– Нипочём не брошу.

– А я деревню свою. Получается, одинаковые мы, вождь. Только величина разная. Я на деревню, ты на страну…

– Твоя правда, десятник, но, знаешь, я всё время хочу выше. Едва заколол Комада и стал вождём, сразу подумал о битве с Узваром. Хочу быть первым. Как ты решил остановиться? Как унял жажду?

– Сам не знаю, вождь. Родная деревня мне важнее ратных подвигов, а почему так – не скажу.

– Не понять мне тебя в этом. Но ты воин. Никто тебя не неволит. Деревня-так деревня. Бойцы у тебя справные, отбор ведёшь, делом занимаешься, за это спасибо.

Тром обвёл взглядом пустой зал.

– Покажи, где мои разбили стоянку.

– Иди за мной, вождь.

…

Вышли рано. От ночлега в деревне минуло семь дней. Охотники сразу убежали в поисках свежей дичи, и с ними Марк. Тром смеялся над ним – боец первой сотни лазает по лесу за дичью. Давно ушли времена, когда горные воины сами готовили – сейчас для этого есть охотники, холуи, да прочий сброд. Единственное, для чего дружине может пригодиться лес – незаметно подкрасться к врагу. А Марк смеялся в ответ: «Попробуй сам, это весело, к тому же, помогает в тихих убийствах. Иной раз к зверю сложнее подобраться, чем к воину».

Тром скучал – ни тебе размяться как следует с этой ногой, ни мечом деревянным помахать. Одно радовало – заживает.

Вот и сейчас, меняя повязку, малявка промолвила:

– Затягивается хорошо. Лучше, чем мы ожидали.

– Когда я буду ходить, как раньше?

– Начинайте сегодня, но понемногу. Вечером ещё глянем.

– Хорошо, ступай. Эй, два бойца одинаковых с лица, хочу сегодня ваших новых поглядеть. Вечером устроим поединки с деревянными мечами.

– Вождь, тебе стариков – то не жалко? – ответил младший.

– Каких, нахрен, ещё стариков, Ялло?

– Так мой-то старшой воинов себе под стать набирает. Не десятка у него, а изба со старухами, кривыми да косыми.

Народ заржал, но второй близнец не долго мялся с ответом:

– Молока не забыл своим надоить в деревне? А то у них, неровён час, животики заболят от еды слишком твёрдой. От горшка два вершка, а туда же.

– Чё? Что он там прошамкал? – Ялло приставил ладонь к уху, – Слышал кто-нибудь? Опять вчера с сегодня перепутал? Ну, оно так, старость не радость…

Люди по-доброму смеялись вокруг.

– Бойцов своих готовьте. Остальные десятки завтра посмотрю.

Тром осторожно слез с телеги, ступил шаг, другой. Хромал, но терпимо. Повозка пошла медленнее, а за ней и пешие сбавили шаг. Он как будто приноровился, но метров через сто ляжка заныла как-то иначе, изнутри. Поединщик немного потерпел и забрался обратно.

Подошла Исгерд:

– Что чувствуете? – ровный, сухой голос без тени эмоций.

«Видно, всё ещё дуется. Ой, какие мы нежные».

– Внутри заболело, будто лопнет сейчас.

– Не страшно. Чередуйте ходьбу с отдыхом, вождь, и всё будет в порядке. Дней через двадцать сможете ходить почти весь день, а к середине лета и вовсе пройдёт всё. Но пока берегите это место.

За день он пробовал идти ещё несколько раз, и каждая следующая попытка давалась легче. Всегда так было: сначала валяешься в бреду, или плачешь, как ребёнок, а потом всё легче и легче с каждым днём, с каждым часом. Не первая рана, но прошлые разы у него не было собственной бабы боли…

Охотники вернулись. Они добыли барсука и мелкого горного козла. Марк взгромоздился на лошадь, довольный собой.

– Ты сияешь, будто юнец, первый раз познавший женщину, – скорчил гримасу Тром.

– Недалеко от правды. Я барсука подстрелил, мой первый трофей на этой дороге.

– В пропасть охоту вашу. Сегодня новичков в поединках будем смотреть. Вот это действительно интересно.

– Отлично, вождь, я тоже разомнусь, раз такое дело.

– О, молодёжь увидит настоящего мастера. Давай-давай.

Остаток дня все провели в предвкушении. Новички нервничали – их в первую очередь будет оценивать вождь. Остальные-то в битвах уже давно проверены. А старожилам в радость: есть на что посмотреть, да и самому позабавиться можно.

Только Исгерд молчала и дулась, как хворая кобыла. Раздражала Трома – такие всегда настроение в отряде сбивают. И когда воины расселись большим кругом, чтобы смотреть на поединщиков, девка села в стороне, за телегами. И чего корёжится? Бабы – глупое племя, только для одного и годны. Да и то не все.

А ребята бились неплохо. Тром подмечал ошибки, недостатки. Смотрел, что можно улучшить. Всего их четверо, все старались, как-никак, вождь смотр устроил. Пока он говорил про ошибки с новичками, вышли братья. Уж эти мастаки с мечом, каких поискать.

Тром сам не заметил, как заулыбался, глядя на их бой. Бойцы тоже не отрывали глаз от дерущихся. Вот она, его жизнь – среди воинов, костров, да ратного дела. Нравилась ему такая жизнь: всё просто, ясно и понятно. Позади славные битвы, впереди – поединок с первым из Великой сотни, в настоящем – почёт, уважение и обычные дела вождя. Без них не обойдёшься. Летом всегда окромя купцов всякий сброд с равнин начинает лезть. Как говно водой поднимает. Границы на замке держать надобно.

Близнецы запыхались и взяли отдых, а Марк бился с одним из десятки Ялло. Впрочем, скорее играл, хоть тот и был закалённым воином. Верзила раза три поразил противника, и боец уже боялся сделать движение, открыться, поэтому ушёл в глухую защиту. Они бились со щитами и мечами из дерева, в доспехах. Но попадание по броне тоже считалось: в бою лучше не пропускать лишнего, а в руках у врага не всегда меч – молот, или топор могут и с бронёй справиться.

К чести защищавшегося, Марк никак не мог пробить его: финты, множество ударов, уловки – ничего не работало. Сотник уже вспотел, а воин начал ухмыляться из-за щита. Два удара мечом и сильный пинок в щит стёрли ухмылку – воин упал на спину, а Марк несильно рубанул его по поднятой ступне, потом подал руку:

– Отличная защита. Попробуй провалить в следующий раз. Подойдёшь потом, я покажу, как именно. Эй, Ялло! Отдышался? Не хочешь за своего бойца поквитаться?

– Прошлый раз получил по зубам своим же щитом… Как-то не горю желанием.

– Эй, молодой, сопли утри и давай сражайся. Как ещё ты хочешь стать лучше? Всё время околачивая поленья, которые сдачи дать не могут? – тут же вмешался Реко, который был на две минуты старше своего брата.

– Тебя забыл спросить, пень трухлявый… – ответил Ялло и встал напротив Марка, показывая, что готов.

Они бились здорово. Уловки, скорость, точность – у Трома аж зачесались руки выйти самому. Кабы не проклятая нога… Марк поразил Ялло всего-то дважды, прежде чем тот взял передышку. Громила недоумённо смотрел на десятника.

– Это я все силы на него потратил просто, – указал близнец на старшего брата.

– Выходите уж тогда оба, – пожал плечами Марк.

Реко с сомнением мотал головой:

– Не, сотник, двоих ты нас не потянешь…

– Вот и посмотрим, потяну или нет. Давайте, давайте. Мы ж тренируемся, а не убиваем друг друга. Коли вы меня и поколотите, не страшно. Чай, не помру.

Очевидно, другу не хватало достойного соперника.

Трому стало интересно:

– Давайте посмотрим, что из этого выйдет.

Марк старался держаться так, чтобы один брат стоял за спиной у другого, и не пришлось биться с обоими сразу. Но близнецы тоже были не дураки, и обходили с двух сторон. Ударов не пропускали, а сами били осторожно, и верзила никак не мог достать ответной атакой ни того, ни другого. Хоть он тоже не пропускал, но вертелся будь здоров, и становилось понятно – у него силы иссякнут раньше. Тром подумал, что, будь на месте близнецов кто попроще, всё могло сложиться иначе. Но не судьба было Марку получить сегодня деревяхой: воины вдруг почему-то уставились на колесо телеги, в которой сидел сам Тром. Он не обратил на это внимания, пока один из близнецов, а вслед за ним и Марк, не уставились туда же.

Вождь повернулся и посмотрел сам, что там такое. Около телеги стояла Исгерд в такой же кожаной броне, какая недавно была на мальчишках из деревни. Маловата для неё. Выглядело довольно нелепо.