Пепельные волосы казались белыми на этом ярком свету. Именно по ним Кицунэ сразу узнала в мужчине Какаши, который стоял, прислонившись к окну, читая книгу, которая находилась у него в руке. Он был так сильно увлечён ею, что даже не заметил, как девушка очнулась. Это было неудивительно, и понимая это, Кицунэ хмыкнула и попыталась сесть.

Её тело было всё ещё слабым, поэтому ей потребовалось немало сил, чтобы просто приподняться. Кровать под её весом заскрипела, и именно этот звук привлёк внимание Хатаке. Подняв взор поверх книги, он взглянул на очнувшуюся девушку, и тут же отложил книгу на комод. Его тело напряглось и подалось навстречу, и уже меньше, чем через секунду, он нависал над Кицунэ.

Он был столь близок, что сердце девушки замерло, а затем с новой силой забилось, пустившись в пляс. Её взгляд наткнулся на его тёмные глаза, столь вымученные, что девушка совершенно не узнавала в этом мужчине прежнего Какаши. Сотни вопросов пролетели у неё в голове, но она не могла озвучить хоть один. Голос будто исчез.

— Кицунэ, — прошептал Какаши.

Его взгляд был непонятен для неё. В нём было что-то другое, то, чего она совершенно не привыкла видеть. Какаши выглядел усталым, измотанным, но в то же время счастливым. Его поза была напряжена, будто он был осторожен как при встрече с ядовитой змеёй. Он боялся сделать лишнее движение, так как видел, какой шальной взгляд был у Кицунэ.

— Я… — прошептала девушка охрипшим голосом и кашлянула, пытаясь вернуть свой голос. — Нам стоит поговорить.

— Конечно, — тут же ответил Какаши, наклонившись над ней. — Тебя что-то беспокоит?

Кицунэ замерла и прислушалась к своим ощущениям. Ей не было так плохо, как в прошлый раз, когда она очнулась, но и назвать это хорошим самочувствием тоже нельзя было. Девушка чувствовала себя измотанной и обезвоженной, будто несколько недель провела за тренировками в пустыне. Голова больше не кружилась и перед глазами не мельтешили тёмные круги, и это несказанно радовало девушку.

Когда она попыталась снова привстать, Какаши легонько дотронулся до её плеч и потянул вверх, устраивая на подушки. Кицунэ была благодарна ему за это, но промолчала, боясь вновь услышать свой сиплый голос. Она продолжала с неким недоверием рассматривать мужчину, который, будто понимая её непонимание, молча стоял перед ней.

— Уже лучше, — ответила она наконец-то на заданный вопрос, хмуря брови. — Что с тобой стало?

— В каком смысле?

Какаши был растерян от такого вопроса. Непроизвольно он отряхнул невидимые пылинки со своего костюма и обернулся, посмотрев на себя в отражении стекла. Сегодня он пришёл не в форме Хокаге, как днём ранее, когда ему принесли благую весть. В этот раз он был одет в серую униформу и жилет, который стал носить после войны. Осмотрев себя в очередной раз, он с непониманием раскинул руки в стороны и вопросительно взглянул на девушку.

— Ты… — пробормотала Кицунэ, на мгновение задумавшись. — Постарел.

Хатаке выдохнул, подумав о самом худшем, что она могла сказать. Он неуверенно закинул руку за голову и взъерошил свои волосы, не совсем понимая, что можно на это ответить. Время шло, и он мужал, и в скором времени того молодого Какаши не стало. Кицунэ тоже несколько изменилась, но Хатаке пока не собирался говорить ей об этом или протягивать ей зеркало.

— Кицунэ, — осторожно проговорил мужчина, присаживаясь на край кровати. — Нам есть о чём поговорить. Ты уверена, что готова всё услышать?

— Я хочу всё знать, — уверенно проговорила она. — Я не понимаю, что здесь происходит. Последнее, что я помню — это плен. Мне сказали, что ты сумел вытащить меня оттуда.

— Да, сумел, — проговорил Какаши, серьёзно посмотрев на неё. — Но это было восемь лет назад. После того, как из тебя высосали всю чакру, ты впала в кому.

Эти слова оглушили Кицунэ. Первые секунды она просто смотрела на Какаши, пытаясь понять, шутит ли он или же это была правда. Только тогда, когда мужчина печально прикрыл глаза, она поняла, что он не лгал. Восемь лет она пролежала без сознания, и понимание этого ударило её будто по голове. Холод пронзил всё тело, и Кицунэ сжала руки в кулак, не в силах вымолвить ни слова.

Целая жизнь прошла мимо неё. Что могло произойти за восемь лет, пока её не было? От этих мыслей её стало трясти. Кицунэ подняла руки и спрятала в них лицо, пытаясь унять дрожь во всём теле. Она не понимала, как так могло произойти. Что стало со всеми теми, кого она знала? Живы ли они? Где они?

— Восемь… — прошептала она, не веря в происходящее. — Как такое могло произойти?

— Мне очень жаль, — проговорил Какаши, опустив голову. — Но это правда.

— Поэтому ты выглядишь так, — пробормотала девушка, убирая руки. — Ты изменился.

— Не так уж сильно.

— Я тоже?

— Нет, — ответил он, смотря на исхудалое лицо. — Ты всё так же красива.

Кицунэ готова была усмехнуться, но ей было совершенно невесело. Она чувствовала себя слишком больной, а, опустив голову, заметила какие тонкие у неё были кисти рук. Дотронувшись до лица, она ощупала его и поняла, что челюсть казалась слишком острой, а все щёки пропали. Кицунэ была такой худой, что ей было страшно даже знать, как она выглядела.

— Ты обманываешь, — нахмурив брови, произнесла Кицунэ. — Что стало с остальными? Подожди, что с Саске? Я… Я должна была о нём заботиться!

Какаши прикрыл глаза, понимая, что Кицунэ придётся о многом рассказывать, и это многое будет не совсем приятное. Он пытался взять обязанность защищать Саске на себя, но, как сенсей, он провалил своё задание. Он не уберёг Учиха от мести и упустил из своих рук, позволив идти тёмной дорогой. Хатаке не справился с задачей, которую когда-то пообещал выполнить Кицунэ, сидя перед больничной кроватью.

Набрав в лёгкие воздуха, Какаши принялся рассказывать. Он рассказывал обо всём, что творилось за все эти годы. Поведал о каждом, кто каким-то образом появлялся в жизни Кицунэ. Сначала он рассказал о тех событиях, которые последовали после её комы. Рассказал о том, как у него закончилась служба в АНБУ, и как они с Гайем взяли себе команды, но он провалился. Рассказал о том, что присматривал за Саске, и даже договорился с Хокаге о том, чтобы именно его назначили учителем Саске.

Кицунэ молча слушала разговор, лишь изредка задавая скупые вопросы. Она сидела смирно с каменным лицом, принимая всю информацию, которую Какаши ей давал. Когда он рассказывал о том, что Саске ушёл из деревни, Кицунэ лишь поджала губу и сжала руки в кулаки. Но когда он рассказал про смерть Асумы, по щекам девушки потекли слёзы.

— Может, остановимся? — нерешительно спросил Хатаке, смотря на красные от слёз глаза девушки.

— Нет, я в порядке, — прошептал она, закрывая глаза. — Просто не верю, что Асума мёртв. Куренай?

— Она родила ему дочку, — прошептал Какаши.

Кицунэ издала непонятный звук, а затем утёрла рукавом пижамы глаза. Даже когда она вытерла всё насухо, слёзы продолжали течь по щекам. Какаши боролся с желанием придвинуться и обнять девушку, но он не хотел пугать её. Мужчина видел, как опасливо она глядела на него, будто не до конца веря, что он был всё тот же старый Какаши. Время будто стёрло между ними всё то, что было раньше, и это невероятной болью отдавалось у него в сердце.

— Это было после того… как он умер?

— Да.

— От этого ещё печальнее, — выдавила она, смахивая слёзы. — Что ещё произошло?

И тогда Какаши начал рассказывать об Акацуки, о разрушении деревни и о войне. Информации было так много, что у Кицунэ готова была просто вскипеть голова, но она продолжала слушать. Девушка не верила в то, что пропустила так много, в то время как могла всё это время помогать им в борьбе. Теперь она оказалась бесполезной букашкой, которая не смогла ничем помочь. Кицунэ снова оказалась беспомощной.

Когда история затронула клан Учиха, Кицунэ вся подобралась на месте. Она внимательно слушала про Итачи, про то, что его заставили вырезать весь свой клан и про то, что стало с ним в последней битве с Саске. Какаши не мог не заметить, как при упоминании смерти Итачи глаза Кицунэ снова увлажнились, и от этого ему стало больно.