— Это я старуха, козявка? — взревела Мей, упирая руки в бока. — Сейчас я тебе покажу, маленькая мерзавка! Будешь знать, как под ноги кидаться.

Только девушка хотела двинуться в сторону девочки, как черноволосая малышка, полностью покрывшаяся от смущения и злости красным цветом, развернулась и побежала вдоль улицы, завернув в один из переулков. Мейко растерянно смотрела на тот переулок, в котором скрылась девочка. Рядом стоящий Дейдара хмыкнул и, подняв упавшую плюшевую игрушку, передал таракана в руки Мей.

— Как-то ты с ней жестока, хм, — произнёс парень, обращаясь к напарнице.

— Это я жестокая? — удивилась девушка, принимая свою плюшевую игрушку. — Это она прыгнула мне под ноги, а потом назвала меня старухой. Я же ещё слишком молода, чтобы меня так называли.

— Она же просто ребёнок, хм, — пожал плечами подрывник. — Тем более, судя по всему, весьма ранимая.

Мейко недовольно посмотрела на нукенина, который таким образом выставлял девушку не в лучшем свете, а если быть точнее, то чем-то наподобие самого настоящего монстра. Джашинистка как легко и выходила из себя, так же легко и успокаивалась, и поняла, что, возможно, была действительно слегка резка с ребёнком. Ведь Юки была лишь маленькой девочкой.

Перед глазами Мей всплыло лицо девчушки, которая покраснела подобно раку и убежала от посторонних глаз. В этот раз она снова была одна, но нигде поблизости не наблюдалось её няни, которая прибежала в прошлый раз. Возможно, Юки снова сбежала от своей наставницы, и та её ищет. Где были родители девочки? И почему она вечно сбегает?

Нахмурившись, Джашинистка положила свой зонтик на плечо, слегка повертев его. Мейко решила пока не надевать свою маску обратно, поэтому просто продолжала держать её в руке, как и плюшевого таракана. Когда девушка направилась вдоль улиц, Дейдара ненавязчиво взял свою напарницу за запястье, удерживая её на месте. Его светлая бровь поднялась вверх, тем самым задавая немой вопрос, ведь Мей направлялась в то направление, откуда они только пришли.

— Иди дальше, я пока пройдусь кое-куда, — отмахнулась девушка, потянув на себя руку, чтобы парень отпустил её. — Я успею к полуночи.

Дейдара хмыкнул, но отпустил напарницу, провожая взглядом её удаляющийся силуэт. Парень не стал спрашивать куда именно она направилась, потому что догадывался, видя то, как Мейко заворачивает в тот узкий переулок, где спряталась темноволосая девочка. Хоть Джашинистка и являлась жестокой натурой, но что-то внутри неё всё равно было от нежной и ранимой девушки. Так думал Дейдара, или же ему просто показалось это в тот момент, когда он увидел, что Мей было не всё равно на ребёнка. Если бы ей было наплевать, то она бы не пошла за Юки, а вернулась бы к празднику, которого так желала.

Мей не знала, зачем именно последовала за девочкой, которая убежала в переулок, но чувствовала странное покалывание в груди. Неожиданно ей показалось, что эта маленькая девочка, убегающая от всех этих взглядов, была сама Мей. Она так же убегала от всех жителей своей деревни, чувствуя себя брошенной и невероятно одинокой. Она также пыталась убежать как можно дальше, чтобы её никто не видел. Чтобы все забыли об её существовании и о том, что сделал её брат.

Хрупкое маленькое тельце сидело у холодной тёмной стены, поджав под себя колени и обхватив их тоненькими руками. Усыпанная тёмной копной волос головка слегка вздрагивала от нахлынувших слёз, и Мей почувствовала, как её сердце, что давно стало чёрствым, неосознанно сжалось от лёгкой боли. Этот переулок был достаточно узким и безлюдным, поэтому Мейко понимала, почему Юки выбрала именно это место.

Подходя ближе к девочке, Мей остановилась около неё в двух шагах, свернув зонтик и облокотив его на стену. Сама девушка медленно присела на корточки и также прислонилась к стене спиной, краем глаза смотря на то, как хрупкие плечи Юки вздрагивают от рыданий. Не совсем отдавая себе отчёт в действиях, Мей хмыкнула и протянула плачущей девочке мягкую игрушку, буквально впихивая её в руки Юки.

— Держи и успокойся, — приказным тоном проговорила Мейко, не совсем понимая, как именно нужно успокаивать детей. — Нехрен размазню тут устраивать.

Юки подняла своё лицо, когда почувствовала в своих руках мягкую игрушку, и с нескрываемым удивлением посмотрела на страшного игрушечного таракана. Тёмные ресницы несколько раз колыхнулись, смахивая оставшиеся слёзы, а затем плач и вовсе прекратился. Голубые глаза скосились в сторону, чтобы взглянуть на девушку, что присела рядом, а затем Юки прижала к себе игрушку, крепко обхватывая её руками.

— Он страшный, — проговорила девочка, переводя взгляд на таракана.

— Он прекрасен, — хмыкнула в ответ Мейко, смотря на каменную стену перед собой.

Между ними на пару минут повисло молчание, и вокруг была мрачная тишина, нарушаемая лишь шелестом детского кимоно, когда Юки вытирала со щёк мокрые дорожки от слёз. Девочка перестала плакать и последние минуты просто сидела у стены, рассматривая подаренную игрушку. В настолько тёмном переулке её лицо выглядело более бледным и даже несколько больным, чего сначала не замечала Мейко. Теперь же девушка, сидя рядом и наблюдая за девочкой, отмечала про себя то, какие уставшие у той были глаза, и какие большие зелёные круги были под ними.

— Где твои родители? — поинтересовалась спустя какое-то время Мей. — Они, наверное, потеряли тебя и ищут.

— Я им не нужна, — грустно ответила Юки, держась руками за мягкие лапы игрушки. — Моя мама давно умерла, я даже не знаю, как она выглядит. А отцу я совсем не нужна. Он никогда не интересуется тем, где я и что делаю. Он меня совсем не любит.

— Ты в этом уверена? — спросила Мейко, поворачивая голову к девочке. — Может он тебя любит, только не показывает этого.

— Уверена, — кивнула головой та. — Если бы любил, то хоть немного проводил бы со мной время, а так он совсем не обращает на меня внимание. Будто меня и не существует. Даже дедушка не хочет меня видеть и не считает меня частью их семьи. Именно поэтому я живу у тёти, которая присматривает за мной. Она мне даже не родная. Они ей платят, чтобы она растила меня и следила за тем, чтобы я не мешалась под ногами. Поэтому я всё время и убегаю.

Мейко поджала губу, вспоминая ту женщину, которую увидела в первый раз, когда столкнулась с Юки. Та женщина не выглядела слишком уж довольной от того, что на её плечи свалился маленький ребёнок. Да и Юки было видно, что не питала к своей наставнице большую любовь.

— Почему они так не любят тебя? — поинтересовалась Мейко. — Ты что-то сделала?

— Нет! — вспыхнула девочка. — Они считают, что из-за меня все проблемы. Отец так опечален смертью мамы, что даже смотреть на меня не может. Он предпочёл забыть о том, что у него есть дочь. А дедушка винит меня в том, что я могу стать той самой проблемой, из-за чего начнётся война между нашими странами.

— Между какими странами?

— Между Страной Чая и Страной Воды.

— Почему? — спросила Мейко, нахмурившись.

— Потому что они похитили мою мать, чтобы убить. И могут придти и за мной, если узнают о моём существовании. Всё из-за того, что я унаследовала силу клана матери, и она не должна быть у другой страны.

— А какую ты силу унаследовала? — поинтересовалась Мей, чувствуя, что их разговор становится всё интересней и интересней.

— Я могу видеть своё будущее, — призналась девочка, зарываясь лицом в мягкую игрушку. — И эти видения одновременно убивают меня. Чем больше я вижу, тем быстрее мой организм умирает. А я не могу это контролировать. Поэтому я знаю, что скоро умру. А если быть точнее, то от твоей руки.

Юки подняла свою голову и пристально посмотрела на девушку рядом с собой, которая оставалась холодна лицом, но глаза чуть приоткрылись в лёгком удивлении. Малышка не выглядела испуганной, сидя рядом со своей будущей убийцей, а наоборот, в её глазах горела уверенность и принятие. Кто знал, как давно эта девочка видела видения о своей смерти и как долго жила с осознанием того, что ей придётся умереть в столь юном возрасте.