— Сколько тебе лет?

— Мне четырнадцать.

Рэйчел, записав цифру в анкету, ещё раз взглянула на мальчика, который выглядел лет на двенадцать, не старше. Он был довольно худой и низкого роста, чем отличался от своих сверстников. Обычно мальчики в таком возрасте попадали к ней в кабинет из-за плохого поведения или даже за курение и распитие алкогольных напитков. Питер же сильно отличался от тех негодников. Он выглядел так, будто готов был слиться воедино с креслом, в котором сидел.

— Что тебя привело ко мне? — спросила Рэйчел, внимательно взглянув на него и опустив ручку на стол.

— Мне сказали, что вы можете помочь.

— Я помогу. Только расскажи, что тебя тревожит.

Питер неуютно заёрзал на кресле, а затем обернулся через плечо и посмотрел на дверь, будто размышляя о том, не сбежать ли из этого кабинета пока не поздно. Но затем, вернув свой взгляд на Рэйчел, он поджал губы и серьёзно взглянул на неё.

— Меня тревожат родители.

— Что именно?

— У них скоро будет новый ребёнок.

— Ты этого боишься?

— Боюсь, — честно признался мальчик. — Я приёмный. Они взяли меня, потому что не могли иметь детей. Теперь же они ждут сына, своего сына, понимаете? Я думаю, после того как он родится, я им больше буду не нужен.

— Я уверена, что такого не будет, — ответила Рэйчел. — Сколько ты находишься в приёмной семье?

— Десять лет.

— Значит, они взяли тебя, когда тебе было четыре года, — сделала отметку Рэйчел. — Ты был довольно маленьким ещё. Они растили тебя, как своего родного. За столько лет они сильно привязались к тебе, и они уж точно не захотят от тебя избавиться, даже если появится новый ребёнок. Ты их сын, таковым они тебя считают.

— Но они всегда хотели только одного ребёнка, — нервно сглотнув, произнёс парень. — Именно поэтому они взяла только меня, а мой брат остался в детдоме.

Ручка дрогнула в руках у Рэйчел, и она перестала писать, подняв взгляд обратно на Питера, который не мог усидеть на месте. Он сильно нервничал, рассказывая об этом, и было видно невооружённым взглядом, как он боялся того, что его действительно могли отправить в детский дом.

А Рэйчел задумчиво смотрела на мальчика, вглядываясь в его черты. Эта история казалась ей уже знакомой, и она, нахмурившись, закусила колпачок ручки, внимательно смотря на мальчика.

— Какая у вас была разница с братом? Он старший или младший?

— Старший. Он старше меня на четыре года.

— А вы держите с ним связь?

— Нет, — ответил Питер, потупив взгляд.

— Почему? Твои приёмные родители против?

— Нет, они не против. Мы даже пытались наладить контакт, но, мне кажется, мой брат ненавидит меня, поэтому не хочет со мной общаться.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я получил лучшую жизнь, в отличие от него.

Рэйчел ещё больше нахмурилась, смотря на Питера, который смотрел в пол. К ней редко заходили приёмные дети, и обычно многие из них даже не знали о том, что их удочерили или усыновили. Чаще всего у них возникали другие проблемы в школе, но бывало и так, что некоторых травили за то, что те были из детского дома. Но к этому вопросу ещё необходимо было вернуться. Сейчас же Рэйчел волновало лишь одно.

— Как зовут твоего брата, Питер?

— Стив.

Цепочка замкнулась. Рэйчел перестала жевать губу, которую закусила вместо колпачка от ручки. Это просто не могло быть совпадением. Тот Стив наркоман был родным братом Питера? Могло ли быть так, что их мир был столь тесен? Где сейчас был Стив? Его должны были выпустить из тюрьмы, но куда он потом делся? Рэйчел было на это всё равно, но ровно до сегодняшнего дня.

— Ты скучаешь по нему?

— Очень, — признался парень, поднимая на неё взгляд.

— Ты хочешь с ним снова встретиться?

— Хочу, но, думаю, он не хочет.

Стив не хотел. Она помнила это из их разговора, который тогда прошёл в тюремной камере. Их история была запутанной, и Рэйчел хотела как никогда в ней разобраться и всё расставить по полочкам. Она видела, как парень действительно скучал по своему брату. Видела, как его глаза зажглись огнём, когда он заговорил о нём. Питер буквально жаждал встречи со Стивом, даже не предполагая, что тот из себя представлял. Судя по его виду, он жил в достаточно обеспеченной семье, где его любили и баловали. Рэйчел была уверена, что его страхи были без оснований, ведь он прожил с ними так долго и было видно, что о нём действительно заботились.

— Питер, — обратилась к нему Рэйчел, наклонившись над столом. — Ты любишь своих родителей?

— Люблю.

— А как ты считаешь, они тоже тебя любят?

Питер задумался, подняв взгляд к потолку, будто там был написан ответ на этот вопрос. Но он думал не так долго, так как опустил взгляд и внимательно посмотрел на Рэйчел.

— Думаю, что да.

— Что-то изменилось с тех пор, как они узнали, что ожидают малыша? Может, изменилось их поведение?

— Вроде бы нет.

— Они стали уделять тебе меньше внимание?

— Нет.

— Тогда я думаю, что тебе нечего беспокоиться, — объяснила Рэйчел. — Исходя из твоих слов, они нисколько не разлюбили тебя, и появление нового ребёнка ничего не изменит. Ты по-прежнему их сын, и они тебя любят и ни за что не отдадут обратно в детский дом, так что не переживай. Лучше отбрось в сторону эти страхи и прими нового члена семьи. Ты ведь не ненавидишь этого ребёнка?

— Нет. Я жду, когда он родится.

— Ты будешь его любить?

— Да, это же будет мой брат.

Рэйчел довольно кивнула, сделав последнюю пометку в своих бумагах. Она спросила Питера ещё раз о том, есть ли что-то, что его до сих пор беспокоило, и поняла, что проблемы с детским домом они решили, и мальчик больше не боялся плохого исхода. Но они открыли новую проблему — Стив. Питер ещё сидел в кабинете Рэйчел около получаса, рассказывая о Стиве, и Рэйчел его внимательно слушала. Питер действительно жаждал общения со своим родным братом, так как отчётливо того помнил, когда его забирали из детского дома. Все эти годы он думал о нём и скучал по нему, и теперь, после разговора, он хотел его вновь отыскать. Но безумно боялся быть отвергнутым.

Когда мальчик покинул её кабинет, она поняла, что должна заняться этим делом. Она собиралась было потянуться к сумке, чтобы достать свой телефон и позвонить Дереку, когда поняла, что, во-первых, её телефон был разбит и находился у Дерека, а во-вторых, она до сих пор не знала его номера. Нахмурившись, она посмотрела на часы в форме лебедя и отметила, что уже было два часа дня. До конца рабочего дня оставалось ещё два часа, и тогда она встретится с Дереком и сможет с ним поговорить.

Она думала о том, как ей преподнести ему всю эту информацию. Как психолог, она не могла разглашать всё то, что слышит в стенах этого кабинета, но одновременно с этим ей стоило объяснить ему причину, по которой она хотела разыскать Стива. Рой мыслей проносился в голове у Рэйчел, пока она заполняла бумаги и размышляла о произошедшем. Она продолжала думать о Стиве и Питере на протяжении оставшихся часов, пока не прозвенел последний звонок.

Несколько минут она ещё посидела в своём кабинете на случай, если к ней кто-то решит зайти, но дверь всё не открывалась. Дети стремительно выбегали из школы, и, прождав ещё пятнадцать минут, Рэйчел спрятала все документы, прибрала стол и вышла из своего кабинета, закрыв его на ключ. Медленной походкой она направилась на выход из школы, и, дойдя до ступенек, остановилась, чтобы оглядеть стоянку. Знакомой машины не было, и тогда Рэйчел взглянула на часы на руке, сверяя время. За ней не приехал Дерек?

— Эй, красотка!

Рэйчел подняла взгляд и наткнулась на белую машину, из открытого окна которой выглядывал никто иной, как Карл. Нахмурившись, девушка спустилась с лестницы и подошла к нему, наклоняясь и смотря ему в лицо.

— Что ты тут делаешь?

— Дерек попросил тебя забрать и отвезти домой, — объяснил мужчина, мило улыбаясь. — Он сейчас на совещании, поэтому не успевал приехать. А я был свободен. Правда классно?