В голове роятся безрадостные мысли, безумно тяжело видеть всю эту военную вакханалию и знать, чем это всё закончится…

— А они? Неужели они не понимают? — задался я вопросом и попытался разобрать ситуацию не с позиции послезнания, а с позиции человека, корнями вросшего в здесь и сейчас, и понятия не имеющего о том, что будет завтра. Человека, который может думать и анализировать, опираясь на собственные знания и…

— … мнение авторитетов, — подытоживаю плоды размышлений.

Человек ленив! Думать, это вообще-то работа, и не самая простая. Школьное образование на всех уровнях в Российской Империи основано на зубрёжке, на механическом запоминании.

Есть, разумеется, педагоги-новаторы и даже гимназии, где целые коллективы освещают путь в Будущее своими сердцами, но… таких мало. Я бы даже сказал — исчезающе.

Почти половина учебного времени — древние языки и зубрёжка, зубрёжка… На экзаменах спрашивают не понимание исторического момента, а даты! Не суть происходящего, а имена, географические названия и каллиграфию!

Сочинения до́лжно писать «как положено», а не как думаешь. Мнение по истории положено иметь «по Ключевскому[25]» и благо ещё, что не по Карамзину[26]! Что с того, что в гимназической программе есть такой предмет, как «Логика», если все годы детей старательно отучают думать вне заданных рамок?!

У низших классов ситуация ещё более печальная. Даже если человек обладает от природы живым и острым умом, но не сумел получить образование или хоть как-то вырваться из окружающего его болота, то…

… бытие определяет сознание. Со временем гаснет разум или в лучшем случае, владелец приспосабливает его для сиюминутных нужд, для добычи пропитания. Но всегда — в рамках необыкновенно узкого кругозора, заданного окружающей действительностью!

Даже если такой человек видит правильную жизнь и слышит правильные слова, он не может оценить их здраво, полагаясь более всего не на собственное суждение, а на мнение неких людей, которых он считает авторитетами.

Себя я мыслителем не считаю ни в коем разе, но после армии, где у меня случился своеобразный катарсис, я начал задумываться, а потом как-то привык… Сперва — осознание, что знакомая с детства картина мира может быть неправильной, потом — один переезд, второй, третий, четвёртый…

Всё время надо было думать, учиться, анализировать, вживаться в иную среду. Общество с совершенно иными ценностями, которые можно и не принимать, но понимать — надо! Психотерапевт и психолог, которые сперва помогли разобраться с собственными комплексами и проблемами, а потом научили разбираться в себе.

Нет, не мыслитель… Собственно, даже не интеллектуал! Но разница с человеком, который живёт в протоптанной не им колее — огромна.

Могу ли я ошибаться? Сколько угодно! По недостатку знаний, ума или нехватки времени… Но это по большей части мои собственные ошибки!

Как ни бился я, но так и не увидел от Проливов ни грана пользы. В теории, захватив вожделенный Царьград и водрузив там знамя Российской Империи, мы получаем невиданное стратегическое преимущество.

А вместе с преимуществом и столь же невиданные проблемы! И тоже — стратегические.

Начиная от многомиллионного мусульманского населения в стране, в которой православие является официальной государственной религией, заканчивая неизбежной схваткой со всей Европой, которая будет далеко не в восторге от столь серьёзных изменений в геополитическом Равновесии.

Захват Проливов и хотя бы части османских территорий, это прямой выход на Балканы, к Африканскому континенту и на Ближний Восток. Вкусно?

А удержать всё это, будучи отсталой страной с огромными территориями, почти отсутствующей промышленностью и нищим, неграмотным населением… Как?

А что делать с мусульманами на захваченных землях? Резать? Сгонять с земли? Крестить насильно и сжигать на кострах еретиков?

Я на эти вопросы себе ответить не смог[27]…

… а вот патриоты, судя по всему — запросто!

За два летних месяца я изрядно вытянулся и немного окреп, что несказанно радует. Проблем со здоровьем, если сравнивать с предыдущими годами, у меня почти что и нет, если за таковые не считать мигрени.

Два раза легко простужался, несколько раз тянул запястье, и разумеется — были разбитые колени, расквашенный нос и прочие неизбежности мальчишеского бытия. По сравнению с предыдущими годами — ерунда, не стоящая внимания!

К дракам, неизбежным в этом возрасте и времени, я отношусь без малейшего энтузиазма, не горя желанием завоёвывать себе славу именитого кулачного бойца. Не нарываюсь. Но и избегать драк не всегда возможно, по крайней мере — без ущерба для достоинства.

Не то чтобы я настолько ценю мнение людей, от которых я собираюсь уехать… Но мне здесь жить не один год, да и в революционное лихолетье полезно иметь если не славу лихого бойца, но хотя бы некоторую репутацию и знакомства среди крепких ребят.

Были драчки и стычки как один на один, так и «наши» против «не наших». Притом, как водится, мальчишки из «враждебных» дворов становились вполне себе «нашими» при драке с «чужинцами». Ничего нового…

Славу лихого бойца я не заработал, но некоторый авторитет всё ж таки заимел, хотя и не без подвоха. Не принято здесь ногами драться… Впрочем, с учётом того, что ещё совсем недавно у меня не было даже сомнительной репутации, плевать!

Я стал выше, раздался в плечах, загорел и могу теперь подтянуться почти три раза и отжаться около двадцати, а ещё стоять на руках у стенки. Результат так себе, но с учётом того, что в конце мая я не мог даже толком висеть на турнике, имею право собой гордиться.

Если верить ненароком услышанным словам одной из одноклассниц Нины, я стал «почти интересным». Прогресс, а?!

Но ладно, шуточки в сторону. Вся эта физкультура с приростом роста и массы одной сплошной плюс, не считая единственного, но немаловажного минуса. Не так, чтобы одежда на мне уже трещит по швам, а пальцы ног в полуботинках не могут распрямиться как следует, но проблема имеется. А вот как её решать…

Во-первых, можно обратить внимание папеньки на эту ситуацию и отдать на откуп ему, но есть нюансы. Если я делегирую эти полномочия дражайшему родителю, то оденет он меня на свои средства и свой вкус, и скорее всего — по остаточному принципу.

Вкус у него есть, но скажем так… с моим он не очень совпадает. Скорее — не совпадает совсем!

А есть ещё девочки, которым в отличие от меня нужно ходить в гимназию, и вообще — старшая уже в том возрасте, когда у барышень появляются кавалеры! Если я захочу откусить от семейного пирога кусок побольше, Люба меня попросту возненавидит! Сказать, может быть, и не скажет ничего, но… это и без слов понятно.

… и это они ещё не знают, что деньги у меня есть. Я не то чтобы скрываю, вот уж нет! Просто так сложилось, что я всё время был погружён в книги и мечты, и всё больше слушал.

Мои походы на Сухарёвку в семье воспринимают снисходительно, искренне удивляясь всякий раз, когда я приношу домой что-то полезное, да хоть те же учебники. Поначалу пытался объясняться и делиться впечатлениями, но папенька любит слушать только себя, а сёстрам я неинтересен, да и не привыкли они воспринимать меня хоть сколько-нибудь серьёзно.

О репетиторстве они знают, но видимо думают, что свои гонорары я трачу как раз на Сухаревке.

В-вторых, можно купить одежду и обувь самому — благо, средства у меня есть. Если, разумеется, не шить у портного, а приобретать в лавке готового платья или вовсе у старьёвщика. Я приглядывался, там попадаются вполне добротные вещи. Если не торопиться и не пытаться приобрести всё и сразу, можно подобрать неплохой гардероб за вменяемые деньги.

Но… здесь уже папенька с его фанабериями! Юрий Сергеевич из тех людей, которые всю жизнь будут кормить семью обещаниями, и тратить большую часть дохода на себя же, любимого, искренне притом не понимая, а как же может быть иначе?!