— Мисс ДиНатейл, у нас произошел инцидент, который привлек наше внимание.

— Инцидент? С Джоуи все в порядке?

— Да, Джоэлль в порядке, но мне нужно, чтобы вы немедленно пришли ко мне в офис, чтобы мы могли все обсудить.

— О-о-о… эм-м-м… — Мой желудок сжался. Сестра Антуанетта вызывала меня в свой кабинет. Внезапно я почувствовала себя той испуганной школьницей, какой была много лет назад. — Да, сестра Антуанетта, я сейчас приеду.

Я повесила трубку и поехала в школу, даже не помня, как туда добиралась. Ладони вспотели, желудок скрутило, и католический комплекс вины наполнил мое тело в ту минуту, когда я вошла в двери здания, где провела столько лет своей впечатлительной юной жизни.

— Здравствуйте, я Фейт ДиНатейл. Сестра Антуанетта только что звонила мне, — сказала я пожилой секретарше, которая выглядела так, словно была из ситкома пятидесятых.

Она поправила свои очки в толстой черной оправе и оглядела меня, прежде чем кивнуть.

— Вы можете войти. — Женщина встала и провела меня к кабинету сестры Антуанетты.

Мой желудок сделал еще одно сальто, прежде чем я переступила порог кабинета. Я удивилась, обнаружив внутри парочку занудного вида. У мужчины волосы причесаны на прямой пробор и очки. У него что, футляр для ручки в нагрудном кармане рубашки? Волосы женщины так туго стянуты в пучок, что глаза кажутся почти раскосыми. На ее коже полное отсутствие макияжа, и она серьезно нуждается в солнце. Я быстро улыбнулась им, а когда не получила ответной улыбки, молча задалась вопросом, знают ли они мои мысли о них.

— Здравствуйте, сестра. — Мой голос дрогнул, когда я посмотрела в серо-стальные глаза сестры Антуанетты, которые помнила с детства.

Неужели эта женщина никогда не стареет или всегда выглядит так, будто ей сто лет?

— Присаживайтесь, мисс ДиНатейл.

— О, Фейт.

Она нахмурила брови.

— Меня зовут Фейт. Можете называть меня Фейт. Я училась здесь. Не знаю, помните ли вы меня…

— Пожалуйста, присаживайтесь, — оборвала она меня. Наверное, ей все равно, что я была хорошей, послушной девочкой, которая не доставляла никаких проблем, когда училась здесь.

Я села на единственный свободный стул, а «семейство Гиков» оглядели меня с ног до головы. Кто вообще эти люди?

Сестра Антуанетта откашлялась, не нарушая сурового тона.

— Мисс ДиНатейл. Это Роджер и Вивиан Хатчинс. Их дочь Молли учится в одном классе с Джоэлль.

— О, так вы родители Молли? Джоуи все время говорит о ней. Мне бы очень хотелось получить ваш номер, чтобы мы могли собрать девочек вместе поиграть.

Мать Молли подняла свою не выщипанную бровь и уставилась прямо перед собой.

— Мисс ДиНатейл, не могли бы вы сказать нам, что это такое?

Мое лицо вспыхнуло и ноги отказали, когда сестра Антуанетта потянулась к ящику стола и вытащила то, что я сразу узнала как кольцо для члена из новой коллекции «Яркие дни, веселые ночи». Все взгляды в комнате были прикованы ко мне, и знакомое растущее давление начало формироваться в моих плечах и груди.

— Я… я… — пробормотала я, глядя на статую Пресвятой Богородицы на полке за столом сестры. Даже она укоризненно смотрела прямо на меня. Ой, да и фиг с ним! Я не собираюсь сознаваться в этом. Я всегда была хорошей девочкой, когда была под этой крышей, и не собираюсь запятнать свою репутацию сейчас. — О, не знаю, это какой-то красивый браслет? — спросила я, беря его из рук сестры и рассматривая так, словно никогда прежде не видела.

Сестра прочистила горло, и я почти уверена, что увидела намек на розовый цвет, украшающий ее лицо, прежде чем она начала говорить.

— Мисс ДиНатейл, Джоэлль раздавала их одноклассникам в качестве браслетов дружбы.

— Ой… Ну, это же так мило!

— Мисс ДиНатейл! Это не браслеты! — повысила голос сестра Антуанетта.

— Ну, тогда что это?

Я точно отправлюсь в ад. Прямиком в ад. Я лгала прямо перед лицом сестры Антуанетты, а Блаженная Мать, стоящая позади нее, свирепо смотрела на меня. Не знаю, было ли это мое воображение, но я могла бы поклясться, что милое, успокаивающее выражение на лице этой статуи изменилось на недовольное. Боже, это место сводило меня с ума! Может быть, в вентиляционной системе было что-то такое, что сразу же заставило тебя испытать это католическое чувство вины.

«Мистер Гик» откашлялся и наконец, заговорил:

— Мисс ДиНатейл, они используются, когда у кого-то есть сексуальные отношения.

Его жена закрыла глаза, став ярко-красной. Очевидно, слово «секс» в предложении заставило ее обрести столь необходимый цвет, которого ей так не хватало. Из всех проклятых детей в этой школе, почему, черт возьми, Джоуи дала эту штуку именно их ребенку?

Я прикрыла рот ладонью и ахнула, надеясь, что это звучит правдоподобно.

— О, боже! Я имею в виду… как такое вообще возможно?

Цвет лица мужчины теперь соответствовал цвету лица его жены.

— Я не собираюсь вдаваться в подробности. Пятилетние дети не должны иметь доступ к таким вещам.

— Я даже не знала, что такое существует. Должно быть, она взяла их в доме своего отца.

«Благословите меня, отец, ибо я согрешила… прошло две секунды с момента моей последней лжи».

Они оба ошеломленно уставились на меня.

— Мы с отцом Джоуи не живем вместе. — Еще одна причина, по которой я должна быть отлучена от этой школы.

— О, я не знала, что вы разведены, — начала допытываться мать Молли.

Все. Хватит с меня этого фарса. Я буду придерживаться лжи о эрекционном кольце, но не собираюсь лгать о том, кто я. Да, я забеременела вне брака в юном возрасте. Ну и что? Это происходит постоянно, и я никому не позволю судить меня за это. Я знаю, что я хорошая мать, а это все, что имеет значение.

— Мы не разведены. Мы никогда не были женаты.

Сестра Антуанетта опустила взгляд на свой стол. Это был секрет, который не должен был выйти наружу. В конце концов, моя мать миллион раз рассказывала мне о том, как монсеньор, с которым они с отцом были хорошими друзьями, дергал за какие-то ниточки, чтобы позволить Джоуи креститься в католической церкви из-за того, что она родилась вне брака. Затем потянул за те же самые ниточки, чтобы позволить ей учиться здесь. Представляете? Моя невинная дочь была позором для школы и церкви только потому, что ее родители не были женаты, когда она родилась. Забавно то, что я могу вспомнить намного более позорные проступки, которые остаются без внимания.

— Ох. Я… я этого не знала. — Женщина отвела взгляд.

Я ждала, что она протянет мне распятие. В конце концов, я была незамужней матерью дочери, которая раздавала эрекционные кольца своим одноклассникам.

— Ну, теперь знаете. Уверена, отец Джоуи постоянно использует эти штуки со своими многочисленными подружками, — приукрасила я еще больше, чтобы все в комнате чувствовали себя так же неловко, как они заставили чувствовать меня. Это отлично сработало. Мать Молли и сестра Антуанетта ахнули в унисон. — А теперь, если это все, мне пора возвращаться на работу. Сегодня вечером я поговорю об этом с Джоуи, а также с ее отцом.

Сестра Антуанетта, не меняя выражения лица, кивнула.

— Можно, сестра? — спросила я, взяв с ее стола эрекционное кольцо.

— Да, пожалуйста, избавьте меня от этого. — Отвращение промелькнуло на ее лице, как будто штуковина была воплощением дьявола.

Я переключила свое внимание на родителей Молли.

— Вы не хотите оставить его себе? — спросила я.

— Что? О, нет! — воскликнула миссис Хатчинс, отшатываясь в своем кресле, когда я сделала шаг вперед.

— Ладно, я просто предположила, что, поскольку ваш муж точно знает, для чего это используется, тогда, возможно… Извините, ошиблась.

Я вышла из кабинета смущенная, но в тоже время горда собой за то, что постояла за себя и, по сути, за свою дочь, которую, уверена, многие люди в этой школе сочли бы порождением демона, потому что она не была зачата так, как вера учат всех католиков. Честно говоря, этим людям действительно нужно идти в ногу со временем. Могу только надеяться, что моя мать не услышит об этом в церкви или когда будет помогать в еженедельных церковных бинго. Она мне все уши прожужжит по этому поводу. Мама так и не спросила меня, какие товары я продаю на своей подработке, и я тоже решила не вдаваться в подробности. Она предполагала, что это было просто нижнее белье, и даже на это она подняла бровь. Если добавить фаллоимитаторы и кольца для члена, то у нее наверняка будет полномасштабный сердечный приступ. Она так и не смогла смириться с тем, что я совсем не похожа на своих старших сестер, ведь они идеальны в ее глазах. Они обе вышли замуж на добропорядочных католиков, сыграли пышные свадьбы и родили детей после свадьбы. Я очень любила своих сестер, но большую часть времени воспринимала их как еще одну мать, а не как старших сестёр. Я рада, что они обе живут довольно далеко, потому что всякий раз, когда они собирались вместе с матерью, это было все равно, что прослушать лекцию в стерео.