Павел назвался.

  Они сели за стол. Профессор задал ещё несколько вопросов. Потом они вместе ели печёную на печи картошку с ржаным хлебом и деревенским молоком.

  Павлу было хорошо и совсем не хотелось уходить.

  - Что ж, молодой человек, если Вас устраивают мои условия, оставайтесь, - наконец проговорил Степан Николаевич.

  - Меня всё устраивает. Только что с машиной делать? Я бросил её на улице.

  - Да что с ней будет. У нас тут одни старики живут и то немного осталось. Все, кто помоложе, в город перебрались. Летом приезжают, конечно. Огороды у них здесь.

  И Павел остался. Его обязанности были просты. Топил печь, чистил снег у дома и делал другую мелкую работу. Для машины он выкопал в сугробе карман у дороги, чтобы она никому не мешала, и всегда была под рукой.

  Длинные зимние вечера проводили вдвоём. Играли в шахматы, читали книги, беседовали. Профессор захватывающе рассказывал о разных странах, известных людях и исторических событиях. Павел с его помощью открыл для себя много нового, того, о чём раньше никогда не задумывался. Время от времени хозяин дома бросал на Павла пронзительные взгляды, от которых тому становилось неловко.

  Зима приближалась к концу. С каждым днём поведение профессора менялось. Он стал рассеянным, часто уставившись в одну точку, о чём-то сосредоточенно думал. Теперь его странный взгляд преследовал Павла почти постоянно. И вот, одним обычным вечером, отбросив все сомнения, Стремянкин поведал Павлу о том, что его беспокоило на протяжении всей жизни, о каменном дневнике. А для пущей убедительности показал пергамент.

  - Ты единственный, кому я открыл эту тайну, - сказал профессор в заключении. - Прошу, помоги найти дневник. Я в долгу не останусь.

  - Не нужно мне ничего, - смутился Павел, - так помогу. Мне и самому интересно.

  - Значит, я в тебе не ошибся, - воспрянул духом Степан Николаевич.

  - А как выглядит дневник? Наверное, это большая каменная гора, исписанная текстом наподобие того, что на пергаменте.

  - Сомневаюсь. Здесь поблизости нет ни одной горы. Это я знаю точно.

  - Как же мы будем искать?

  - Я уже много лет размышляю над тем, что представляет собой дневник и пришёл к выводу, что это, скорее всего, ровная площадка, выложенная из каменных квадратов. Каждый квадрат является страницей дневника, - поделился профессор.

  - Почему же вы не нашли его до сих пор?

  - Несомненно, дневник покрыт толстым слоем почвы и травяным покровом, и его не просто обнаружить.

  - Значит, надо перекопать все имеющиеся поблизости поляны?

  - Не все. Многие ровные места я уже обследовал. Даже карту составил.

  - Ну, тогда не о чем беспокоиться. Найдём мы ваш дневник. Вот увидите, найдём, - повеселел Павел.

  Профессор лишь пожал плечами.

  Наступила весна. Сугробы превратились в потоки талой воды, пробудился ото сна лес и неистовый щебет пернатых разносился оттуда на всю округу.

  Как только земля просохла, Степан Николаевич повёл Павла к монастырю. Они ежедневно бродили по его окрестностям. Профессор быстро уставал и, освоившись, Павел стал ходить на поиски каменного дневника один. Вооружившись прочной лопатой и рюкзаком с самым необходимым, он каждое утро отправлялся в лес и пропадал там до позднего вечера. Степан Николаевич с нетерпением ждал его возвращения.

  Павел старательно искал, копал везде, где только можно было воткнуть лопату. Приближалась середина лета. Карта профессора сплошь покрылась отметками и надписями. Каменный дневник по-прежнему обнаружить не удавалось.

  Стоял июльский жаркий день. Степан Николаевич возвращался домой от соседки с полным лукошком, купленных у неё домашних яиц, когда увидел Павла. "Чего это он вернулся так рано? Наверное, устал. Да и не мудрено, жара-то какая", - подумал профессор. А Павел уже бежал ему навстречу.

  - Нашёл! Я нашёл его! - выпалил он.

  У профессора подкосились ноги. Он стал рукой хвататься за воздух, ища опору. Хорошо, что Павел успел подхватить и его и лукошко, которое выпало из другой руки. Лицо Степана Николаевича от сильного волнения побледнело, нижняя губа тряслась, на глаза навернулись слёзы.

  - К-к-как? Г-г-где? - пролепетал он.

  - На речке. И это вовсе не площадка, а каменные пластины, сложенные одна на другую, - объяснил сияющий от радости Павел. - Да что говорить, поехали, сами увидите.

  Он быстро отнёс лукошко в дом, посадил профессора на заднее сидение своей машины и повёз к реке. Невеличка встретила их громким весёлым журчанием. Весной она наполнялась и разливалась достаточно широко, а теперь была похожа на неутомимый быстрый ручей.

  - Вон! - махнул рукой в сторону противоположного берега Павел.

  Профессор устремил взгляд на каменный выступ. Он действительно походил на толстую закрытую книгу. Бледно-жёлтые каменные пластины плотно сжатые между собой образовывали прямоугольный утёс. Сверху и в середине пластины были бурыми отчего "книга" издали напоминала слоёный пирог.

  Степан Николаевич смотрел долго, иногда издавая нечленораздельные звуки.

  Павлу надоело бездействие, и он спросил:

  - Что скажете?

  - Выглядит, конечно, впечатляюще, но...

  - Да он это, он. Надо отковырять пластину и сами увидите.