Одноклассники первыми заметили их «похожесть», и пытались дразнить. Но, почувствовав однажды Ленькину «сдачу», уже не испытывали ни малейшего желания задираться вновь.

Ленька к своему тинэйджерству оформился в сильного, крепкого, рослого паренька, серьезно увлекающегося системой восточных единоборств и занимающего первые места в спортивных соревнованиях. Отлично давались ему и алгебра с физикой.

Аленка тоже любила физику, но особенно хорошо ей удавались иностранные языки. А в литературном творчестве ей и вовсе не было равных: она писала стихи, сценарии различных мероприятий и пьесы для школьного театра. Девочка хорошо пела, играла на ф-но и гитаре, но настоящей страстью ее была техника. Алена с младенчества впитала ее от своего двоюродного брата, который, несмотря на разницу в возрасте (он был старше ее на 5 лет), все свободное время посвящал младшей сестренке. Малышами они играли в его машинки, а чуть повзрослев, вместе катались на великах, а после осваивали байк и автомобиль. Для Виталия автоспорт явился делом жизни. Сначала тренировки, затем участие в настоящих гонках. Аленка искренне восхищалась братом, он был ее кумиром – самым красивым, самым умным, самым сильным! Она готова была часами помогать ему в гараже: подавать инструменты, протирать детали, наблюдать за работой всяческих устройств и механизмов в ожидании вожделенного момента, когда брат покатает ее на своей разнообразной и многочисленной технике.

Все изменилось в одночасье, когда Виталий трагически погиб на гонках. Это случилось в конце мая. Вся семья пребывала в глубоком шоке. Алена неделю не выходила из своей комнаты, отказывалась от еды, ни с кем не разговаривала, а по ночам тихонько плакала.

Родители Алены, оба по профессии геологи, в основном работали в постоянных длительных командировках-экспедициях. Всегда гордившиеся своей умной и самостоятельной дочкой, они теперь не знали, что делать, как оставлять ее одну.

И тут появился Ленька – зашел к Васильевым после уроков узнать, почему Алена не ходит в школу в самый разгар итоговых контрольных работ. Почувствовав ситуацию, мальчишка проявил немалое терпение и такт, подобрал нужные слова, и девочка стала постепенно приходить в себя, оттаивать душой.

С тех пор ребята были всегда вместе, связанные настоящей крепкой дружбой. Одноклассники тут же окрестили их «Неразлучниками», но особенно не выступали по этому поводу и быстро привыкли к тому, что Аленка и Ленька воспринимались как некое неделимое целое.

Родители Алены с радостью поддерживали дружбу ребят. После гибели племянника они поначалу опасались, что Аленка может сорваться, пойти по его стопам и самой всерьез заняться гонками – уж очень лихо гоняла она на байке, и с легкостью осваивала любые виды транспортных средств. Ленька и здесь проявил недюжинную смекалку. Вместе с Аленой они по-прежнему возились в его гараже и много тренировались, но это уже не было их самоцелью. Леню техника интересовала как средство передвижения, не более того. Цели перед собой он ставил гораздо значительнее, круг интересов его был весьма разносторонним, и мальчик вскоре сумел вовлечь в него и Алену. Так в жизни девочки появилось и развивалось творческое направление, способности к наукам и искусствам, желание помогать людям.

Ленька тоже рано стал самостоятельным. В детстве он потерял отца – летчика-испытателя, разбившегося при освоении новой модели военного самолета. Мама Лени была домохозяйкой, и когда не стало ее мужа, она устроилась работать вахтовым методом в Новом Уренгое. Так и получилось, что и мальчик, и девочка научились сами хозяйствовать в квартире, готовить себе еду, разумно расходовать средства. Семья Аленки курировала Леньку в отсутствии его мамы, и наоборот, когда уезжали Васильевы, то мама Леньки присматривала за их дочкой. Родители были спокойны за своих детей и, не без основания, полагали, что научно-творческий потенциал их горячо любимых чад обеспечит со временем им хорошие жизненные перспективы.

* * *

Аленка расположилась за мольбертом в тени деревьев неподалеку от своего корпуса и делала наброски окружающего ландшафта.

– Алена, а я тебя везде ищу, – радостно воскликнул подбежавший к ней Ленька, и протянул девочке букет полевых цветов, – все ваши девчонки на кружке народного танца, а тебя там не было.

– Я решила заняться живописью. Как ты находишь мою растительность?

– Как всегда, замечательно. Ален, тут такое дело…

– Дело.., – отозвалась она безучастно.

– Ален, я серьезно. Только послушай. Мы сейчас играли в футбол на поляне неподалеку от нашей тропы на Медведь-гору. Я побежал за мячом, и увидел метрах в 50-ти как-будто срезаны верхушки сосен. Я хотел посмотреть, но тренер скомандовал всем возвращаться в лагерь. Давай сбегаем втихаря, проверим, что там…

– А что необычного ты ожидаешь увидеть?

– А вдруг там аварийно садился какой-нибудь самолет или вертолет?

– Скорее всего, сосны банально поломаны ураганным ветром. Если бы здесь было крушение, непременно, все бы об этом знали.

– Димка с Данилкой рассудили точно так же. И все же, пойдем, мне так хочется посмотреть это место…

– Ладно. Пойдем, прогуляемся по лесу. Мольберт я оставлю здесь, пусть думают, что я где-то неподалеку. Я так понимаю, что ты соскучился, вот и все.

– Конечно, соскучился! Побежали!

Без особого труда тайно выбравшись из лагеря – при желании всегда можно отыскать лазейку – ребята довольно долго пробирались по лесу до линии срезанных сосен. Деревья, действительно, были срезаны ровно под углом, причем совсем недавно, и ребятам стало очевидно, что обнаруженное ими место таит в себе нечто очень серьезное.

– Ленька, смотри… Обломки… странные, многочисленные. Неужели, действительно, здесь произошло крушение самолета…

– Алена, смотри, там… кто-то лежит в скафандре. Это… не человек. Вернее, человек, но…

– Ленька, это инопланетянин!

Девочка подбежала к нему, осторожно прикоснулась к его руке. Гуманоид был без сознания. Он был худощавый, ростом под метр восемьдесят, кожа чуть смуглая, но не темная, черты лица приятные, правильные, почти славянского типа.

– Посмотри, кажется, он жив! Едва чувствуется слабое дыхание. Эта субстанция на груди – возможно, кровь? Надо как-то остановить… Ленька! Мы должны ему помочь…

Ребята попытались перетянуть рану на груди инопланетянина, разорвав Ленькину футболку.

– Что же делать? Кого звать на помощь?!

– Да уж… Я бы удивилась, если бы в Артеке где-то завалялась брошюра, как оказывать первую помощь представителям иных цивилизаций… Постой… Мы же читали, что существует версия, что внутри Медведь-горы есть станция по ремонту и восстановлению космических кораблей…

– Точно! Возможно, он и летел сюда на неисправной «тарелке», но не дотянул…

Весь вопрос в том, как нам связаться с этой станцией…

– Постучаться и сказать: привет, гуманоиды! Мы тут подобрали вашего собрата, не могли бы вы срочно заняться им и его тарелочкой?! – ответила Алена с горечью в голосе, глядя на раненого. – Грустно на самом деле, и страшно… Инопланетянин, миленький, мы хотим тебя спасти, но не знаем, как это сделать…

Будто в ответ на Аленкины речи пришелец на мгновенье открыл свои большие, очень красивые, глубокие темные глаза и будто указал ими на какой-то предмет, который валялся в полуметре от его правой руки, и снова погрузился в забытье. Предмет тотчас начал часто мигать слабым зеленым светом.

Ленька поднял его, осторожно взял в руки.

– Алена, это какой-то браслет.

– Может, это и есть средство связи? Надо разобраться, как оно работает. Возможно ли вызвать станцию?

В то же мгновение на браслете, как на мониторе, высветились какие-то символы.

– Ничего не могу понять. Хотя бы на английском написали…

Тотчас система отреагировала и выдала выборку подменю: Call for help: Yes?/No?

– Ленька, смотри! Система спрашивает, вызвать помощь: Да/нет? Выбираем «Yes».