— Тихо, всё хорошо, — начала успокаивать его девушка, дотронувшись до плеч и заставляя его усидеть на месте. — Всё хорошо.
— Где я? — отрешённо спросил Саске, смотря куда-то сквозь неё.
— Ты в больнице.
— Мама… Папа… Они… — шептал Саске, закрывая глаза. — Они… Это он сделал. Он убил их.
— Кто? — замерев на месте, прошептала Кицунэ.
— Итачи! — выкрикнул Саске и сжал руки в кулаки. — Это он убил их всех! Я никогда не прощу его.
Кицунэ прикрыла глаза, чувствуя, как боль разливается по всему телу. Понимание того, что это был всё же Итачи, начало окутывать её. Ей было тяжело, но она понимала, что тяжелее всего в данный момент было Саске. Пытаясь успокоить его, она придвинулась ближе и обняла его, чувствуя его редкое всхлипывание. Он был маленьким ребёнком, который пережил самый настоящий кошмар. У него больше никого не было, и ей это напомнило саму себя, когда она так же осталась сиротой.
— У тебя есть я, Саске, — прошептала Кицунэ, чувствуя, как одежда намокает от слёз мальчика. — Я буду защищать тебя.
— У меня никого не осталось, — всхлипывая, он сжимал в кулаки одежду. — Ты не заменишь их.
— Нет, не заменю, — ответила она, покачав головой. — Но я сделаю всё, чтобы облегчить твою боль. Я обещала. Я обещала, что присмотрю за тобой.
Всхлипы стали затихать, и через некоторое время Саске обмяк в её руках, вновь провалившись в сон. Он был слишком слаб, чтобы продолжать пребывать в сознании, поэтому так быстро заснул. Кицунэ положила его обратно в кровать и накрыла одеялом, заботливо погладив по голове. Теперь Саске был её обязанностью. Она должна помогать бедному мальчику, и Кицунэ сделает всё возможное, чтобы защитить его. Она присмотрит за ним, как и просил Итачи.
На дворе всё ещё была ночь, но теперь Кицунэ получила все ответы. Понимая, что Саске проспит ещё много часов, прежде чем придёт в сознание, она поднялась на ноги и последовала на выход из палаты. Кицунэ решила навестить его в обед, когда проснётся и приведёт себя в порядок. Ей до сих пор казалось, что она чувствует на языке металлический вкус крови, и ей катастрофически хотелось побыстрее помыться и смыть с себя весь тот ужас.
Девушка направилась к себе домой, решив поспать несколько часов, прежде чем снова вернуться к Саске. Вечером она собиралась встретиться с Какаши, поэтому ей точно необходимо было отдохнуть. Она практически засыпала на ходу, открывая двери квартиры. Щёлкнув выключателем, она включила свет в коридоре и стала наспех разуваться. В квартире было так тихо, что Кицунэ даже не заподозрила, что в этот момент она здесь была не одна.
Она не успела даже испугаться или броситься к кунаю, что лежал в шкафу в прихожей, как что-то тяжёлое ударило её по голове. Мир тут же крутанулся перед глазами, всё потемнело, и девушка без чувств свалилась на пол. Тело ударилось о небольшой порог, распространяя по организму разряд боли, и это было последнее, что почувствовала Кицунэ. Глаза налились свинцом, но прежде чем они закрылись, она увидела несколько пар ног шиноби, обутые в сандали. Её поджидали.
========== 24. Чакра девятихвостого ==========
Это место было окутано тьмой, лишь небольшой горящий факел освещал тёмное помещение. Вокруг возвышались каменные стены, на которых были прицеплены железные штыри. К этим самым штырям были прикреплены кандалы, в которых была зафиксирована девушка. Её тело исхудало за эти дни, ведь похитители не позаботились о еде. Прежняя одежда висела подобно грязной тряпке, а из-под неё торчали одни кости. Некогда блестящие рыжие волосы были покрыты потом и кровью, и подобно соломе свисали вдоль впалых щёк.
Это место было пропитано болью и страданиями. Пустая комната находилась в самом конце коридора, Кицунэ поняла это только тогда, когда начала слышать отдалённые шаги. Её похитители шли чуть меньше минуты, что означало, что коридор был довольно длинным. Но что было за ним — она не знала. Когда она пришла в себя, то уже была прикована цепями к стене. Её руки безумно болели, так как холодный металл впивался в нежную кожу на запястьях. Тело со временем онемело, и девушка перестала ощущать свои конечности.
Она не знала, где находится, и сколько времени прошло с тех пор, как её ударили. Её выкрали из собственной квартиры, в то время как Хокаге считал, что Коноха была самым безопасным местом для неё. Но вражеским шиноби всё было нипочём. Они дождались её возвращения и воспользовались усталостью девушки, ударив её по голове. Кицунэ потеряла сознание и пришла в себя только в этом месте. Она не знала, как много времени прошло с тех пор, но догадывалась, что прошло достаточно, чтобы увести её в отдалённое место и скрыть в этих катакомбах.
Время растянулось в бесконечность. Минуты превращались в часы, а часы в дни. Кицунэ не знала, сколько времени она провела вот так, — вися на цепях. Её тело полностью было истощено, сил не хватало даже на то, чтобы держать прямо голову. Желудок прирос к позвоночнику, и уже спустя несколько дней девушка перестала ощущать чувство голода. Она потеряла счёт дням, так как здесь не было окон, и она не знала, когда ночь сменялась днём. Те люди, которые приходили к ней, ничего не говорили. Они лишь следили за ней и изредка избивали, насмехаясь над столь жалким созданием.
Кицунэ ощущала себя ничтожеством. Она не могла поверить, что раньше была гораздо сильнее, гораздо умнее и проворнее. Она бы никогда не позволила взять себя в плен, как не позволила бы избивать себя. Но сейчас она была жалкой. У неё не было никаких возможностей выбраться. Понимая, что кандалы слишком крепко сжимают ноги и руки, Кицунэ пыталась призвать свою скрытую силу, но она покорно молчала. Спустя несколько дней избиения девушка пожалела о том, что так и не смогла научиться у Данзо пользоваться спрятанной в ней чакрой.
Она была на грани, но чакра всё равно не вырывалась наружу, как прежде. Возможно, это было из-за тех самых лекарств, которых ей колол Данзо, или же они были и вовсе ни при чём. Спустя несколько дней она перестала предпринимать попытки выбраться и просто ждала своей участи. Она была готова ко всему, лишь бы это уже закончилось.
Так она думала, пока не начались самые настоящие пытки. Ей что-то вкололи, прежде чем пришёл мужчина в халате с непонятным аппаратом в руках. Он присоединил к Кицунэ присоски по всему телу, а затем начал складывать печати. Он отличался от других мужчин тем, что на нём не было одежды шиноби и протектора Страны Волн. Кицунэ не успела даже спросить откуда он, когда ЭТО началось.
Адские боли пронзили всё тело. Дрожь била по спине и рукам, заставляя их трястись, как у больного во время приступа эпилепсии. Кицунэ так сильно сжала зубы, что слышала их скрежет друг об друга. Её глаза наполнились кровью, когда маленькие капилляры лопнули, окрашивая белки в красный цвет. Сердце стучало так сильно и быстро, что, казалось, ещё мгновение и оно просто выпрыгнет из груди. Девушка не знала, что именно они делали с ней, но ей казалось, что её организм не выдержит столь мощной нагрузки.
Ей казалось, что голова лопнет в ту же секунду, когда этот аппарат заработал. Он стал издавать странные громкие звуки, когда мужчина в халате дотронулся до него своей правой рукой, откуда исходило свечение. Кицунэ ощущала, как холодное лекарство струится по её жилам и венам, пробегая по телу под мышцами, устремляясь в сердце. Когда оно достигло главного органа, новый приступ боли заставил Кицунэ скрутиться. Душераздирающий крик пронёсся по всему подземелью, доносясь до каждого скрытого уголка.
Рядом стоящие шиноби стояли с мрачными лицами, держа оружие наготове. Они смотрели на всё это с какой-то опаской, наверное, не до конца понимая происходящее. Единственный, кто был уверен в происходящем, — это мужчина в белом халате. Он с нескрываемым торжеством смотрел на то, как извивается в муках и агонии девушка. И в этот момент он как никогда был похож на Орочимару.
Всё закончилось лишь тогда, когда странный аппарат будто захлебнулся. Кицунэ видела, как из её открытого рта стала выходить красная чакра, но стоило ей только добраться до аппарата, как он дёрнулся, а затем задымился, не выдержав. Мужчина в халате поспешно убрал свою руку и выругался вслух, и в тот же момент адская боль покинула тело девушки, и она без сил повисла на кандалах.
