заметил Новиков, — с нынешним руководством далеко не уедешь. Оно прогнило с головы до хвоста, запятнав себя ложью, кровавыми конфликтами и коррупцией. Возьмемся за руки, друзья, и пойдем тропой любителей кваса — тропа эта выведет всех нас именно туда, куда необходимо!

…По окончании заседания предвыборного штаба возобновилась пьянка, продолжавшаяся уже вторую неделю с небольшими перерывами на митинговые мероприятия.

— Ну, ты неотразимый был, бля буду, неотразимый! — кричал обезумевший от возлияний Вовчик. — Дай поцелую! Савка, облобызаю тебя, что ли?!

Приехали девочки — радостные, говорливые, ароматные. Наперебой стали рассказывать, как «тащились» от выступления Савика по «ящику». Восторг! Сенсация!

— Какая на хрен сенсация, — разомлел польщенный Новиков. — Для вас же и стараюсь, курочки мои нетоптаные… Кстати, а где Сомов? Он ведь, падла, не сумел бабку нейтрализовать.

— Какую?

— Из коммунистов. Ту, что помидором в меня запустила.

— А мы и не видели… — соврали девочки.

— Вообще, ты этого мента избаловал, — вставил Вовчик (синяки после Сомовского карате ныли до сиз пор). — Сколько баксов на него потратил, а от помидора не уберегся.

— Я с него вычту, — успокоил Савелий и обратился к девочкам: — Трахаться здесь будем или скатаем в Журавлиху? Пару комнат уже отделали.

— В Журавлиху! В Журавлиху! — завизжали те.

— Где Катька? — спросил Савелий. — Почему не пришла?.. Молчите… Из под земли достану сучку драную! Наливай, кореш, и вперед!

Жизненный парадокс зачастую состоит в том, что людские судьбы и намерения входят в странное, иной раз просто необъяснимое противоречие. Но еще более удивительное находится там, где подобные противоречия в силу разных обстоятельств спокойно уживаются и с окружающей действительностью, и с общепринятыми понятиями, и с моралью, и даже с совестью.

Когда черный джип Савелия Новикова мчался мимо тихого вечернего леса деревни Журавлиха, там, в самом лесу, группа полковника Сомова завершала последний (контрольный) осмотр места убийства отца Алексея. Человек, задержанный по подозрению в убийстве, охотно давал показания на самого себя — одержимого православного, готового даже с топором в руке защищать российское христианство от т. н. «новых веяний» в церкви, проводником которых и являлся отец Алексей. Конечно, этот тип перегибал палку, его фанатичный экстремизм в столь тонком вопросе, как вера, явился результатом психотропной терапии, проведенной специалистами Воробьевской группы. Для прессы эдакое совсем ни к чему, им нужно подкинуть какой-нибудь съедабельный материальчик, очень похожий на правду. Однако образ убийцы-шизофреника, маньяка-одиночки был наиболее приемлемым со всех точек зрения, а позиция православной церкви и властей оставалась при этом неуязвимой.

Связавшись по телефону с Новиковым, Сомов получил приказ как можно скорее подъехать в Журавлиху — нехватка мужиков после предвыборного митинга должна компенсироваться его, Сомова, приездом (Новиков отлично знал, кто работает над раскрытием преступления в лесу).

А полковник, как и было ему приказано, потихоньку собирал всевозможный компромат на кандидата от партии любителей кваса, но компромат, который никак не относился к предвыборной деятельности Новикова — здесь отслеживались все мыслимые и немыслимые связи по линии наркобизнеса. Шельмягин периодически осторожно интересовался: как продвигаются дела с компроматом? И удовлетворенно хмыкал, выслушивая очередной доклад Сомова. Однако полковнику был хорошо известен старый принцип контрразведки: будешь много знать — не дотянешь до пенсии…

— Где ты, кореш, пропадаешь? — хлопнул по плечу Сомова Новиков. — Я уже собирался твоему Шельмягину звонить.

— А ты будто не знаешь, — ответил полковник. — Из-за батюшки голова кругом идет.

— Нашли заказчика?

— В том-то и дело, что не нашли. Этот сумасшедший придурок клянется, что никаких заказчиков не было, дескать, сам пришил священника, по зову внутреннего голоса.

— Вот и лады. Вам больше и не нужно, так ведь?

— Нам-то не нужно, а пресса словно с цепи сорвалась — правду им подавай! Там уже два или три самостоятельных расследования, писаки почуяли запах сенсации.

Новиков задумался:

— И погасить нельзя?

— Можно. Сейчас можно все.

— Сколько нужно?

— Сколько нужно… — помедлил полковник. — Пару «лимонов», может быть, хватит.

— Пару «лимонов»?! — подскочил Савелий. — На эту жидовскую свору?! А живот у них не облупится?

— Сумма приблизительная.

Савелий втянул «косячка» и вдогонку задымил сигаретой. Отупевший Вовчик зачарованно уставился на друга:

— Сигарета после плана догоняет наркомана!

— Пошел ты…

— Вот — вот! Пойду, Савик! За тобой — и в огонь, и в воду!

Настроение у Савелия упало. Прогнав девушек, кандидат в депутаты еще раз приложился к «косячку», опрокинул стакан водки и отупевшим взглядом уперся в одну точку…

— Сомов, — испуганно произнес Вовчик, увидав. как отвисает челюсть его друга, — он того… дуба не даст?

— Все мы рано или поздно дадим дуба.

— Да, в натуре, погляди на него! — вскричал бандит, тормоша Новикова. — Савка, ты живой?!

Савелий то ли захрапел, то ли захрипел…

— Он кинул копыта!! — заорал Вовчик.

На крик сбежались девушки и, увидав такое, принялись наперебой вызывать по мобильному «скорую», матерясь и скандаля.

— Сколько тебе надо денег, п. да рваная?! — кричала одна из них в трубку диспетчеру. — Любые деньги, только скорее!! Не раньше, чем через час? Да ты оху. ла, что ли?! Ведь он умрет!!.. Он депутат, понимаешь?! Главного врача давай!!!