-- Это правда? -- с порога спросил бледнолицый. -- По всему поезду говорят, что в этом купе едет Гарри Потер. Значит, это ты, верно?

   -- Верно, -- кивнул я.

   Те двое, что пришли с бледнолицым, были крепкие ребята, и вид у них был довольно неприятный. Стоя по бокам бледнолицего, они напоминали его телохранителей.

   -- Это Крэбб, а это Гойл, -- небрежно представил их бледнолицый, заметив, что Гарри рассматривает его спутников. -- А я Малфой, Драко Малфой.

   Рон прокашлялся. Мне показалось, что он таким образом сдерживает смех. Драко Малфой неодобрительно покосился на Рона

   -- Мое имя тебе кажется смешным, не так ли? Даже не буду спрашивать, как тебя зовут. Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи, в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители.

   Выдав эту убийственную тираду, Малфой снова повернулся ко мне:

   -- Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всем разобраться.

   Он протянул руку для рукопожатия, но я сделал вид, что этого не заметил.

   -- Спасибо, но я думаю, что сам могу понять, кто чего достоин, -- холодно заметил он.

   Драко Малфой не покраснел, но на его бледных щеках появились розовые пятна.

   -- На твоем месте я был бы поосторожнее, Поттер, -- медленно произнес он. -- Если ты не будешь повежливее, то закончишь, как твои родители. Они, как и ты, не знали, что для них хорошо, а что плохо. Если ты будешь общаться с отребьем вроде Уизли и этого Хагрида, тебе же будет хуже.

   Я и Рон одновременно поднялись со своих мест. Лицо Рона стало таким же медно-красным, как и его волосы.

   -- Повтори, что ты сказал, -- потребовал Рон.

   -- О, вы собираетесь с нами драться, не так ли?

   презрительно выдавил из себя Малфой.

   --Да, если ты немедленно отсюда не уберешься, -- храбро заявил я, хотя, если честно, голос мой был куда смелее, чем я сам себя чувстсвовал. Все-таки Крэбб и Гойл были намного крупнее, чем я с Роном.

   -- О, мы вовсе не собираемся уходить, правда, ребята? -- усмехнулся Малфой, поворачиваясь к своим спутникам. --А к тому же мы проголодались, а у вас тут куча еды.

   Гойл потянулся к лежавшим на одном из сидений "шоколадным лягушкам". Рон прыгнул на него, но, прежде чем ему удалось коснуться Гойла, тот издал ужасающий крик.

   На руке Гойла повис Паршивец, впившийся ему в палец маленькими, острыми зубами. Крэбб и Малфой попятились назад, а Гойл размахивал рукой, пытаясь стряхнуть крыса и завывая от боли. И как только Паршивец наконец разжал зубы и отлетел в сторону ударившись о закрытое окно, все трое молниеносно испарились. Наверное, они подумали, что в купе прячется еще множество крыс, а может, они услышали шаги, потому что через секунду в купе заглянула Гермиона Грэйнджер.

   -- Что тут у вас происходит? -- спросила она, глядя на разбросанные по полу сладости и Рона, державшего за хвост крыса.

   -- Думаю, что он потерял сознание, -- произнес Рон, обращаясь ко мне. А потом повнимательнее присмотрелся к Паршивцу. -- Нет... не могу поверить! Представляешь, он снов уснул.

   Паршивец на самом деле спал.

   -- Ты раньше встречался с Малфоем? -- поинтересовался Рон.

   Я рассказал о нашей встрече в Косом переулке,

   -- Я слышал о его семейке, -- мрачным тоном начал Рон. -- Они одни из первых перешли обратно на нашу сторону, когда Ты-Знаешь-Кто исчез. Они сказали, что он их околдовал. А мой отец в это не верит. Он сказал, что отцу Малфоя не нужно было даже повода для того, чтобы перейти на Темную сторону.

   Гермиона все еще стояла на пороге купе, и Рон повернулся к ней:

   -- Мы можем тебе чем-нибудь помочь?

   -- Вы лучше поторопитесь, иначе не успеете переодеться. Я только что была в кабине машиниста и разговаривала с ним. Он сказал, что мы уже почти приехали. А вы тут что, дрались? Хороши, нечего сказать. Еще не доехали до школы, а уж попали в неприятную историю!

   -- Это Паршивец дрался, а не мы. -- Рон сердито посмотрел на девочку. -- Может быть, ты выйдешь и дашь нам переодеться?

   -- Разумеется. Я вообще-то зашла к вам просто потому, что во всех вагонах жуткая суета, все ведут себя как маленькие дети и носятся по коридорам. -- Гермиона презрительно хмыкнула, как бы говоря, что не одобряет такого поведения.--А у тебя, между прочим, грязь на носу, ты знаешь?

   Рон проводил ее свирепым взглядом, а я уставился в окно. За окном, там, где высились горы и тянулись бесконечные леса, начало темнеть, а небо стало темно-фиолетовым. Поезд замедлил ход.

   Я и Рон быстро сняли куртки и натянули длинные черные мантии. Мантия Рона была ему немного коротковата, из-под нее высовывались спортивные штаны.

   "Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, -- разнесся по вагонам громкий голос машиниста. -- Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно".

   Я так разнервничался, что у меня даже живот скрутило, а Рон сильно побледнел, и веснушки на его лице стали еще ярче. Мы рассовали остатки сладостей по карманам и вышли в коридор, где уже толпились остальные.

   Поезд все сбавлял и сбавлял скорость и, наконец остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут я все-таки оказался на неосвещенной маленькой платформе. На улице было холодно, и я поежился. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая лампа, и я услышал знакомый голос: