— Тише, — неожиданно произнёс впереди идущий Итачи. — Здесь что-то не так.

Мейко остановилась вслед за мужчиной, с интересом разглядывая местность. Они всё также шли по лесу, только сейчас он казался намного гуще, чем несколько минут ранее. Из-за столь большой густоты, ветви деревьев плотно скрывали от солнца, которое уже клонилось к земле. На ветках деревьев не сидели птиц, но где-то вдали было слышно их ненавязчивое пение.

Этот лес казался практически обычным, и Мей не понимала, что именно мог услышать или увидеть Итачи, что так его встревожило. Казалось, Мейко вообще впервые видела нахмуренного Учиха, который досконально просматривал каждый сантиметр леса, в который они все попали. Неожиданно в чёрных глазах появился кровавый шаринган, а сам Итачи развернулся в сторону, метнув свой кунай в широкий ствол дерева.

От лёгкого хлопка, когда лезвие проткнуло древесную кору, где-то вдали закаркали вороны, а затем взлетели в небо, захлопав своими чёрными крыльями. Мей повернулась в сторону дерева, куда Итачи кинул свой кунай, но ничего подозрительного не заметила. Краем глазом она увидела, как Кисаме также, нахмурившись, смотрел по сторонам, прислушиваясь к различным звукам.

— Вы слышите? — холодно спросил Учиха, опуская свою руку.

— Да, — ответил тихо Кисаме, берясь за свой меч. — Это чьи-то крики.

— Нет, — произнёс Итачи, смотря в лес. — Я слышу чей-то плач.

— Почему я ничего не слышу? — психанула Мей, смотря то на одного мужчину, то на другого.

Она видела, как мужчины смотрят в разные стороны, и слышат разные звуки. Мей же ничего не видела, и уж тем более не слышала. Её взгляд переместился на спину Учиха, который был напряжён, как никогда раньше. Его чёрные волосы, что были собраны в хвост, не были спрятаны под плащ, как раньше, а находились в этот момент поверх него. Они были достаточно длинными, и непроизвольно Мейко задумалась о том, какие они были на ощупь. Может, такими же шелковистыми, как и на вид?

Хруст сломанной сухой ветки привёл Джашинистку в чувства, заставляя резко обернуться. Девушка повернулась вокруг своей оси и лишь успела заметить, как быстрым шагом Кисаме направлялся в гущу леса, который начал окутывать непонятно откуда взявшийся туман.

— Эй, постой! — крикнула девушка, направляясь за нукенином.

Но она успела сделать лишь несколько шагов, прежде чем мужчина полностью пропал в тумане. Резко обернувшись, Мей не заметила рядом с собой Итачи, который, казалось, был за спиной секундой ранее. Плохое предчувствие затаилось в сердце девушки, когда она смотрела на густой туман, начавший окутывать её.

— Итачи? — позвала Мей, а надежде, что её услышат. — Кисаме?

Но мужчины не отвечали ей. Вместо этого Мей ясно почувствовала, что осталась совершенно одна, и ей это совершенно не нравилось. Дабы найти своих напарников, Мейко решила пройтись чуть глубже, но сколько бы она не шла, никто не встречался ей на пути. Этот туман мешал видеть дорогу, перекрывал взор буквально на расстоянии вытянутой руки. Пытаясь отмахнуться от него, Мей продолжала идти вглубь леса, глазами ища своих напарников.

В какой-то момент она начала слышать голоса, но, сколько бы девушка не оборачивалась, никого рядом не наблюдалось. Туман становился всё гуще, а голоса всё громче, пока Мей не поняла, что картина перед глазами начала плыть. Туман будто начал танцевать перед ней, а стволы деревьев наклонились, сбивая с толку. Картина перед глазами стремительно начала меняться, пока она не увидела совершенно другую местность.

Это было поле с рисом, на котором они с Хиданом обычно играли. Оно находилось буквально сразу после ворот их родной деревни, поэтому дети частенько играли там. Но на этот раз, они не пришли сюда играть.

Мей почувствовала, как бежит, но не могла управлять своим телом. Всё, что она могла, это просто находиться под чьим-то контролем, смотря глазами подростка, который бежал к этому полю. Мей чувствовала все те эмоции, что в этот момент чувствовал этот ребёнок, и сердце непроизвольно сжималось от непередаваемой боли. Чувства скорби, страха и непонимания с головой нахлынули на девочку, что бежала за своим братом.

Вдали, пробирающимся через это самое поле, шёл парень. Его удаляющая спина была неким сигналом для девочки бежать ещё быстрее. Её даже не испугал весь вид парня, обрызганной тёплой чужой кровью, ведь это был её родной дорогой брат. Мей бежала к Хидану из-за всех сил, пытаясь догнать уходящего парня.

— Братец! — закричала маленькая Мей из последних сил.

Парень замедлил свой шаг, останавливаясь, а затем оборачиваясь назад через плечо. Его лицо, как и его руки, были полностью измазаны в крови, придавая ужасающий вид. Малиновые глаза были широко раскрыты, в то время как сами тёмные зрачки были необычайно малы. Сумасшедший взгляд прошёлся по полю, а затем остановился на бегущей к нему Мей, которая от усердия вытянула свои руки, пытаясь дотянуться до брата.

Хидан дёрнул свою косу на себя, тем самым пытаясь избавить оружие от чужой крови, а затем исчез прямо на глазах у Мей. Девочка, поражённая этим, споткнулась и завалилась на землю, больно ударившись коленками. Её хрупкие плечи безвольно задёргались в рыданиях, когда Мейко поняла, что брат бросил её, оставив одну. Она не считала его монстром, видя собственными глазами всё то, что он сделал. Она прощала ему всё, но не понимала, почему он убил половину людей их деревни, а затем скрылся, оставив её одну? Не забрав с собой. В чём она провинилась перед ним?

Картина перед глазами вновь стала тускнеть, и уже в следующий момент Мейко видела перед глазами пустынный родной город, который стал таким после того, как Хидан проредил ряды мирных жителей. Мей шла по улицам деревни, понурив голову, не в силах видеть все те осуждающие взгляды. Люди ненавидели её за то, кем она была, а точнее за то, что сделал её брат. Девочка стала изгоем в обществе, где никто более не заступался за неё, погружая раз за разом в жестокую реальность.

Мей споткнулась, когда ей неожиданно поставили подножку мимо проходящие мужчины, а затем, завалившись на землю, почувствовала удары ногами. Её продолжали бить ногами до тех пор, пока она не потеряла сознание. В следующий раз, когда Мей открыла глаза, на улице уже давно стемнело, а рядом с ней стояла бродячая собака, обнюхивая её израненное тело. Адская боль проходила через всё тело девочки, но она всё равно пыталась встать, не решаясь оставаться на улице глубокой ночью.

Ночью люди были злее, и тот факт, что к ней никто не подошёл, пока она лежала без сознания на улицах деревни, сильно опечалил девочку. Сглатывая слёзы, она поднималась на ноги, чувствую острую боль в коленке. На правую ногу практически невозможно было наступать, но Мейко продолжала практически ползти до дома, который остался после смерти родителей. Она хотела быстрее добраться до своего укрытия, где её пока ещё никто не решался трогать. Люди ненавидели её и наказывали за грехи брата, доставляя ей ту же невыносимую боль, которую доставил им Хидан, убив их родню и друзей.

— Почему? — спрашивала Мейко, утирая свои слёзы. — Почему ты так поступил?

Эти вопросы она задавала Богу, пытаясь услышать на них ответы, но всё было без толку. Ей никто не отвечал, и тогда она возвращалась домой, пытаясь найти ответы в записях своего брата. Она читала много информации о новой религии и о секте, в которую, судя по всему, вступил Хидан. Там же рассказывались и главные цели, и помыслы Великого Джашина, и, читая всё это, Мей удивлялась тому, почему Хидан решил вступить на путь этого Бога.

Картина вновь поплыла перед глазами, и на сей раз это был момент из кошмара, который Мейко видела, когда была в Стране Чая. Она сидела в этих воспоминаниях в чулане, прячась от тех людей, которые проникли к ним в дом. Её хрупкое тельце вздрагивало каждый раз, когда кто-то кричал в их доме, пытаясь найти девочку. Слёзы каскадом лились по щекам, падая на руки и одежду. Мей никогда не испытывала такого страха, как в этот момент.