Истории

Зеленых Стен

А.С. Липатов. – А.: Издат, 2021г. − 2022 г.

© Антон Липатов, 2022

            О чем думает птица, свернувшись в черный шар, игольчатого гнезда, в ожидании появления рядом с ней новой жизни?

Когда осенние листья начинают падать на ее намокшие перья, боится ли она этих холодных прикосновений. Куда направлен взор ее черных и пустых глаз, когда внизу лишь желтизна травы, а вокруг горизонты серого, туманного неба?

Как хотелось бы ворваться в клин пролетающих журавлей, птиц, не ее полета. Именно так я ощущала себя, смотря на дождливую погоду сквозь окно своей одинокой квартиры. Вглубь серости и неподдельной скорби о будто навсегда ушедшем солнце.

Будильник прозвенел ровно в шесть утра. Открыв глаза, я выключила его и еще какое-то время просто смотрела в потолок, уже не анализируя подробности растворившегося сна. Сна, нарисованного блеклыми красками с медленно движущимися сюжетом и действиями.

Смотреть глазами птицы – холодно. Я так же свернулась под одеялом, как и она съежилась в своем не обустроенном и холодном гнезде.

Мне часто снится этот сон. Пернатая все так же сидит недвижимо. Я вижу ее глаза, вижу ее глазами, вижу ее отражение мира. Она ждет появления птенцов и не знает, что делать с ними после того, как они вступят в права новых жильцов этого гнезда.

Муж давно уехал в научную экспедицию. Он – ученый исследователь. Я даже точно не могу сказать, где он сейчас находится, ведь очень часто экспедиция останавливается в местах, откуда невозможно увидеть искусственного освещения, не то, чтобы иметь возможность пользоваться связью.

Детей у нас нет. Да и не планировали. Мир стал настолько жесток, что не совсем хочется подарить маленькому чуду сомнительное счастье. Знаете, иногда наступает чувство, будто ты создана для того, чтобы дарить его, ибо это и есть твоя чистая, истинная цель. Предназначение. Кто-то желает добра, чистой любви. А мне бы хотелось, чтобы мои муж и ребенок были настолько счастливыми, что преодолевает все возможные грани и пороги понятия этого слова. Или значения. Да как не назови, смысл в том, что они двое будут иметь то, чего нет ни у одного из семи миллиардов. Или сколько их уже там… Пусть у некоторых будут миллионы, множество материальных благ и прочего подобного, но у них никогда не будет того, что я могу дать этим двоим. Неужели я смогла все эти чувства произвести самостоятельно? Одна? Без чужой помощи?! Интересно, ценен ли сейчас такой дар? Да и нужен ли он кому-то…

Когда я повстречала мужа, (еще представления не имела о том, что он станет моим мужем), мне уже стало понятно, что я хочу именно этого и в этом цель моей жизни. Которая повсеместно выкрикивала мое сознание непреодолимым шумом, исходящим из стуков моего сердца. И пока у него были силы биться, я должна была посвятить себя именно этому.

Не столь давно я угодила в больницу. Проблемы с сердцем.

– Нет поводов для беспокойств – не отрываясь от записи промолвил сухим, но уверенным голосом врач. А я молча смотрела на движения его кисти, похожие на конвульсии.

– Для меня сейчас важно осознавать, что это действительно временный «сбой», что можно закончить все начатые дела. – словно выдавив ответила я.

– Все. Будет. Хорошо.

Словно робот. Бездушный, холодный склок бесчувствия и безучастия. Работав на его поприще, я бы, наверное, тоже стала такой… Но мне, как я считаю, повезло.

Заняться было абсолютно нечем, я переделала все что можно – дом сияет чистотой. Нет такого угла, где лежала бы хоть одна пылинка. Готовить мне не для кого, поэтому периодами я приглашаю друзей на бутылочку вина, при этом загромождаю стол своими кулинарными изысками.

Я прочитала множество книг и даже хотела начать писать сама, но мысли не идут в голову.

Птица, с глазами оникса, не пускает никаких мыслей кроме сохранения еще не родившегося продолжения.

– Ты там еще не рехнулась? Я приеду после пяти! – быстро проговорила Джоан, напугав меня своим звонком.

– Я уже близка к этому! Приезжай, приготовлю что-нибудь этакое.

– Нет уж, спасибо. Мой тренер уже начал замечать, что я отступаю от его рекомендаций по питанию. Просто выпьем кофе.

– Как скажешь, буду ждать.

Наш с мужем дом не очень большой. Несколько жилых комнат, две ванные и чердак. Очень кстати пришелся бы подвал в стиле хоррор фильмов, где есть стандартная и уже смешная ситуация: если оттуда доносится инфернальный стон – надо обязательно спуститься и посмотреть! Еще и лампочка не работает, и гвоздь торчит из ступеньки – все как положено, в лучшем стиле этого жанра. Стиральные машинки, которые гремят при отжиме как селевый поток, пытаясь уйти подальше от стены на высоких оборотах – про них тоже, как правило, сценаристы не забудут.

Вот именно его и не хватает для того, чтобы можно было складывать туда все ненужные вещи, на которые рука не поднимается, чтобы отправить их в мир лимба и забвения.

Когда он говорит, что мы только вначале пути, я всегда оборачиваюсь и вижу только горизонт прошлых ошибок. А глядя вперед, я понимаю, что их будет еще больше. Иногда хочется сказать что-то по этому поводу, получается вовсе не то, что имелось ввиду изначально. Какой-то черствый комок.

Раньше, я читала лекции. Филология. Жуткая вещь. Особенно глядя на то, как пишет и говорит сейчас «поколение икс», понимаешь, что звук у человека может исходить из двух отверстий. Иметь тональность песни и отрыжки. И не всегда поймешь в каком из них больше смысла.

Звонок в дверь оторвал меня от пристального созерцания люка на чердак. Тоже весьма непривлекательное и не посещаемое место в доме. Это была Джоан. Лучшая подруга детства, которая даже ради интереса посещала мои лекции. Наверное, ей нужен был сертификат. Но, простите, я не частный практик.

– И все-таки я его принесла! – ехидным возгласом отрезала Джоан.

Она достала коробку с тортом, на котором было четко написано «Diets – from Devil».

– Смешная надпись, но, прости, не подействует!

– За стол! – командным голосом произнесла Джо.

Мы пили чай, она уплетала торт, а я все смотрела на эту дверь.

Никогда мыслей не было туда влезть.

– Да что ты постоянно пялишься туда? Поговорила бы хоть что ли со мной! У тебя муж уже два месяца в экспедиции, а ты постоянно одна…

– Честно, меня всегда интересовало что там…

– Где, ТАМ? – едва не поперхнувшись, Джоан проглотила еще один кусочек.

Я указательно подняла взгляд в сторону этой зловещей двери.

– И? В чем-то проблема посмотреть?

Сделав вид смелого сыщика, она двинулась в сторону этого люка, пододвинула рядом стоящий, не внушавший доверия табурет, поднялась и дернула ручку. Через мгновение дверь, раскачиваясь на петлях, повисла. С грохотом оттуда выкатилась лестница. Интересно, сколько пауков оставили там свой липкий фермент с тех пор, как ей пользовались последний раз, но очевидно, не меньше тысячи. Или тысячи тысяч, разницы особо нет.

Мы придумали измерения для удобства собственной жизни, ее понимания, делая горделивое лицо, будто действительно что-то в этой самой жизни понимаем. Ах, если бы это было действительно так, учинили бы мы столько ошибок на своем единственном пути? Говорят, у жизни несколько дорог и мы можем выбрать не ту. Лично я не видела дорог и выбор мне, собственно, никто не предлагал тем более.

Мы осторожно поднялись по этой лестнице.

– Страшновато… Но, давай осмотримся, коль поднялись!