Дмитрий Кразимов передал запись с камер наблюдения с хранилища артефактов «Банка Древних Сокровищ» Гаринову и вместе с ним и с его командой перед тем как начать просмотр, генерал попросил присутствующих; Думара, Орта, Эфеса, Азона, Коперника и пилотов Кразимова Леонида, Собинова Петра всем высказаться в процессе просмотра:

– Обратите внимание до мельчайших подробностей, как и почему наша супер-защита не принесла никакого сопротивления проникновению инсектоида в хранилище. Особое внимание на то, во что был одет инсектоид, может будут заметны кое какие детали его скафандра, на что следует обратить внимание? – генерал говорил и вглядывался в реакции каждого, кто, и с каким вниманием слушал. Он увидел только одного Коперника, который внимательно с интересом наблюдал на голографической сцене, как разворачивалось похищение с контактом скафандра и скальной породы стены хранилища, и тщательно записывал что-то в свой блокнот. Команда Думара искренне скучала, отрешённо, пустыми глазами смотрели на все, что происходило в хранилище. Один только Эфес воскликнул возбуждённо:

– Ничего себе, это на самом деле живое существо с четырьмя руками?!

– Не а, – добавил Орт, – таких двуногих с четырьмя руками не бывает, у всех двуногих по две руки. Это точно робот! – заключил он наблюдения. Коперник при этом, с осуждённом взглядом посмотрел на Орта, продолжая фиксировать свои записи в блокноте. По окончании сеанса просмотра записи, Коперник попросил на самом медленном темпе прокрутить записи моменты входа и выхода инсектоида в хранилище и из хранилища, присматриваясь к каждому миллиметру контакта скафандра с скальной породой стены. Его поражало то, что с какой лёгкостью без сопротивления проходило внедрение в горную породу пришельца, и свои наблюдения он неустанно фиксировал в блокнот.

– Я вижу, что только Афанасию Петровичу интересен этот сеанс, поэтому, все могут покинуть кабинет, кроме Коперника, с которым, я ещё побеседую. Остальным сосредоточиться на увиденном и сделать свои выводы, которые мне завтра на стол, может кто-то из вас, друзья, смог что-то особенное заметить, то, что нам может пригодится. Всем, понятно? «Совещание окончено!» – сообщил генерал. Когда все вышли, он уединился в кабинете с Афанасием Петровичем для разбора его заметок …

«На связи Куратор Солнечной Системы Тео, к генералу Союза Эр Солару!» – Тео ждал отзыва командующего войсками охранного ведомства. Он сидел в своем кабинете с готовностью отрапортовать генералу Союза о завершении первого этапа операции «Тайфун». Через минуту на связь Куратору вышел Эр Солар:

«Извините, Ваше Верховенство за опоздание связи! Вас слушаю?!»

«По операции Тайфун, первый этап выполнен, агент Кальмар доставил Корону в Королевство. Но Корона еще с ним в его доме. Он хочет показать ее своей жене и на следующий день отнести Королю! Что скажете?»

«Предупредите Кальмара, что за Короной охотится советник Короля, в задачу входит захват Короны, чтобы первым доставить артефакт Иссёку. Вы, наверное можете догадаться, что это нам с вами грозит?»

«Вас понял, генерал! Конец связи!»

Тем временем Ссек с Короной прибыл домой …

Итак, ещё перед началом операции советник Короля Ссем Мудрый из расы Рыжих инсектоидов из, которых происходил и Ссек, был знаменит мастером интриг и обладал невероятной сообразительностью, что помогло ему давать советы самому Иссёку Великому. Однажды Иссёк Великий заболел, и чуть не умер. Врачи никак не могли определить болезнь, и тогда Иссёк Великий приказал дать клич во все средства массовой информации Королевства, кто вылечить Короля, тот станет самым приближенным придворным Королевского двора и будет наделён чином Советника, и правом стоять рядом с Королём у трона Его Величества. И, чтобы предотвратить наплыв ненужных особей, что ищут славы ради забавы, Король приказал, что тот, кто не выполнит обещание, немедленно будет казнён отсечением головы. Слух дошёл до Ссема, который в это время плёл циновки для лавочника, что скупал их и продавал, держа лавку у подножия Королевской горы. Он отложил своё ремесло, надел на себя парадный и чистый белый плащ-накидку, прицепил на левую сторону груди бутон распустившейся розы и достав из аптечки целебный напиток, когда-то спасший ему жизнь, пустился ко дворцу Короля. На посту у входа на территории двора стоял охранник из расы Богомолов Богозверь, впоследствии стал личным телохранителем Короля вместе с Боговором.

– Ты, кто такой, что нагло так ломишься во дворец? – грозно рыкнул он на языке расы Рыжих инсектоидов.

– Я пришёл вылечить Короля, пропускай! – настойчиво сказал Ссем.

– Ты не врач, я знаю тебя, ты циновщик, вон какие грубые у тебя все четыре руки, убирайся, а то я тебя казню сейчас, если ты пришёл сюда за смертью!

– Стой! – положив руку на эфес меча, прибывший другой богомол, чтобы сменить товарища, – Король тебе не простит, из-за того, что ты убьёшь его надежду!

– Богозверь, ты всегда знаешь, что сказать. А, и правду, пусть идёт! – вынутый на половину из ножен волновой меч, охранник задвинул обратно в ножны, – Да и мне пора на отдых, – он повернулся к пришлому «лекарю», – пошли я тебе покажу в какую дверь надо идти. – И взяв под руку Ссема он повёл его во внутрь ограды опоясывающей дворец. «Лекаря» встретила челядь у палаты, лежащего больного монарха. Ссема провели к Иссёку Великому.

– Ты вправду сможешь меня вылечить? – еле слышным голосом спросил ослабевший Иссёк Великий, – Принесите ему стул, пусть приблизится ко мне!

Двое слуг притащили тяжёлый стул с кривыми ножками, Ссем уселся рядом у изголовья больного и стал рассматривать страдальца. Дыхание Короля было тяжёлым и зловонным, а черные пуговки глаз почти спрятались, утонув в глазницах.

– Ваше Величество, позвольте спросить Вас? – сказал Ссем.

– Да, говори, что, и ты знаешь, что тебя ждёт, если я не встану с этой постели?

– Иначе я бы не пришёл к Вашему Величеству. – Ответил почтенно Ссем.

– Так, что ты там хотел спросить, говори?! – приказал монарх. Слуги обступили постель больного монарха и с вниманием приготовились слушать, что будет говорить Ссем?

– Как начиналась болезнь и, что спровоцировало Ваше Состояние?

– После того, как Его Величество съели отловленного молодого осьминога, у него началась рвота и слабость, а затем он слег. Ни анализы, ни снимки, ни промывание желудка ничего не помогло, а только состояние ухудшается с каждым днём. – Стал говорить придворный лекарь.

– Я бы попросил Вас Ваше Величество удалить всех из палаты, с Вашего позволения!

Монарх лихорадочно и гневно сверкнул глазами на лекаря и челядь и сказал:

– Все немедленно оставьте нас! – лекарь было, начал что-то мямлить, но настойчивый взгляд монарха, ничего хорошего не предвещающий, вынудил и его покинуть покои.

На- Итак, Ваше Величество, скажу Вам, что у меня в детстве была такая болезнь, которую моя мать вылечила меня по одному старинному рецепту, и я принёс лекарство Вам. Эта болезнь излечится у Вас через три дня. Кроме того, болезнь стимулировала скрытые резервы Вашего организма и после болезни Вы будете в два, а то и в три раза здоровее прежнего.

– Если это так, то я дарю тебе эти три дня жизни, пока не стану на ноги, затем ты получишь все, как я и обещал! Приступай и немедленно, и что тебе для этого необходимо?!

– Ничего… На экране монитора охраны было видно, как из внутреннего кармана накидки, Ссем достал пузырёк с какой-то жидкостью и дал Королю, сказав:

– Выпейте до дна Вы проспите ровно три дня, проснётесь здоровым и бодрым.

После этих слов, Король взял лекарство и трясущей рукой выпил пузырёк, затем отдал сосуд Ссему и подал тайный знак следящей камере, закреплённой на потолке. Мгновенно вошли два охранника богомола и поволокли Ссема в одиночную камеру подвального помещения, где он должен был провести три дня без воды и пищи. Камера была вырезана пространственно-волновым лазером роботами и в самом верху, под потолком окно в виде небольших отверстий, выходящих на простор, не так для света, как для вентиляции. В камере было темно, но раса рыжих инсектоидов могла видеть в темноте не так как днём, но все предметы могли ощущать длинными и тонкими двумя усами, которыми эти продвинутые насекомые различали запахи и тепло, что давало чувство живой перед ним предмет или нет. Так, что Ссем не очень переживал из-за того, что три дня он просидит в одиночке. Когда за ним закрылась дверь, он вспомнил приёмы предков, и тут же по стене влез к отверстиям под потолком, пытаясь разобрать, можно ли спастись бегством в случае, если к нему придут через три дня, но к нему пришли на второй день.