— В конечном итоге у меня забрали наш дом, и мне негде было жить, — проговорила хрипло девушка, ударив мужчину по груди, но уже не кулаком, а ладонью. — Я жила на улицах деревни, прячась в переулках. Но и там меня гоняли, и мне каждый раз приходилось уходить в новое место. Мне приходилось спать в лесу, вдали от деревни, чтобы никто не видел то, что они все сделали со мной.
Её удары ослабли, и теперь были не столь сильными, а скорее незначительными. Плечи девушки подрагивали, и, казалось, ещё немного и Мейко заплачет в голос, как самый настоящий маленький ребёнок. Её кулаки медленно опускались на грудь мужчины, более не причиняя боль, а скорее постукивая от безысходности.
— Меня брал к себе один мужчина, чтобы насиловать, и лишь тогда я чувствовала тепло дома и вкус еды. Он поощрял меня этим, пытаясь заставить сделать то, что ему хотелось. После тех раз я чувствовала себя грязной. Я чувствовала себя отвратительно, и меня тошнило от самой себя.
Из глаз полились тихие слёзы, и Мейко начала вытирать их своей ладонью, пытаясь стереть с лица признаки своей слабости. Она перестала бить своего брата, уже просто сидя на нём и вытирая свои слёзы, которые продолжали капать при воспоминаниях о тех днях.
— Я осталась совершенно одна, — уже тихо прошептала Мейко, смотря перед собой. — Я потеряла родителей, оставшись без родительской любви и защиты, а вслед за ними ушёл и ты из моей жизни. Одиночество сковало меня, и мне было так грустно. Я осталась совершенно одна в той деревне, где каждый ненавидел меня из-за тебя и пытался отомстить. Это был самый настоящий ад на Земле.
Её голос дрогнул, и, моргнув, Мейко наконец-то увидела перед собой Хидана, который уже долгое время не сопротивлялся и просто лежал под ней, слушая её речь. Девушка и не заметила, что в глазах у мужчины стояли скупые слёзы, которые он даже не пытался вытереть. Мейко даже на похоронах родителей не видела, чтобы Хидан плакал, и видеть эти малиновые глаза, наполненные слезами, было непривычно.
— Мне жаль, Мей, — прошептал Хидан, смотря через слёзы на сестру.
Мужские ладони легли на плечи девушки, а затем притянули к своей груди. Мейко поддалась ему и в следующую минуту была прижата к его телу, а тяжелая ладонь легла ей на голову, начав гладить по волосам. Эта ласка была столь знакомой, и одновременно давно забытой, ведь именно так Хидан гладил и успокаивал её в далёком детстве.
— Мне очень жаль, — ещё тише прошептал мужчина, стискивая свои кулаки.
В его объятиях Мейко расслаблялась и чувствовала, как постепенно ком в горле рассасывается. Её слезы высохли и перестали литься из глаз, но девушка не поднимались и не вырывалась из объятий своего брата. Она лежала, прижавшись ухом к его груди, слыша равномерное сердцебиение. Этот звук действовал на неё успокаивающе, и уже через несколько минут Мейко окончательно успокоилась.
Они так и продолжали лежать в тишине, а Хидан тем временем молча гладил её по волосам, как тогда, в детстве. Казалось, это движение успокаивало их обоих, и слёзы из глаз мужчины также со временем пропали. Его тяжелый взгляд был направлен на макушку своей сестры, и он размышлял о том, как многое пришлось пережить девушке по его вине.
— Прости меня за то, что ушёл и свалил всё это на тебя.
Мейко ничего не ответила ему, но в глубине души подумала, что теперь, когда они встретились и она всё рассказала, она больше не чувствовала ту тяжесть, что душила её. В некотором роде ей стало легче, и девушка уже не так сильно винила своего брата в том, что случилось.
— Почему ты ушёл? — хрипло спросила Мей.
— Я ушёл в поисках силы, — задумчиво проговорил Хидан. — После смерти родителей я понял, что не столь силён, чтобы защитить своих близких. Они умерли, и я ничего не смог сделать. В те времена мне попались на глаза свитки Джашина, и я узнал об этом Боге, который мог сделать меня бессмертным. Став бессмертным, я стал бы сильнее всех тех, кто мог бы напасть на тебя.
— То есть ты ушёл ради меня? — удивилась девушка.
— Да, — признался мужчина, продолжая гладить Мейко по голове. — Чтобы стать сильнее и быть способным защитить тебя от всех бед.
— Но всё получилось, как раз наоборот, болван, — буркнула Мей, поднимая голову и встречаясь взглядом с братом.
— Я не думал, что они поступят так с тобой, — печально выдохнул он. — Я думал, что оставил тебя в надёжных руках. Я считал, что деревня ничего не сделает с тобой, а по поводу твоей дальнейшей судьбы в плане поддержки я просил помощи у Даймё, который согласился помочь из-за памяти о наших родителях.
— Он ничем не помогал, — хмыкнула Мейко.
— Я уже понял, — тяжело вздохнул мужчина. — Я рассчитывал, что пока обретаю силу, ты будешь в безопасности, а затем придёт время, и я приду за тобой.
В его словах была логика, но ожидания Хидана не оправдали себя. В то время пока он думал, что все будут ненавидеть его, но сестру не тронут, всё случилось как раз наоборот. Мысленно Мейко закатила глаза, не представляя, о чём думал её старший брат.
Другие мысли поселились в голове у Мей, и она поднялась со своего брата, принимая сидячее положение. Её малиновые глаза смотрели на его бледное лицо, которое было слегка озадачено тем, что девушка отстранилась от него.
— Зачем ты убил пол деревни? — задала Мейко интересующий её вопрос.
— Ради бессмертия, — просто ответил ей Хидан, пожав плечами так, как будто это было в порядке вещей.
— И Джашин даровал тебе его после этого? Но я читала в одних из твоих свитков совсем другое. Я думала, что ты убил родителей, чтобы получить бессмертие.
Глаза Хидана округлились, и он с неверием посмотрел на Мейко. Его выражение лица изменилось, и мужчина стал предельно серьёзным. Его взгляд изменился и стал несколько холодным, смотря на возвышающуюся над ним девушку. Мейко отсела, когда почувствовала движения под собой. Хидан приподнялся на руках и принял сидячее положение, продолжая смотреть на свою сестру.
— Ты всё это время думала, что это я убил родителей? — серьёзным тоном спросил Хидан.
— Да, — призналась ему девушка, начиная чувствовать себя неуютно.
— Я бы никогда так не поступил, — произнёс мужчина, нахмурившись. — Джашин даровал мне бессмертие за пол деревни и беспрекословное подчинение и выполнение его приказов. Я убил жителей своей деревни, но не своих родителей.
Мейко опустила свою голову, понимая, что была не права. Её ненависть к брату росла от того, что она действительно считала, что ради своей цели тот мог убить родителей, но теперь выяснилось, что это было далеко не так. Хидан был не так плох, как она того ожидала, во всяком случае в плане семьи и её самой.
— Теперь ты меня не ненавидишь? — спросил Хидан, дотрагиваясь пальцами до её подбородка и поднимая её голову, чтобы встретиться с Мейко взглядом.
— Нет, — устало выдохнула девушка, смотря в его глаза. — Я тебя прощаю.
Хидан улыбнулся краями губ, а затем опустил свою руку. Начав отряхиваться от земли и пыли, мужчина поднялся на ноги, и теперь девушка смотрела на него снизу-вверх. Последний и главный вопрос таился внутри Мейко, и она почему-то не была в силах озвучить его. Но Хидан видел, что его сестру продолжало что-то терзать, поэтому он первый спросил:
— Что такое?
— Где находится храм Джашина? — наконец-то спросила девушка.
Глаза её брата снова удивлённо раскрылись, а затем слегка сощурились. Его задумчивый взгляд прошёлся по Мейко, а затем он прислонил руку к подбородку, как будто задумавшись о чём-то. Его бледные губы слегка сжались в тонкую полоску, а затем опустились вниз.
— Зачем тебе это? — спросил мужчина.
— Надо, — буркнула в ответ ему сестра.
— Не отвечу, пока ты не расскажешь для чего тебе понадобился храм.
— Ну ты даёшь, — недовольно выдохнула Мейко, закатывая глаза и ударяя себя по ноге. — Хочу воскресить родителей!
Хидан вздрогнул и замер на месте, удивлённо смотря на свою сестру. Его взгляд похолодел от услышанного, а затем он сжал свои руки в кулаки. Было видно, что мужчине не понравилось то, что он услышал, и Мейко ожидала, что брат выскажет всё своё недовольство по этому поводу.
