Серафим только качает головой, садясь в углу. Свет он не зажигает, и кухню по-прежнему освещает только полная луна за окном.

– То, что дом принадлежит мне, не дает права вторгаться в личное пространство каждого, кто в нем живет. Но у меня сейчас есть четкое ощущение, что твое уединение порождено тягостными думами, а не желанием отдохнуть от общества местной публики.

Саша чуть пожимает плечами. В ночной темноте все кажется несколько нереальным, так, что даже образ того, с кем именно она говорит, несколько размывается. Словно можно вести речь о чем угодно, не думая о последствиях.

– Извини. Я тебя от чего-то отвлекла.

– Все в порядке. На тебя много всего свалилось в последнее время, и быть не в порядке нормально, – Серафим чуть улыбается.

– Я справлюсь. Сама.

«Опять» не прозвучало. Но все равно укоризну в голосе Саше скрыть не удалось. Да, наставник хотел как лучше. Да, Серафим скрыл правду о ее возможностях как связанного с менгиром мага не со зла. Но… Но. Память услужливо подбрасывала ту самую историю с ложным обвинением и ее, как оказалось, инсценированным побегом в общину сектантов. К Свободе. И то, что тогда, когда нужно было ему, Серафим отвернулся. Во имя благих целей. Не со зла…

Саша думала, что пережила это. Приняла необходимость подобного решения. Но, увы, как оказалось, это было не так.

Кажется, наставник понимал ее ход мыслей. По крайней мере, на ее тон он отреагировал спокойно.

– Не всегда «сама» лучший путь, хотя я и понимаю, почему, сколько бы я ни говорил о том, чтобы ты обращалась ко мне, ты этого не делаешь. И – нет, я не ищу себе оправданий. Но есть вещи, которые, наверное, нужно объяснить. И нет смысла тянуть с этим. Я, Саша, много лет по своей основной специальности в Ордене спасаю магов. Вытаскиваю из всякого рода проблем и лечу раны. Я занимался этим до того, как покинул Орден на век, и продолжаю делать это и после. По одной простой причине, Саша. Единственное, в чем я убежден в этой жизни, так это в том, что сама жизнь ценна, как ничто иное.

Саша чуть поворачивает голову, рассматривая необычно серьезного мага, несколько удивленная направлением разговора. Серафим же поясняет:

– В юности я едва не превратился в монстра, следуя своим склонностям к боевой магии. К счастью, я не был один, и, хоть и не самостоятельно, но все же сумел отойти от грани, из-за которой не возвращаются. И с тех пор я придерживаюсь идеи ценности жизни. Это вовсе не значит, что я перестал убивать. Увы, иногда это необходимо. Но любой шанс спасти я буду использовать. Иногда приходится выбирать между плохим и очень плохим вариантом, и в том, что выбрал я четыре года назад, все остались живы… Но не невредимы. Особенно ты.

– Я?

Она ведь нормально себя чувствовала…

– Саша, я говорю не о физических повреждениях и не о магии. Я оставил тебя, причинил боль в момент наибольшей уязвимости. Я не горжусь этим. Совершенно точно нет. И изменить этого тоже не могу, хотя и надеюсь, что когда-нибудь ты сумеешь меня простить и принять. Всегда есть разные варианты, но все иные, что были тогда, несли смерть и разрушения… Когда я узнал, что по всем выкладкам ты отправишься реализовывать этот чертов план, то требовал его пересмотра. Долго искал другие выходы. Но не нашел. Ничего лучше, во всех остальных вероятностях лишь жертвы и смерти, лишь больше смертей и боли. И я, как уже сказал, повел себя как скотина. Я и сейчас пойму, если в какой-то момент ты решишь уйти. Есть вещи, которые приносят боль всегда. Я не считаю это детскими обидами.

Саша сцепляет руки в замок. Серафим говорит с прямой, подкупающей открытостью. И, – она ощущает это в Отражении, – очень искренне.

– Но это правда лишь детские обиды, – признавать этого не хотелось, но врать смысла не было, – ты спас мне жизнь, и не один раз. Учил. Помогал. Хотя вообще с самого начала мог пройти мимо на том фестивале, и никто бы ничего не сказал. Я понимаю, что ничего не делается просто так. Понимаю. Просто…

– Просто шрамы остаются. И теперь ты знаешь, что я утаил от тебя то, что касалась тебя самой.

– Менгир, – Саша хмурится. Неужели ее мысли столь очевидны?

– Именно, – Серафим кивает.

Саша обхватывает себя руками. По-детски, конечно… До того она так и не спросила сама. Просто… не спросила, и все. Наверное, не хотела знать. Теперь это не было любопытством. Нет. Но, наверное, спросить было правильным. Она хотела полного ответа. Исчерпывающего, а не пары слов.

– Почему?

Серафим чуть вздыхает.

– Я надеялся выиграть время. Это было сложным решением. Еще одним, – в голосе мага Саша ощущает отголосок целого сонма эмоций. – Тогда во всей этой истории со «Свободой» я только что бросил тебя один на один с проблемами, которые очевидно были тебе не по силам. Которые сам создал, между прочим, и от которых как наставник должен был оберегать. Я не знал о менгире в Свободе. Никто не знал о менгире там… Чудо, что ментальная проекция восприняла твой контакт с ним как опасность и вмешалась, иначе ты бы могла навсегда потеряться в образах камня, решив их исследовать. Я был… В смятении – самое близкое. Ты юна, неопытна, наивна и чиста душой, что редкость сейчас. И уже испытала много боли, оставшись в одиночку не только в нашем мире, но и в мире вообще. Не доверяла никому, и понятно, мой поступок доверия не прибавил. После Миклоша я не думал, что вообще буду учить, но увидев тебя и потенциал, заметный не только мне, понял, что если ты попадешь в тот мир, что тебе предназначен, а молчать об этом предназначении, как сделал Бестужев, просто низко, то почти наверняка станешь средством для достижения окружающими своих целей. Да, иронично – сейчас ты ощущаешь себя именно так. Я понимаю. В Ордене много стремящихся к власти и могуществу, в том числе и созданному чужими руками, и я видел, насколько велики шансы, что тебя затянут в интриги с головой. Да, твоя сила не должна была проявиться так, как сейчас, но она есть и без всяких менгиров. Не сомневайся. Я хотел защитить тебя от участи быть использованной в подковерных играх, обучить, как когда-то учили меня, не ради собственной прихоти или ответной услуги, а просто потому, что я знаю и умею вещи, которым могу научить. Хотел подготовить тебя к жизни в нашем мире, помогать, потому что иметь наследие и продолжение нормально для всех людей.

Саша широко раскрытыми глазами смотрела на мага. Серафим был таким… Дело не его серьезности, Не в ночи вокруг и не в странной теме для разговора. Скорее, она увидела еще один образ наставника, древнего мага, возрастом старше иных государств. И это был образ просто… просто человека. Не своего в доску парня, не легкомысленного бунтаря и рокера, не грозного могущественного волшебника, не всезнающего учителя. Просто человека, открыто говорившего о себе. Доверявшего ей свои мылси и чувства. Серафим продолжил:

– Я был в ужасе, узнав, что ты связана с менгиром. Даже отбросив то, что создавший всю историю со Свободой наверняка про менгир знал, что это мог быть тоже его план… Боги, я хотел защитить тебя, позволить учиться и осваивать силу тогда, когда ты будешь готова. А в итоге вышло ровно наоборот. Ты была напугана, одинока, потеряла единственного едва обретенного близкого друга в нашем мире, мало что знала и умела… И владела огромными возможностями, способными разрушить все вокруг и тебя саму. Менгир заблокировали, я надеялся, что перестройка займет годы, да и, откровенно, думал, что, быть может, его и вовсе вычерпал Андрей Боготов и ваше противостояние с предателем Хачатряном. Я понимал, что если расскажу всю правду, то подарю тебе или страх собственных сил и себя, или чувство ответственности за все вокруг, а вернее всего – и то, и другое. Понимал, что с такими возможностями и таким малым количеством ориентиров попросить тебя сделать что-то, что будет опасно в первую очередь для тебя самой, а потом уже для окружающих, сможет любой, и ты сожжешь себя в стремлении использовать дарованные возможности в желании сделать мир лучше. Я видел такое Саша, видел много раз. Я надеялся, что, пока настройка идет, у меня будет время найти того, кто все устроил и кто, вполне возможно, устроил это все именно с целью дать тебе силы камня, хотя зачем – я не знаю и сейчас. И – да, я скрыл от тебя и истинные возможности операторов менгира, и то, что чаще всего случается с ними. Круг и посвященные из Ордена обязаны хранить тайну. Стремительная подстройка тревожила меня, и я старался приложить все силы к тому, чтобы ты могла, оказавшись в сложной ситуации, не просто использовать силу, руша все вокруг, а анализировать происходящее и делать выводы, приходя к планам и идеям, что способны соответствовать только твоим интересам. И считал, что расскажу тебе все, когда придет время. Но у времени были свои планы.