В нормальном состоянии оставались только трое. Андромеда заявила, что не будет пить и желает остаться единственным нормальным человеком в этом доме. Она отправилась спать после того, как Тед только начал хмелеть. Люпин каким-то непостижимым образом умудрился оставаться адекватным, на него не оказало влияние даже несколько бутылок белого вина. И сам Гарри был слишком молод для того, чтобы выпивать со всеми, поэтому он просто сидел неподалёку и читал книги Локонса. К нему подошел Аластор и начал доказывать, что ему стоит уже сейчас заводить свою собственную фляжку для того, чтобы не быть отравленным. Гарри на уговоры не поддавался, так что Грюм остался ни с чем и ушёл спать.
Про Поттера все забыли, и никто особо не беспокоился, что он не спит в три часа ночи. Тонкс вырубилась прямо за столом, Седрик, пошатываясь отправился на кухню, где улегся на стульях. За столом оставались только Тед и Люпин, которые делились друг с другом историями из жизни. Гарри мог поклясться, что слышал свою фамилию, но он настолько хотел спать, что ему уже было всё равно. Он закрыл книгу с названием «Каникулы с каргой», которую пытался читать в последние два часа, и тоже отправился спать.
Проснувшись рано утром, Поттер обнаружил, что «раннее утро» настало в два часа дня, но несмотря на это, все, кроме него и Андромеды, еще спали. Пока все просыпались, он с помощью миссис Тонкс выполнял домашнее задание по зельеварению. Потихоньку начали просыпаться все обитатели дома. К Гарри подошел Грозный Глаз и сказал, что после успешной сдачи экзаменов Тонкс на должность аврора у него появилась масса свободного времени, и он решил пока что не загромождать его голову «бесполезной теорией», а научить его быть всегда начеку. Под руководством Грюма Поттер быстро справился с домашними заданиями и овладел несколькими элементарными, но полезными, со слов Грюма, заклинаниями. И только после того, как Гарри научился использовать оглушающее заклятие и поддерживать перед собой небольшой магический щит, Грюм приступил к тренировкам.
Тренировка выглядела так: чаще всего, когда никого не было в доме, Грюм оставлял какую-нибудь подсказку и прятался в доме, намереваясь оглушить Гарри. Цель Поттера — не быть оглушенным. Гарри такие тренировки не нравились, особенно потому, что у него никогда не получалось обнаружить Грюма до нападения, и поэтому он обратился с помощью к Нимфадоре. Та попыталась поговорить с Грозным Глазом, но не добившись в этом деле успеха, сказала Гарри, что с Аластор с ней такого не вытворял, и если ему совсем невмоготу, то он может пожаловаться Андромеде.
Поттер жаловаться не стал, вместо этого он решил играть с Грюмом по его правилам. Начал носить с собой мантию-невидимку. Гарри надел её на себя, когда заметил подозрительно приоткрытую дверь на кухню. Мантия не помогла, видимо, Гарри под ней слишком громко дышал, и из-за этого получил оглушающее, как только переступил порог комнаты. Как выяснилось чуть позже, это не Грозный Глаз прислал мантию: Аластор похвалил его за неплохую попытку его обмануть и спросил о происхождении мантии.
На день рождения Гарри получил от Тонкс крохотный брелок, который должен был защищать от средних по силе заклинаний. Возможность протестировать его появилась уже на следующий день. Амулет с треском провалил испытание — от оглушающего заклятия он не защищал.
В середине августа Гарри перешел к другой тактике, он решил быть постоянно начеку. Стать образцом постоянной бдительности, что от него так хотел Грюм. Палочку он старался не выпускать даже во сне, а когда он выходил из-за пределов своей комнаты, то держал с собой магическую защиту, чисто на всякий случай. Однако и эти меры не помогли, его щитовые чары были с легкостью пробиты первым же заклинанием Грюма. И тогда Поттер перешел от обороны к нападению, он начал пускать оглушающее заклятие во все подозрительные места. Каким-то чудом он ни разу не попал в мистера и миссис Тонкс, а вот Нимфадоре повезло меньше. Один раз она решила напугать его и встала за дверью с дудкой — откуда она ее взяла? — второй раз она решила обратиться в Грозного Глаза и стояла в ванной перед зеркалом, разглядывая его шрамы. Из-за этих казусов Гарри вынужден был освоить заклятие «Энервейт», которое приводило людей в сознание.
Не только Тонкс стала жертвой чрезмерной подозрительности Поттера. Как-то раз Гарри не понравился слишком плотный воздух в углу его комнаты, и он решил запустить туда оглушающим. Заклятие почему-то отлетело и попало ему в голову. В другой раз пострадала только что купленная картина с фениксом. Поттер не знал о покупке и когда он краем глаза заметил какое-то движение птицы, туда сразу же полетел «Ступефай». В третий раз досталось эльфу-домовику. Услышав подозрительный шум и бормотание в своей комнате, Гарри, даже не заглядывая, пальнул, что называется, «на звук». Произошел небольшой скандал — оказалось, что эльф-домовик, которого звали Добби, был послан Драко Малфоем для того, чтобы тот каким-либо испортил жизнь Поттера. Люциусу Малфою, отцу Драко, пришлось заплатить небольшой штраф.
В общем, весь август Гарри старательно занимался тем, что обстреливал «Ступефаем» все, что движется. Тонкс готовилась к выходу на работу в качестве аврора, болтала с Поттером и Диггори и периодически ссорилась с Грюмом. Про школу Гарри не забыл: один раз ему пришло письмо от Рона Уизли, который приглашал его к себе в гости, Поттер ответил отказом. Один раз от Джастина — тот звал его в Косой Переулок, там Локонс должен был раздавать автографы. Но и тут Гарри вынужден был отказаться, его попросту некому было везти, а сам он пока что перемещаться не умел. И еще один раз письмо пришло от Чжоу Чанг, она просто интересовалась его делами. Поттер ответил, что всё отлично, гостил у друга, пытается учить уроки и не понимает зельеварение, не мог же он написать, что тут происходит заражение вирусом «Постоянная бдительность», где в качестве зараженного выступал он сам, в качестве вируса Грозный Глаз Грюм, а тот самый парень, у которого есть иммунитет — Тонкс. Нет, серьезно, как будет выглядеть письмо, в котором описываются его дела.
«Привет, Чжоу, у меня всё хорошо. Моя паранойя вышла на новый уровень, сегодня я запустил двадцать три оглушающих заклятия — это стабильная процедура, мне нужно обстреливать места, в которых удобно сделать засаду. Завтра собираюсь утроить количество оглушающих, ведь прошло уже целых три дня с последнего нападения Грюма, а в среднем у него уходит ровно три целых семь десятых дня на перерыв между визитами. В общем, как ты поняла, у меня всё отлично, а у тебя как дела?
П.С. Как думаешь, если я залезу на люстру, она не упадет?»
Выглядело довольно глупо, так что ответ «У меня все хорошо» Гарри казался более подходящим, хотя насчёт люстры действительно нужно было уточнить, вдруг она не выдержит его вес и упадёт, не стоит пока что на нее залезать. Со всеми этими испытаниями каникулы закончились незаметно, и вечером тридцать первого августа Поттер с удивлением уставился на Теда, который попросил его поставить будильник на семь утра. Всю ночь последнего дня лета он потратил на повторение школьного учебного материала. Неудивительно, что пробуждение было не из лёгких
— Вставай быстрее, ты проспал! — раздался женский голос сквозь пелену сна.
Сперва Гарри не сразу понял, о чём вообще идёт речь, он был всё еще поглощен сном, где он был королём Хогвартса и правил Англией.
— Я… Нет… — попытался было возразить Гарри, но Тонкс начала сильно его трясти, и у него не осталось выбора, кроме как открыть глаза и отползти подальше от Нимфадоры. — Какое сегодня число?
— Первое сентября, тебе пора в Хогвартс. Позавтракать ты уже не успеешь, так что придётся тебе ехать голодным, сам виноват.
— Ну вот и отлично, тогда я вместо завтрака еще пару минуточек посплю, — Гарри попытался закрыться одеялом, но не тут-то было.
— Знаю я эти пару минуточек, ну-ка быстро встал и пошёл собирать вещи, — Нимфадора была непреклонна.
— Отвали, Тонкс, тебе вообще-то в Хогвартс не нужно уже, не мешай мне спать.
