Литмир - Электронная Библиотека

– А где самый близкий? – спрашиваю я.

– Кто?

– Друг. У тебя же должен быть самый близкий друг.

Иван медлит с ответом. Весело приподнятые уголки его губ опускаются на пару миллиметров вниз. Почти незаметно, но я замечаю.

– А самого близкого у меня больше нет. Тема закрыта, для книги это все равно не существенно.

– Как скажешь.

Иван уходит на кухню и через минуту возвращается вместе с Андреем, выкатывая сервировочный столик, заставленный чашками. Он снова весел и стремителен, как скакун на выставке.

– Так, тут сахар, тростниковый и обычный. Плюс шоколад, а вот молоко, холодное.

Усевшись на диван, мы втроем разливаем кофе по чашкам.

– А что за передача-то? – спрашиваю я.

– Ну, видела, про визиты к звездам в гости? То ли НТВ, то ли СТС… не помню. Да и какая разница? Ведущая – как бишь ее… из группы «Леденец» пару лет назад ушла.

– А! Вспомнила. Анжелика… Круглова, что ли…

– Да, Анжелика, – кивает Иван. – Телка, кстати, что надо…

Андрей хмыкает.

– Пару лет назад я бы ее… – ухмыляется Иван. – Но что-то мне перестали нравиться худощавые блондинки…

Андрей еще раз хмыкает, уже тише.

– Так или иначе, думаю, будет тебе сегодня материалу – по самое «не хочу».

Между прочим, Андрей варит замечательный кофе! Но едва я успеваю сделать пару глотков, как в дверь звонят. Андрей, так и не донеся чашку до рта, уходит открывать. Иван подскакивает с дивана, приглаживает волосы, расстегивает кенгуруху, потом снова ее застегивает, спрашивает у меня:

– Нормально? – и после того как я молча поднимаю вверх большой палец, уходит вслед за Андреем.

И тут начинается кавардак. Сначала в холле поднимается гвалт, в котором я могу различить женский смех, фразы типа «Заноси аккуратнее!» и «Здорово, чувак!», потом что-то с грохотом валится на пол, слышен мат и снова женский смех, и наконец в зал вваливается толпа народу.

Сперва появляется совершенно лысый парень со здоровенными «тоннелями» в обоих ушах. Он бахает на пол огромный кофр и начинает распаковывать камеру. Вслед за ним входит мелкий коренастый человек лет сорока, в заношенных джинсах и серой футболке с пятнами пота подмышками, который в обеих руках тащит лампы на штативах. Потом появляется второй оператор, щуплый парень в щегольской рубашке в цветочек. Он, оказывается, уже снимает все происходящее (в том числе и меня, с открытым ртом и чашкой кофе в руке). За ним следует тучная девица в ярком зеленом трикотажном платье, с папкой в руке, за ней – худющая высокая темноволосая девушка с татарскими скулами и огромным блестящим чемоданом.

Последней появляется Анжелика. Кремовое платье с алой розой на талии, кокетливые полусапожки на огромных каблуках (как она на них вообще ходит?), взбитые крупными волнами волосы. Татарская девица, которая уже успела достать из своего чемодана тысячу и один тюбик, тут же начинает Анжелику припудривать.

Все они, разумеется, даже и не подумали разуться, так что к хохоту и гулу голосов прибавьте еще и стук каблуков по паркету. За минуту большой зал Ванькиной квартиры превращается в маленький тесный чулан. Иван, вошедший последним, втискивается уже с трудом, Андрей, глянувший на нас одним глазом из коридора, испаряется от греха подальше.

– Ну, какая красота! – восклицает телезвезда, и обводит восхищенным взглядом помещение.

Я уж думала, она ляпнет: «Звезда в шоке!»

– Сергей, снимаем с двух камер, и постарайся побольше деталей захватить! – командует девушка в зеленом.

Видимо, девица находится на должности продюсера. При ее полноте зеленые платья в обтяжку противопоказаны! Я, злыдня, тут же мысленно называю ее «жабой». Если когда-нибудь наука сделает из нас телепатов, человеческая цивилизация падет за одни сутки…

– Иван, скажите, мы можем охватить всю квартиру? – интересуется «жаба».

– Охватывайте! – радушно соглашается Иван. Он уже успел приобнять Анжелику за талию и что-то ей нашептывает на ушко. Та заливисто хохочет.

Мужик со светом тем временем уже развернул оба штатива, быстренько воткнул штепсели в розетки, и установил один из приборов мне на ногу. Тихонько обматерив его, я понимаю, что мне нужно выбираться из эпицентра телевизионной активности. Толкая перед собой столик с недопитым кофе и стараясь не наступить на разбросанные по полу шнуры, продвигаюсь в сторону двери. Краем столика, как назло, толкаю Анжелику в ее царственное бедро.

– Аккуратней! – восклицает та недовольно. Глянув на меня, она спрашивает Ивана: – А это что, твоя домработница?

Вот тут я очень сильно жалею, что на мне нет футболки с большим зеленым членом.

– Нет, что ты! – ответствует Иван, растерявшись. – Это Елизавета, она мой… биограф.

Ого, кажется, меня назначили на новую должность…

– Как интересно! – смотрит на меня телезвезда. Потом взгляд ее падает на столик. – У… Ванечка! Ты и кофе уже мне сделал? Как я люблю, со сливками!

– Да, как ты любишь! – кивает тот. – Шоколаду хочешь?

– Никакого шоколаду! – командует «жаба». – Времени мало, три минуты на кофе, и начинаем снимать.

Оставив столик посреди комнаты, я сваливаю в коридор.

Какого черта я согласилась на весь этот цирк?

8.

Знал ли шотландец Берд, в 1925 году патентуя свой способ передачи движущихся объектов на расстоянии, что он стоит у истоков новой Библии? Планета переживет еще не одну масштабную распрю на религиозной почве, но главное изобретение 20-го века, телевизионный ящик, навсегда останется вне концессий – над ними. Рождена новая, сакральная территория – внутри телеэкрана. Отныне идеалы и ценности будут транслироваться в массы именно посредством передачи движущихся объектов на расстоянии…

Вне зависимости от возраста, гражданства и вероисповедания, персона, попавшая в телевизионный ящик, автоматически причисляется к лику святых. А уж если эта персона значится в штатном расписании какого-нибудь телеканала на должности телеведущего – ого-го! – эта личность теперь даже Папе Римскому при случае пожмет руку как равному. При этом вышеозначенная личность может всю жизнь читать текст, написанный сценаристами, с телесуфлера, шикарно выглядеть стараниями целого штата стилистов и гримеров, и совершенно не иметь соответствующего образования – но при этом оставаться любимчиком миллионов. Харизма, скажете вы? Ну, да…

При этом в телеведущие (как и в святые) в наши дни просто так не пролезешь. Нужно состояться как социально-значимая личность. Попеть в попсовой группе. Потусить на каком-нибудь телепроекте. Получить пару золотых медалей на Олимпиаде. Ну, или, в крайнем случае, убить кого-нибудь в состоянии аффекта и быть триумфально оправданным в суде. В последние годы распорядителями эфирного времени становятся сплошь вышедшие в тираж певицы, певцы, спортсмены и разные светские бездельники – руководство каналов уверено на сто процентов, что людям у телеэкранов интересно видеть в этих самых телеэкранах только ранее засветившихся персонажей. Круговорот персон в природе. В общем, мы попали, дорогие друзья – в ближайшие лет тридцать нам уготована участь лицезреть на экранах одни и те же физиономии. Потому что, если уж чья-то железобетонная задница доползла до вожделенной должности «телезвезды», обратный путь она мечтает проделать разве что вперед ногами…

Я сижу на полу в холле понтовой квартиры в центре Москвы и смотрю, как лицо одного из федеральных каналов вот уже минут десять пытается записать первую подводку.

– Привет, это передача «Гости», и мы находимся в гостях у… блин, давайте перепишем. Привет, это передача «По гостям»… тьфу, то есть «В гостях»… Так, давайте еще раз перепишем. Ленусь, у меня, кажется, заколка сползает. Поправь, пожалуйста!

– Стоп, моторы! – устало кричит оператор постарше, тот, что с «тоннелями», и опускает камеру.

Возникает Ленуся, поправляет заколку, взбивает локоны, припудривает носик. Анжелика еще раз пробегает взглядом текст, вздыхает и бросает листок на пол.

8
{"b":"785042","o":1}