– И во сколько раз подросло с нашей последней встречи?

– К восьми лавкам со специями прибавилось ещё две. Одна внутри городских стен. По старым увеличили прибыль на треть. Открыл ещё две кузни. Три старые так же стабильно приносят прибыль. И четыре новых магазина одежды – теперь их всего шесть. Тот шёлк от вас – просто чудо! Почти втрое увеличил прибыль от торговли. И, естественно, ваши дивиденды.

– Отлично. Скажи, как ты потратил свою часть прибыли? –древнему это было, как ни странно, интересно.

– О! Я купил новую служанку. Весьма хороша, весьма… Если хотите, покажу. Ещё вон тот барельеф заказал, – он кивнул на новый среди двух других, более старых, частично закрытых дорогими кувшинами, искусно раскрашенными, но составленными, как попало на роскошной террасе, где они сидели среди цветов, – И ещё подарок дочери – карликового бегемота. Она была так рада, моя умница!

«Пустые траты просто из желания показать богатство».

– Что же случилось с твоей старой служанкой?

– Ничего. Теперь их две, – улыбался торговец.

– Тебе не много двух?

– Лекари говорят: если у мужчины что-то не работает постоянно, оно отмирает. Это касается всего.

– Кажется, у тебя ещё была жена…

– О, ей вечно не до меня со своей благотворительностью. Дома для бездомных, дорогое лечение для нищих, приюты для сирот, которые сбегают оттуда на второй день. Приходится справляться с помощью служанок.

Легат хорошо помнил эту женщину. Он инвестировал в семью и из-за неё тоже, не только в талант Луки…

Но пора было переходить к делу.

– Место в городском собрании всё ещё за тобой?

– Поднялся выше, когда один из членов безвременно почил. Теперь мой голос весит больше, – довольно ответил Лука.

– Нужно посодействовать кое в чём. Новый начальник тюрьмы переговоров со мной не ведёт.

– О, знаю эту историю! – перебил торговец, – Видели его лицо? Говорят, древние его так подпалили. Подробностей не выяснял, знаю только, что он с отрядом зачем-то сунулся к вам в город и потерял почти всех людей. Ну и рожа. Древних люто ненавидит.

– Что он, крупная шишка? Заломил мне цену втрое за преступников…

– Родственник падишаха, может себе позволить. Убрать его с должности будет трудно.

– А если на пару дней? Отпуск, важное заседание, чьё-либо приглашение? С его заместителем заранее договориться и провернуть всё в один день.

Лука немного подумал и ответил:

– Да, это можно устроить.

«Значит, всё же удастся решить тихо, без крови, и не лишая никого должности. Кто мог знать, что Лука Мондриани окажется такой удачной инвестицией? Кстати, об инвестициях…»

– Где можно найти твою жену?

Лука пожал плечами:

– Вероятно, в лечебнице.

– Тебе совсем не интересно, где она? Что у вас вообще происходит?

– Даём друг другу свободу. Мне не нравится, как она тратит деньги, но я ей позволяю. Ведь это она была со мной самые тяжёлые годы, а не служанки, – он махнул головой, будто указывая на них, – Действительно, мы редко проводим время вдвоём – что-ж, нам уже не двадцать лет… Мы семья, всё равно.

– Устрой отпуск начальнику тюрьмы, а я пройдусь, – древний засобирался.

Лука вскочил, провожая:

– Если хотите, можете остановиться у меня.

– Нет нужды. За номер уже уплачено, – соврал древний. Он не хотел здесь оставаться. Вдруг узнает что-то гадкое о Луке и его семье, испортит впечатление. Древний по опыту знал: так часто бывает. Пусть уж лучше всё остаётся, как есть.

На перекрёстке, где он оставил парня, было людно. Александр искал постоянных обитателей, наткнулся на бородатого нищего и подошёл к нему:

– Уважаемый, пару часов назад здесь проходили семеро с телегой. Пришлые. Не видел, куда они делись?

Нищий лишь удивлённо смотрел на него и молчал.

К ним подскочил сорванец лет восьми:

– Я видел, господин! Могу отвести вас, но тогда не успею разгрузить товар в лавке Богута, и он мне не заплатит. А мне ох как нужны деньги…

– Пойдём, компенсирую.

– Конпекс… что?

– Веди, дам тебе денег.

Они уходили всё дальше от стены, петляя меж домами. Закат близился, улочки становились всё уже, темнее, беднее. Древний проверил малую пневматику и нож, висящие на поясе, стал чаще оглядываться. Наконец, увидал знакомую телегу и вздохнул свободнее, сунул парнишке медяк и подошёл ближе.

– Остановимся пока здесь, народу тут мало шастает, глядишь, переночуем спокойно, – говорил муж жене.

– Это грязная подворотня! Что, неужели не нашёл харчевни за сходные деньги? – громко отвечала жена.

Открылась дверь лачуги и раздался грубый мужской голос:

– Валите, раз это грязная подворотня! Хватит тут орать! Поищите себе царский дворец!

Дверь захлопнулась, а легат поймал взгляд паренька, которого лечил, и махнул ему.

Мальчик подошёл:

– Не думал, что встречу вас здесь.

– Я искал тебя. Немного запоздал с вопросом, но, всё же, как тебя звать?

– Иллай, – только и смог удивлённо ответить мальчик.

– Всё ещё хочешь быть врачевателем?

– Да…

– Пойдём, я знаю, как тебе помочь. Родители отпустят?

– Они, наверное, даже не заметят, – разочарованно сказал мальчик.

– Тогда пошли.

Но, стоило сделать пару шагов, тётка их остановила:

– Куда? – она вперила взгляд в сына.

– Утром верну, – вмешался Александр.

– Не годится! Он должен помогать тут.

Стало понятно, что её не уговорить, и тогда древний отринул вежливость:

– Ты не очень-то хорошо постирала мою одежду. Даже небольшую плату за спасение сына заплатить не пожелала. И за это я его сейчас заберу. Будете мешать – получите сполна, – они застыли, – Что, нет желающих? Тогда идём, – сказал он Иллаю.

Вдвоём они молча шли к центру города, пока древний не решил, что хватит молчать:

– Не жалеешь, что так обернулся разговор? Мог бы вмешаться.

– Матери давно пора понять, что я не её раб. Это удел отца.

Древний усмехнулся:

– Интересного же ты мнения о своём отце. А вот и оно, – он указал на большое кирпичное здание с вывеской «лечебница Каталины».

Уже внутри Александр обратился к девушке в строгом сером платье:

– Где нам найти Каталину, хозяйку?

Она посмотрела на них, словно оценивала, стоит ли говорить, и ответила:

– Идите за мной.

Каталину нашли в столовой, она наблюдала за суетой сестёр. Слегка полноватая женщина за сорок с добрым круглым лицом, в дорогой, но не вычурной одежде. Она заметила его и обратилась первой:

– Александр, здравствуйте. Рада, что вы наконец нас посетили, – она говорила сдержанно, но древний не сомневался в искренности.

– И я вас приветствую. Лука уже похвастался успехами. Вижу, вы не отстаёте.

– Что за юноша с вами?

– Его зовут Иллай. Я пришёл просить вашей помощи для него. Желает учиться врачеванию – прошу посодействовать деньгами и знакомствами. В свободное время может работать здесь, в лечебнице. Однако сильно его не балуйте.

Каталина, изучая взглядом Иллая, ответила:

– Наша семья обязана вам. Конечно, я помогу. Но что, если с учёбой не получится? Мой старший сын также учится врачевать. Ему приходится тяжело, а многие просто бросают.

– Я справлюсь, – вмешался Иллай, – Не хочу всю жизнь быть перчаточником. Только дайте мне шанс, прилежнее ученика не найдёте.

– Ну вот, он сам всё сказал. Извините, почти стемнело, а у меня ещё есть дела. Рад был вас видеть.

– И я могу сказать то же самое, – ответила женщина, – пожалуйста, заходите почаще.

Александр кивнул и направился к выходу, сказав парню:

– Иллай, на пару слов.

Они вышли, и парень выжидающе посмотрел на него.

– Я помог тебе. Когда-нибудь попрошу помощи в ответ. Не подведёшь меня?

– Нет, – замотал головой мальчик.

– Смотри… В следующую встречу я хочу увидеть, как ты помогаешь людям.

Они попрощались. Древний надеялся, что эта инвестиция окажется столь же удачной, как и семья Мондриани.