Маша Малиновская

Сентябрь, 2002 год

– Блин, Тань, аккуратнее! – я выдернула из её пальцев прядь своих волос. – Ты мне так кончики сожжёшь.

– Сорри, Златусь, я случайно плойку на двести градусов поставила. Просто я себе всегда на двести ставлю.

Не удивительно, она постоянно делает себе гофре на волосы. А на длине до плеч оно смотрится ужасно – солома, торчащая в стороны, ещё и пережжённая.

Закатив глаза, я перебросила волосы на правое плечо и посмотрела в зеркало. Определённо, заколка с голубыми камешками подойдёт. И стрелочки чуть подведу на веках, будет отлично.

Сегодня мы идём школу на наш последний Первый звонок. Волнительно. Форму, которую уже не носят постоянно, как в советское время, но которую традиционно надевают выпускницы, мы с мамой заказывали у швеи. И атласный фартук с двойным воланом с голубой вставкой. Такой будет только у меня. У Леськи Крупиной тоже вроде бы папа из Москвы привёз классный фартук, но с гипюрными вставками, а у меня полностью атласный, мне кажется, такой смотрится куда лучше. Банты надевать не буду, не нравится мне. Классная, конечно, говорила, чтобы все в гольфах белых и с бантами, но я ограничусь заколочкой.

– Злат, а ты губы красить будешь?

– Естественно.

– Блеском или помадой?

– Блеском, конечно, какая помада, я же глаза ярче накрасила.

Танька намазюкала губы своей жуткой розовой помадой, которая скатается по границе слизистой ещё из дома выйти не успеем, брызнула лаком на чёлку и бросила в рот подушечку мятной жвачки. Я тоже встала из-за туалетного столика, ещё раз посмотрела на себя, чтобы убедиться, что всем довольна.

– Злата, мы с папой чуть позже будем, заедем за фотографом. Аникиных заберём, они сегодня без машины. Линейка же в девять?

– Да, мам, но нам надо раньше. Пока построимся с первачками, пока Вера Васильевна в очередной раз смахнёт слезу, какие мы все взрослые.

Мы с Таней захихикали, вспомнив каждое первое сентября и слёзы нашей классной руководительницы. Единственный день, когда она улыбается и смотрит с теплотой. Второго сентября обычно случается нечто, что до конца мая включает в ней лютую горгону.

От моего дома до школы совсем недалеко. Минут десять неспешным шагом. Настроение у нас отличное. Каникулы хоть и закончились, но уныния нет. Настроение в этот день есть даже у тех, кто это отрицает. И сама атмосфера! Жаркое лето осталось во вчерашнем дне, а сегодня так по-осеннему прохладно, и в то же время достаточно тепло, чтобы не набрасывать кофту. Не жарко. Я терпеть не могу жару.

Младшеклассники идут с большими букетами, блестящая серебристая обёртка отсвечивает на солнце. У малышек-первоклассниц банты больше самой головы. Дети улыбаются, у многих нет сейчас передних зубов, и это так забавно.

Перед поворотом на школьную аллею я чуть расправила плечи. Внимание почти всей школы сейчас будет приковано ко мне. Потому что я – Злата Королёва, лидер школы, та, с которой хотят дружить и с которой совершенно не хотят ссориться.

Мы подошли к школе, нашли своих одноклассников. Сегодня впервые за последние четыре года я не буду вести линейку, потому что у выпускников почётное место по периметру школьного двора рядом с первоклассниками. Сейчас все соберутся, и мы войдём внутрь, где нас построят в колонну, каждый возьмёт за руку малыша и поведёт его на его первый и свой последний Первый звонок. Волнительно.

– Привет, Злата! – девчонки из класса окружили нас с Таней, разулыбались.

Каждая из них хотела бы дружить со мной близко. Ну может кроме Сони Пантелеевой, эта просто серая молчаливая мышка. Вечно в одной и той же бесцветной кофточке вязаной, молчит, слова никогда не добьёшься, на каждой перемене в книжки свои утыкается.

– Ты мелирование сделала? Тебе идёт!

– Тебе Лена из лагеря не звонила вчера? Мне сказала, что не смогла дозвониться.

– Сегодня вечером всё в силе?

Девочки щебетали, смеялись, радовались встрече. Я повернулась и помахала парням, что столпились чуть дальше. Потом махнула немногочисленным «бэшкам», что стояли возле своей классной на другой стороне двора. Что-то меня зацепило, и тут как раз Мухина, непревзойдённая сплетница, выдала:

– А у «бэшек» новенький, видели?

– Ага, говорят из мироновских перевёлся. К чему уже, если тут год остался?

– Ну мало ли, Вик, может, семья переехала. Да и что тут плохого-то? Видела какой?

– Так он мироновский, Насть!

– Был мироновский, стал наш.

Настя Белова ослепительно улыбнулась и помахала прямо этому новенькому. Но он в ответ даже бровью не повёл, хотя Настя – просто кукла, а не девчонка. Стройная, фигуристая, высокая, с яркой рыжей копной на голове. Вообще-то, она подкрашивает хной, вряд ли бы её волосы стали настолько ярче сами по себе в последние два года.

– Ну, может, у него зрение не очень, – пожала она плечами, не растерявшись.

– Или он тебя проигнорил, – я подняла бровь и слегка насмешливо посмотрела на подругу. – Тут расстояния метров пятнадцать. Либо он слепой как крот, либо просто забил.

Девчонки прыснули, а Настя скривилась.

– Ну ты как всегда, Златка.

Но на этом разговор закончился, потому что пришло время идти в школьный коридор и строиться, чтобы потом торжественно выйти с малышами.

«Бэшек» в этом году стало совсем мало. Объявили, что в этом учебном году наш регион также примет участие в эксперименте по сдаче единого выпускного экзамена, а это многих испугало. В прошлом году те, кто сдавал, сказали, что это очень сложно, многие не поступили в вузы. 11-Б и так был немногочисленным, все более-менее сильные ученики ещё после девятого перешли в наш класс. А после десятого ушло ещё четверо поступать на базе девятого в колледжи и техникумы. Разговоры о том, что наши классы сольют, ещё в десятом ходили. А теперь, когда их и осталось-то человек восемь вместе с этим новеньким, то, скорее всего, так и будет.

В коридоре началась суета, привели первоклассников с огромными перепуганными глазами, классные руководители одиннадцатых классов стали распределять, кто за кем будет идти. Меня Вера Васильевна поставила последней в нашем классе. Самое выгодное место. Когда растянемся по периметру школьного двора, я как раз буду в центре. Там сзади клён такой красивый, фотки будут отличные.

Сзади выстроили «бэшек», новенький как раз оказался за мной. В общей суете он казался абсолютно спокойным, будто всё это действо его совершенно не касалось. Высокий, широкоплечий, и не скажешь, что школьник, если бы не лента красная через плечо. Рубашка белоснежная на плечах и руках натянута, сразу видно, что не хиляк какой-то. Тёмные волосы коротко острижены. Да и лицо симпатичное. Можно даже было сказать смазливое, если бы не жёстко сжатые губы и взгляд какой-то колючий. Глаза светлые, то ли серые, то ли синие – в коридоре непонятно.

– Я Злата, – улыбнулась, слегка поведя плечом.

– Круто, – буркнул он и отвернулся.

Круто? Горькая обида на столь пренебрежительное приветствие тут же отравила настроение. Это же как пощёчина. Да ещё и слышали все, кто рядом стоял. Вон глаза поопускали, когда я яростно на них посмотрела.

Ну, новенький, будет тебе круто, я уж постараюсь.

К началу десятого погода, вспомнив, что только вчера ещё было лето, разыгралась. Солнце стало припекать, многие старшие ученики, учителя и присутствующие родители надели солнцезащитные очки. Малышня щурилась, одному первокласснику даже стало дурно, и школьная медсестра в тени ещё ярко-зелёного клёна отпаивала его водой и махала ваткой с нашатырём, а перепуганная мама, побледнев, стояла рядом. Что ж, добро пожаловать в школу, тут всякое случается.

А мне, как я уже говорила, повезло стоять под сенью огромного раскидистого клёна. И фотки будут без прищура, и комфортно стоять. Однако настроение моё было прилично изгажено, и то, что этот новенький стоял в метре и невозмутимо наблюдал за ходом линейки, раздражало ещё больше. Но показывать своё состояние я, конечно, ни за что бы не стала. Много чести некоторым. Выше подняла подбородок, расправила плечи и задвинула глупый осадок подальше. Сегодня мой день! Последний первый звонок, который в моей жизни не повторится больше никогда, так что я не дам его испортить какой-то мироновской выскочке. Своё он ещё получит. Обязательно.