— Не знаю, — начинаю я, качая головой. — Я нервничаю…

Она смотрит на меня и гладит мою руку.

— Тебе будет хорошо. Все в этом городе очень милые, и если ты собираешься пожить здесь какое — то время, ты должна, в конце концов, встретиться с ними, верно?

— Думаю, да.

— Это нормально, что ты другая и ты из другой страны, Ева, — продолжает она. — Как только ты улыбнешься и откроешь рот, люди увидят, какая ты замечательная и на самом деле не так уж отличаешься от них.

Тут она очень неправа, но я не берусь говорить об этом, потому что она не поймет.

Рассеянно улыбаясь, я откидываюсь на спинку сиденья и смотрю в переднее окно. Мысль о том, чтобы жить здесь постоянно, с другом, завести новых друзей и остепениться, прекрасна. Судя по тому, что я видела в Шелл — Харборе, мне здесь очень нравится.

Венди хмыкает.

— И, может, нам стоит начать думать о месте, где ты будешь жить… твоем доме?

По тону ее голоса я могу сказать, что она обеспокоена тем, что могла обидеть меня. Но я не обижаюсь. Я знала, что жизнь с Венди была временной. Я смотрю на нее и делаю глубокий вдох. Несмотря на то, что мне нравилось оставаться с ней, я знаю, что она предпочла бы вернуть свою личную жизнь, и я тоже хотела бы иметь свое жилье.

— После того, как ты продашь все свои сокровища, как ты это называешь, — продолжает Венди. — Я почти уверена, что у тебя хватит денег на первый взнос за собственный дом.

— Я смогу купить собственный дом? — спрашиваю я ее в шоке. — Как женщина я могу владеть собственностью?

Она смеется.

— Конечно, можешь.

Чувствуя волнение, я киваю.

— На родине женщины не могли ничем владеть. Вся земля принадлежала их мужьям.

— Что ж, к счастью для тебя, ты там больше не живешь.

Более правдивых слов я еще не слышала.

Глава девятая

Шумно.

Это заставляет меня проснуться от крепкого сна, и, когда я открываю затуманенные глаза, я тут же смотрю на часы на комоде. Зловещим зеленым светом они объявляют, что сейчас два часа ночи.

Том внезапно встает и подходит к окну, хрипло лая. Хотя, из — за чего, я не знаю, потому что длинные шторы закрывают вид за окном.

И тут я слышу их — шаги. Они звучат за моим окном, будто кто — то пытается заглянуть внутрь.

Том снова лает, на этот раз громче.

Я снова слышу шаги, они идут к другой стороне окна. Шаги тяжелые, будто принадлежат довольно крупному мужчине. И звучит так, будто человек в сапогах.

Становится тихо, пока я не слышу царапающий звук в окно, и Том немедленно подходит к нему, ставит лапы на шторы, рычит и лает на всех, кто находится снаружи.

Тут же я слышу, как шаги глухо стучат по земле и становятся тише по мере того, как человек отступает.

Как только я перестаю их слышать, я встаю и иду по коридору, чтобы разбудить Венди. Когда я рассказываю ей, что слышала, мы обе слушаем из ее комнаты, но ничего не слышим, и она говорит, что хочет вернуться в постель, и говорит разбудить ее, если я снова это услышу или если Том снова начнет лаять.

Но ничего не происходит.

* * *

Дни пролетают быстро.

После многократных посещений различных ломбардов и с помощью моих убедительных способностей русалки мне удалось продать остаток сокровища, пока у меня не стало достаточно денег, чтобы выжить в течение длительного времени. По крайней мере, так мне говорит Венди. И поскольку она знает о финансах гораздо больше меня, я ей верю.

Как только я получаю все деньги из сокровищницы, Венди помогает мне открыть банковский счет и учит, как вносить и снимать деньги, и объясняет, для чего используются чеки и кредитные карты.

Теперь, когда у меня есть деньги и безопасное место для их хранения, возникает тема, которая, как я знаю, не за горами — переезд в свой дом. Несмотря на то, что я счастлива жить с Венди и Томом, я знаю, что она ценит свою личную жизнь, и, по правде говоря, я чувствую, что слишком сильно на нее полагаюсь. В какой — то момент мне нужно будет встать на ноги.

Когда поднимается вопрос жилья, Венди объясняет, что я могу арендовать дом у кого — то и ежемесячно платить ему, или я могу купить дом и ежемесячно платить банку. Объяснив «за и против» каждого варианта, она говорит, что, по ее мнению, аренда была бы лучшим вариантом для меня, поскольку мне нужно увеличить свой кредит.

Я предпочитаю идею аренды, потому что, если что — то пойдет не так, мне лучше не думать об этом. Меня Венди не назвала бы «умелой». Венди, с другой стороны, мастер на все руки. Она починила протекающий кран, болтавшуюся дверную ручку и построила Тому собачью будку (не то чтобы он ею пользовался. Он предпочитает мою спальню).

— Какое бы решение ты ни приняла о том, хочешь ли ты арендовать или купить дом, придется подумать о том, чтобы устроиться на работу, чтобы у тебя были деньги, — объясняет она.

— Работа? — повторяю я, качая головой. Несмотря на то, что Венди объяснила, что такое работа, я не могу придумать, чем бы я могла заниматься, за что мне захотели бы платить. Кроме того, у женщин на Корсике нет работы — ну, если только не считать материнство работой, а я полагаю, что так оно и есть — и, вероятно, очень тяжелая работа. Но даже в этом вопросе я невежда. — Разве у меня недостаточно денег сейчас, когда мне не нужна работа? — спрашиваю я.

Она кивает, затем качает головой.

— Да, но это твоя заначка, Ева, а значит, не стоит к ней прикасаться. Стоит сохранить ее на тот случай, когда ты станешь слишком стара и не сможешь больше работать. А пока тебе нужно решить, что у тебя хорошо получается, что также может приносить доход.

— Я ни на что не годна.

Она качает головой.

— Это не правда. Ты должна быть хороша в чем — то.

Я кусаю нижнюю губу, потому что не могу придумать ничего, в чем бы я преуспела, и в этом мне стыдно признаться.

— На самом деле у меня нет никаких навыков, за которые мне могли бы платить, — тихо говорю я, отказываясь смотреть ей в глаза. Просто это звучит так… слабо.

— О, да ладно, я уверена, у тебя есть кое — что, в чем ты хороша, — ободряюще отвечает Венди с той широкой улыбкой, которую я так люблю. — Каждый в чем — то хорош, — она протягивает руку и ободряюще хлопает меня по спине. — Подумай об этом.

На ум приходит только одно.

— Плавание, — я смотрю на нее и чувствую новое чувство решимости. — Я хорошо плаваю.

Глаза Венди загораются.

— Идеально! В городе есть общественный центр, который предлагает уроки плавания, и они всегда ищут инструкторов.

— Хм, — говорю я, снова удрученная, потому что вскоре понимаю, что быть инструктором по плаванию мне не подходит, потому что, как только мои ноги окажутся в воде, мое человеческое прикрытие сорвется. Так что нет, это не сработает. — Я бы лучше…

— Или ты могла бы открыть собственную школу плавания! — говорит Венди, поворачиваясь ко мне лицом, и в ее огромных глазах читается волнение.

— Моя школа плавания?

— Конечно! Все, что нужно, это дом с бассейном, — она начинает грызть ногти, что она делает, когда глубоко задумалась. — Если бы у тебя была собственная школа плавания, ты могла бы сделать ее более креативной и веселой, чем общественный центр, которым в любом случае управляет кучка старых придурков.

Я не знаю точно, что такое «придурки», но я решила, что это звучит не очень хорошо.

— Не знаю, — начинаю я, но Венди уже подхватила эту идею.

— Твоя школа плавания могла бы быть намного интереснее и веселее, Ева! И кроме общественного центра, у тебя не было бы конкурентов! С твоим воображением ты могла бы сделать свою школу творческой, и таким образом ты понравилась бы детям, — она смотрит на меня и кивает. — Это идеальная идея для тебя! То есть… посмотри на себя! С этими длинными светлыми волосами ты выглядишь как русалка!

Я чуть не подавилась языком. А потом, поняв, что ее комментарий был просто совпадением, я смеюсь и пытаюсь отогнать ее заявление, хотя мое сердце продолжает биться чаще.