– Будем первопроходцами, – вздохнул я. Силовой жгут сдёрнул с плеча верёвку и протянул её к спутнице. Несколько раз охватив тело Эвы, конец вернулся ко мне и завязался узлом на поясе. Плащ девушки плотно притянулся к спине, так что не должен мешать при подъёме. Теперь между нами существовала не только вещественная связь в виде верёвки, но и петля из жизненной силы. Ощутимый рывок сдвинул тёмную с места, и она нехотя засеменила ножками вслед за мной.

– Старайся искать опору ногам и цепляться руками за трещины, – по–прежнему не оборачиваясь, дал я рекомендации спутнице и не торопясь полез вверх по откосу. Эве ничего не оставалась, как зло засопев от негодования, двигаться за мной. Пока подъём не был особенно крут, ей даже удавалось не создавать проблем. Злобно фыркала, но карабкалась. Однако скоро пошла почти отвесная скала.

– Лезь точно, как я, – скомандовал я. – Куда ставлю ногу, туда и ты ставь, за что цепляюсь, за то же и ты цепляйся.

Честно говоря, особенно на рекомендации не надеялся. Даже моё богатое воображение не могло представить, чтобы девушка подобной комплекции и габаритов когда–либо покоряла вершины. Ничего! Пусть учится! Ей полезно быстрее растрясти лишний жирок!

Спешить нам было некуда, так что двигался я очень медленно. Новое тощее, но жилистое тело давало преимущества. Я без труда, как обезьяна, цеплялся за малейшие выступы, чего не скажешь о моей спутнице. Дракоша старательно помогал и выбирал наиболее удобные выступы и трещины, но рыхлое, изнеженное тело девушки не было приспособлено для движения в настолько экстремальных условиях. Только связь между нами с помощью верёвки, а точнее, петли силы, не позволяла ей загреметь вниз.

За спиной непрерывно слышалось тихое бурчание, больше напоминающее проклятия. Похоже, одежда Эвы мало годилась к лазанью по скалам и цеплялась за всё, что выступало из камня. Скоро спутница совсем выдохлась, хотя первая гряда не превышала километровой высоты, а лезть от дороги вверх пришлось не больше трёхсот метров.

Эва отчаянно трусила. Злость на демона прошла уже после первых десяти метров подъёма. Ноги как будто налились свинцом. Руки дрожали. Шум каждого проскальзывающего мимо камешка приводил в ужас. Случайный взгляд вниз на такую далёкую дорогу заставлял сердце биться в бешеном ритме. Ещё через полсотни метров на девушку навалилась усталость. Движения стали механическими, как будто включился какой–то автоматический режим сознания. После очередного выступа скалы, по которому больно приложилась коленкой, пришло второе дыхание, и девушка бодро покарабкалась за ведущим. К сожалению, это состояние долго не продлилось, и скоро только натянутая верёвка не давала ей сорваться и разбавить однообразие серого полотна дороги яркой кровавой кляксой.

Наверх спутница выбралась совсем без сил, да и у меня запаса энергии сильно поубавилось. Основной расход пошёл на подъём девушки. Без меня эта туша сорвалась бы на первой полусотне метров. Хорошо хоть тело раба оказалось жилистым. Тащить Эву на себе вниз я не собирался, поэтому остановились на привал. Дракоша обнаружил подходящую трещину, где нас не доставал весьма свежий ветер, гуляющий на вершине. От еды спутница опять отказалась. Да это и понятно, тело совершенно не приспособлено к нагрузкам. Едва мы устроились в выбранном месте, девушка мгновенно заснула.

(Мег: – Тебе не кажется, что день длится слишком долго, да и температура воздуха практически не меняется, даже высота на это почти не повлияла?

Шон: – Не кажется. Так оно и есть. Подсветка сверху совершенно не изменилась. Сквозь это марево даже солнца не разглядеть. Сдаётся, деньки на планете длятся гораздо больше привычного времени. Поинтересуйся у спутницы на эту тему, когда очнётся.

Мег: – Эх, намучаюсь я с такой ведомой. Путешествие через скалы не будет лёгкой прогулкой. Энергия от пищи улетучилась, как в омут провалилась. Жаль, нельзя воспользоваться окружающей энергией. Захваченное тело не пропустит такой поток по слабеньким магическим каналам. Придётся постоянно жрать.)

Плотно перекусив запасами из сундука, я тоже прилёг отдохнуть. Даже как–то жаль стало, что полученный организм всё же не каменный и требует хорошего отдыха. Наверное, устал.

Судя по времени внутреннего аватара, проснулся часов через пять. Выглянул из щели. Слой непонятных облаков наверху, больше напоминающих чётко очерченную пелену тумана, по–прежнему сиял ровным светом. Ветер на гребне стих. Где–то внизу слышался щебет невидимых птиц и плеск ручья. Я выбрался на свободное пространство, потянулся и шагнул на край пропасти. Картина открывшихся перед взглядом и расположенных друг за другом вершин горных цепей завораживала. Как хорошо! Так и стоял бы, и вдыхал свежий воздух до бесконечности. Наверное, только умерев можно по–настоящему оценить жизнь. Какое же это блаженство – видеть, слышать, дышать, чувствовать, вообще существовать. Запеть, что ли? Но не успел.

Удар в спину сбросил меня вниз. Возвращение в реальность расстраивало. Свободный полёт длился доли секунды. Жгут силы метнулся вверх и мгновенно врос в камень, как резиновый, он подкинул тело обратно на гребень. Не было никаких сомнений – кого я там обнаружу. Передо мною стояла Эва и ошеломлённо хлопала ресницами. Ещё одна попытка расправиться с демоном провалилась.

(Мег: – Ты смотри, снова в спину ударила!

Шон: – А ведь перспективная тёмная девица. Даже я не заметил, как она ухитрилась перетереть верёвку, связывающую вас.

Мег: – Вот что прикажешь с ней делать? Не буду же я вечно быть начеку, и опасаться какой–нибудь очередной гадости.

Шон: – Учить надо! Ты бы тоже исподтишка действовал, если бы довелось столкнуться с более сильным противником. Так что нечего её осуждать. А насчёт какой–нибудь неожиданности в спину, есть предложение. Она ведь нашей магии не знает. Сделай что–нибудь необычное и скажи, что теперь ваши смерти связаны. Погибнешь ты – умрёт и она. Отчасти это правда, только наоборот. К тому же вряд ли девушка подумала о том, к чему приведут её действия. Сдохнет она без тебя на этой вершине. Похоже, на ясность сознания влияют значительные повреждения в ауре. Организм постепенно разрывы затягивает, но не так, как надо и очень медленно.)

Эва взвизгнула от ужаса и неуклюже попятилась от внезапно вынырнувшего из пропасти демона. Страх сковал тело, а мысли испуганным табуном ринулись по кругу, обгоняя друг друга: «Этого не может быть… Так не бывает… Что я наделала?.. Я же хотела изгнать, а лишь разозлила… Что же теперь будет?… Мамочки! Убьёт… Или выпорет… Не хочу… Только не это… Если приблизится – закричу… А толку?.. Лучше смерть… Сама сигану вниз… Мааамооочкииии… Там же высоко!.. Чего он тянет?..»

Споткнувшись о камень, тёмная неуклюже шлёпнулась и попыталась отползти как можно дальше от рассерженного демона. Силы оставили её и она, скорчившись, замерла на месте, плотно прикрыв глаза ладошками.

«Как дитя малое» – всё ещё раздражённо подумал я, но невольная жалость уже смягчила гнев. Ну и что с ней делать? Ведь эта дурёха не прекратит своих попыток избавиться от меня. Что же мне каждый раз пороть её? И как долго? До конца жизни? Если так будет продолжаться, то этот самый конец наступит совсем скоро. Зашибу ведь сгоряча. Шон прав. Надо по–другому достучаться до этой туши. Вот же морока на мою голову!

Я заметил испуганный взгляд, брошенный на меня сквозь пальцы, и ладошки тут же ещё плотнее прижались к заплаканным глазищам: «Надо полагать, что рыдаешь ты от страха, а не от раскаяния. Сейчас мы это исправим».

– Встань, тёмная! Встань и смотри на меня! – холод в моём голосе мог выстудить всю планету. Эва вздрогнула всем телом и повиновалась. Дрожа, как от озноба, и едва не теряя сознания, она медленно поднялась на ноги и взглянула мне в глаза. Отчаяние, страх и какая–то готовность к самому худшему плескалась в её ауре. Отчаянная деваха. Надо отдать ей должное. Хоть и необдуманный поступок совершила, но нашла в себе силы принять последствия. Усилием воли я сконцентрировался на её зрачках и мысленно поменял нас местами. Тёмная нить по–прежнему связывала нас неразрывно. Следовало воспользоваться необычным контактом разумов. Чего–чего, а уж создавать в мозгу собственные мирки я научился. Только теперь я оставался на свету, а её сознание погрузилось во мрак небытия. Для неё всё перестало существовать. Всё, кроме моего ледяного голоса: