Я выбираюсь на песок и пару секунд лежу, пытаясь отдышаться. Моему телу требуется несколько секунд, чтобы привыкнуть к ощущению воздуха в легких. Когда моя кожа высыхает, мои жабры растворяются в гладкости моей кожи. Как только мой хвост превратится в сухопутные ноги, я стану полностью человеком.

Чайки громко кричат друг на друга, и я чувствую, как маленькие волны задевают кончик моего хвоста. Я стону, стягивая лямки рюкзака с рук, которые болят от каждого движения. Я сбрасываю его со спины, чтобы мне стало легче дышать, и бросаю сумку и копье рядом с ним.

Я приподнимаюсь на локтях и стираю песок и соль с глаз, шипя от жгучего солнца на коже. Моему телу потребуется несколько минут, чтобы привыкнуть к переменам в окружении. Я моргаю, затем поднимаю взгляд.

Солнце только касается горизонта. Я переворачиваюсь на спину и сажусь. Мой хвост лежит под углом на пляже, кончики плавников мягко лижет вода. Я уже вижу, как мои чешуйки врастают в кожу на бедрах, где их высушивало солнце.

Я выползаю на пляж спиной вперёд, втирая песок в чешуйки, чтобы они быстрее высохли. При этом я начинаю чувствовать покалывание в бедрах — покалывание, похожее на кровь, возвращающуюся к онемевшей конечности. В конце концов, моя чешуя исчезает, обнажая под ней бледную человеческую кожу. Я улыбаюсь и наклоняюсь, втирая песок в остатки хвоста, только чтобы обнажить колени, голени и, наконец, ступни. Я шевелю пальцами ног, сгибаю колени и двигаю бедрами.

Кажется, все в рабочем состоянии. Хорошо.

Схватив копье, я разматываю кусок ткани, украшающий его, и оборачиваю его вокруг талии. У русалок есть обычай прикрывать грудь, так что мне не нужно беспокоиться, груди скрыты раковинами моллюсков на куске рыболовной сети.

Океан простирается передо мной, красивый и сверкающий. Только тогда я понимаю, что это значит.

Я сделала это. Я на земле.

Я свободна.

Я широко улыбаюсь и понимаю, что мои волосы слиплись от песка и водорослей. Убрав их с лица и плеч, я оглядываюсь. Я одна на этом пляже и не вижу никаких ориентиров или указателей, говорящих мне, где я нахожусь — не то чтобы я поняла, где я нахожусь. Конечно, я раньше читала книги с картами, так что у меня есть общее представление о континентах и ​​странах, но я не знаю, как эта информация поможет мне сейчас.

Там, где заканчивается песок, вдоль края пляжа растут высокие, очень зеленые деревья. Вдалеке я вижу горы.

Мой желудок урчит, ноет от голода. Мое тело все еще истощено, да, но голод начинает брать верх. Несмотря на то, что я нервничаю из — за того, что нужно встать, так как я очень давно не проверяла свои наземные ноги, я встаю на ноги.

Я шатаюсь, и мне требуется около минуты, чтобы найти равновесие. Вытянув руки по обе стороны, я делаю несколько шагов и чуть не падаю. Но мне удается устоять.

Я сжимаю губы, а холодный ветерок треплет мои волосы и щекочет ноги, заставляя меня дрожать. Океанский бриз дует постоянно, и волоски на моих руках трепещут, но, по крайней мере, я не голая.

Еще несколько шагов, и я снова начинаю осваивать ходьбу, а потом разворачиваюсь и иду к своим вещам. Наклонившись, я беру рюкзак и сумку и, используя копье как трость, иду по песчаному пляжу.

Мои спутанные волосы снова падают мне на лицо, поэтому я откидываю их назад, пытаясь сделать глубокий вдох, и из горла вырывается кашель. Я стону, зная, что будет дальше. Я засовываю два пальца в рот и наклоняюсь, сплевывая соленую воду, которая все еще находится в моих легких. Теперь я смогу вдыхать воздух без происшествий. Мое тело вздымается, когда я делаю это, горло обжигает отрыгнутая соленая вода.

Когда это сделано, что никогда не бывает приятным, я снова выпрямляюсь. Я принимала человеческий облик всего несколько раз, и это было посреди океана, на песчаной отмели рифа или где — то в этом роде. И в основном в молодости.

Я никогда не была на суше, но я прочитала достаточно книг о людях и их странных повадках, так что не чувствую себя полностью неосведомленной. Я знаю, что люди живут в домах в городах, держат магазины и торгуют друг с другом, как и мы. Я знаю, что у них есть наземный и воздушный… кажется, они называют это «транспорт». В одних книгах люди изображаются добрыми и уединенными созданиями, в то время как в других они изображаются злыми и мстительными, вечно ссорящимися между собой.

Но, возвращаясь к текущей проблеме, с которой я столкнулась, я не знаю, как мне найти место для проживания или хотя бы место для отдыха днем ​​и ночью. Я прикусываю нижнюю губу, решив не паниковать, и расправляю плечи. Мне нечего терять, и пути назад нет, поэтому мне придется делать все возможное и учиться как можно большему.

Учиться и адаптироваться.

Вскоре песок уступает место чему — то темному и плоскому. Я не знаю, как это называется, но ступням неприятно и похоже на очень плотно утрамбованный песок. Я мычу, снова кусая нижнюю губу. Может, мне понадобятся… «туфли», я думаю, что люди называют так то, что может прикрыть мои ноги.

Прежде всего, мне нужно выяснить, как обменять драгоценности и монеты на человеческую валюту. Я выбираю направление и начинаю идти. Холодно, босые ноги и почти полностью голое тело не помогают. Это другой тип холода, чем под водой. Когда я нахожусь в глубинах океана, мой сердечный ритм медленнее, а кровеносные сосуды менее сужены, что позволяет моей крови течь по моему телу со скоростью, которая согревает меня даже на больших глубинах. Человеку с таким большим количеством кожи, которая так легко теряет тепло, труднее игнорировать холод.

У меня громко урчит в животе, немного кружится голова, наверное, от усталости. И восходящее солнце мешает смотреть. Я обнаружила, что мне приходится прикрывать их рукой, и даже в этом случае они продолжают слезиться. И я продолжаю кашлять, потому что я не привыкла полагаться на свои легкие. В сочетании с тем фактом, что я устала и у меня болит голова, и я тащу на спине огромный вес… Я чувствую, что готова потерять сознание.

Мне нужно поесть, и мой желудок отлично напоминает мне об этом. Я решаю вернуться к кромке воды и замечаю мелкие лужицы, оставшиеся после прилива. В них водится мелкая рыба, морские анемоны и маленькие крабы. Я опускаю руку в один из водоемов и хватаю несколько крабов, и хотя мне не нравится их хрустящая консистенция, я бросаю их в рот и ем сырыми.

И они не вкусные. Скривившись, я замечаю несколько водорослей и вытаскиваю их, заворачиваю в узел и засовываю в рот, нахожу их съедобными. Вкус соленый, они скользят по моему горлу, как щупальца осьминога.

Я читала, что люди готовят большую часть своей пищи, но иногда они также едят сырую рыбу. Меня очень заинтриговала идея приготовления пищи, огня в целом. Я никогда раньше не видела огня, только читала о нем.

Решив не обращать внимания на крабов, я наедаюсь водорослями и продолжаю идти. Постоянный грохот волн и крики чаек над моей головой — новый и успокаивающий звук. Это довольно мирно.

Солнце уже выше, когда я снова останавливаюсь, чтобы отдохнуть. Я замечаю маленькую нишу на обочине тропы, в небольшом ряду зеленых растений. Наверху растут деревья, дающие много тени, и это выглядит как идеальное место для отдыха — по крайней мере, на несколько минут.

Когда я прохожу мимо маленьких кустов, их ветки колют мои бедра и руки, когда я прикасаюсь к ним. Я вижу маленьких существ, двигающихся вокруг и сквозь деревья. Они завораживают меня, когда я наблюдаю, как они порхают туда — сюда, взбираются на деревья и прыгают между ветвями. Они маленькие, может, размером с мою ладонь, с длинными пушистыми хвостами. Они издают пищащие звуки друг другу и покрыты коричневым мехом. Они напоминают мне о маленькой серебристой рыбке, которая танцевала и играла среди кораллов возле моего дома, когда я была девочкой.

Так много изменилось с тех пор. Столько всего изменилось за последние дни! Интересно, что происходит дома? Разумеется, мой побег будет у всех на слуху. Когда я представляю реакцию Каллена — выражение его шока и гнева, без сомнения, я не могу не рассмеяться.