А потом, когда уровень радиации на земле уменьшился, тяжелые бронированные двери Убежищ открылись, и обитатели подземных бункеров вышли на поверхность. Их никто не ждал. Требовалось как-то устраивать свою жизнь, и люди, огородив участок прерии ржавыми остовами автомобилей, принялись строить свое новое жилье и сажать растения. И юная Танди вместе со всеми возводила поселок Шэйди Сэндс, в которым им предстояло жить. А где-то далеко в то же самое время люди из другого Убежища возводили свое поселение. Это было давно, много-много лет назад.

Поначалу такие маленькие поселки жили очень замкнуто. Жителей держали в страхе новоявленные бандиты, которые, казалось, как и крысы, не боялись радиации и могли выжить в любой катастрофе. Или у бандитов были свои убежища? Страшились люди не напрасно. Танди сама побывала в плену у рейдеров и не понаслышке знала, что это такое. Но со временем страх стал отступать. Одиночные поселки вокруг Убежищ превратились в небольшие городки. Промышленности не было. Убежища были нашпигованы всевозможной электроникой, и люди могли ее использовать. Но для строительства был нужен кирпич, металл, стекло. Все эти материалы давно не производились, и взять их можно было только в старых разрушенных городах. Поэтому в пустынной степи появились дороги, по которым постоянно двигались караваны. Когда поселения установили связь друг с другом, началась торговля. Люди не могли восстановить жизнь в том виде, какой она была до Войны, но потребности все равно росли. Появился целый класс купцов, которые промышляли бродячей торговлей. А вместе с караванами в путь пускались и переселенцы. Где-то караванщиков встречали радушно, а где-то откровенно враждебно. Каждая община жила по своим законам.

Танди была в числе немногих, кто с самого начала понимал, что изоляции поселков должен прийти конец. Что беженцев и переселенцев надо не отгонять от поселка выстрелами, а принимать в общину. Новые люди – это новые руки, новые знания, новый генофонд. И вот, наконец, наступил момент, когда деятельные люди, люди открытой политики, стали одерживать верх над лентяями, трусами и теми, кого просто ничто не интересовало. Впрочем, это вряд ли можно было назвать политикой. Это было выживание.

Танди усмехнулась, вспоминая, как на площади в центре поселка собрались жители, чтобы выбрать нового лидера общины. Почти все проголосовали за нее. Она к тому времени была сильной молодой женщиной с властным характером. Она могла повести за собой людей, и люди это понимали. А когда трудно, многим хочется, чтобы нашелся кто-то, кто взял бы на себя ответственность и сказал, кому что делать. Тогда другим уже не надо будет об этом думать. Проще работать и не думать. Но бывает, что лидер жесток, честолюбив и алчен. Тогда он подчиняет людей своей злобной воле. Танди не была такой. Она как нельзя лучше подходила на роль командира этого маленького поселка. Поэтому тогда она, не смущаясь, вышла вперед и оглядела сельчан. Они все были перед ней. Весь поселок. Люди с серьезными лицами, одетые в грубую одежду – кому что удалось найти. Многие держали в руках винтовки или ружья. Ну, прямо как переселенцы на Дикий Запад много веков назад, истории о которых были в одной книжке из Убежища. И ведь потом потомки этих переселенцев создали великую цивилизацию, а потомки потомков все разрушили. А теперь все начинается сначала. Тот же самый Дикий Запад, только теперь “слегка” радиоактивный. Танди еще раз оглядела толпу и сказала:

– Хорошо, я буду лидером, но чтобы слушались!

И толпа одобрительно зашумела, потому что все знали, какой у Танди характер, и как она умеет заставить слушаться себя.

Они славно поработали тогда. Поселок рос, и все большее число людей изъявляли желание остаться в нем насовсем. Потом, когда поселок обнесли высокой защитной стеной и построили дома из бетона, он стал городом. Окрестные земли попали под его власть и стали называться Новая Калифорнийская Республика, а город называли просто – НКР. Здесь ценили время и не тратили его попусту на произнесение такого длинного названия целиком.

И вот когда жизнь вроде бы стала налаживаться, поползли слухи о том, что где-то сохранились остатки старой цивилизации. Слухи появлялись вместе с бродячими торговцами, как и диковинные вещи, которые торговцы приносили с собой для продажи. Такие вещи невозможно было сделать в тех городках, которые возродились после Войны…

Воспоминания старухи прервал звук открывающейся двери. Танди повернула кресло. У входа стоял советник Вестин. Он считался самым близким соратником президента, но государственной работе уделял мало времени. Вестин был больше бизнесмен, чем администратор – западнее НКР раскинулись его огромные ранчо, которое снабжало продовольствием весь город и даже окрестные селения. Но и связи с администрацией города Вестин не прерывал: естественно, так ему было легче вести свой бизнес.

По всей видимости, он и сейчас пришел, чтобы попросить что-нибудь для себя, но Танди не дала ему заговорить.

– Вестин, подойди-ка сюда, – потребовала она.

Советник приблизился.

– Чем вооружены полицейские? – спросила президент.

Вестин подошел к окну и прищурился, вглядываясь вдаль.

– Это винтовки, достаточно хороший образец, – сказал он, мысленно прикидывая в уме цену.

– А у рейдеров из пустыни есть лазерное оружие, – заметила Танди. – Откуда они его берут?

Вестин помолчал, собираясь с мыслями. Он хотел что-то сказать, но Танди снова опередила его.

– Ты ведь рос в Убежище? – спросила она.

– Да, в семнадцатом.

– И вы изучали историю технологий?

– Изучали… Как это было давно! – вздохнул Вестин.

– Тогда ты должен знать, что до Войны ни у кого не было лазерного оружия. Но вот прошла Война, все разрушено, а когда люди выползли из Убежищ и начали по крохам восстанавливать свою жизнь, вдруг оказалось, что у бандитов есть лазерные и плазменные винтовки. Как это могло произойти?

– Ну, я не знаю, – медленно проговорил Вестин. – Возможно, какие-нибудь заводы и остались в сохранности…

– Каким образом?

– Раньше многие Технологические Центры строились под землей и могли выполнять функции Убежищ. Если в таком центре оставались люди, то они могли продолжать исследования и после Войны.

– Мы должны найти этот Центр, – твердо сказала Танди.

– Зачем?

– Если оставить все как есть, то рано или поздно рейдеры с лазерными пушками окажутся под стенами НКР. Как мы тогда будем обороняться?

– Да, действительно… – Вестин подумал о своем громадном ранчо и о том, что оно находится как раз за стенами НКР.

– Нужно послать смышленых людей, – продолжила президент. – Можно нанять рейнджеров.

Вестин кивнул:

– Рейнджеры против рейдеров. Неплохо звучит!

– Да, кстати, – вдруг вспомнила Танди. – У тебя на ферме работает парень. Он много скитался по прериям. Как его имя?

– Нарг.

– Вот-вот, Нарг. Можно отправить на поиски и его. Он, говорят, разбирается в таких делах?

– Я поговорю с ним, – сказал Вестин.

– Поговори, и побыстрее.

– Да, тут еще одно дело, – Вестин вспомнил, зачем он пришел к Танди. – У меня отчет о поставках фуража из НКР. По-моему, с нас берут слишком большие налоги.

– Давай поглядим, – усмехнулась Танди.

И Танди с Вестином занялись изучением финансовых документов…

Далеко за окраиной города в степи паслось огромное стадо браминов. Если бы тут оказался человек, живший до Войны, то он сказал бы, что это просто двухголовые коровы. Но таких людей уже не осталось, поэтому брамины оставались браминами. Других животных, от которых можно получать молоко, у человечества уже не было. Казалось, сама природа позаботилась, чтобы в новых условиях, когда на пастбищах почти не стало травы, этим двухголовым животным было легче добывать себе пропитание, собирая его в две глотки. Все эти животные принадлежали Вестину. Несколько вооруженных людей присматривали за стадом. Когда вдалеке на дороге появился человек, охранники как бы невзначай взяли оружие поудобнее. Пришедший – это был посыльный от Вестина – оглядел мирно пасущееся стадо, а потом махнул рукой.