Всё, дальше бежать некуда.
Гарри вернулся взглядом к Дамблдору и внезапно осознал, что у него трясутся обе руки. Он с удивлением бросил взгляд на свою правую ладонь, которая тряслась немного сильнее левой.
«Что за фигня? Хватит трястись, тупая рука».
— Не стоит боятся смерти, Гарри — Дамблдор истолковал реакцию тела Поттера по-своему.
— Я не боюсь смерти, — огрызнулся Гарри и тут же исправился. — В смысле боюсь, но рука трясётся не из-за этого. Чего это она? Я спокоен, пытаюсь быть спокойным, но она всё равно трясётся.
Поттер натянул цепь на максимум и схватил свою правую руку левой, тем самым немного снизив тряску.
Тело предавало его, показывало то, чего он показывать не желал. Нет, он был взволнован, и взволнован очень сильно, но он не боялся, и руки у него ещё никогда не тряслись…
…до этого момента.
— Ты ни в чём не раскаиваешься, да? — поинтересовался Дамблдор, наблюдая за тем, как Гарри пытается успокоить свою правую руку.
— Ни в чём, и ни коим образом, — Гарри оставил руку в покое. Пусть трясётся, хрен с ней. — Но ты должен знать правду о том, что я от всех скрыл. Например, об обвинениях. Не все из них были правдивыми. В чём-то я был виноват, в чём-то нет.
— Похвальное рвение, Гарри. Если ты действительно расскажешь всё из того, что утаил, то здорово поможешь нам в войне против Волдеморта. Однако извини меня за моей скептицизм, но раз ты не раскаиваешься, то я не совсем понимаю твои намерения. Ты случайно не хочешь ещё сильнее нас запутать?
— В этот раз без обмана. Только правда и ничего кроме правды. Вы меня казните через 15 минут, мне нет никакого смысла и дальше вам врать.
— А ты не рассчитываешь на амнистию? Апелляцию? Пересмотр дела? Может побег? Гребондора мы ведь так и не нашли.
— И не найдёте, в письме он мне сказал, что покинул Британию. Но это не то, о чём я хочу поговорить. Я ни на что из перечисленного не надеюсь. Несколько минут назад надеялся, но на закон вам оказалось плевать. Так же как и мне, кстати. Тут мы с вами похожи, только вы прикрываетесь своими ложными идеалами. Но внутри… Внутри вы все такие же, как и я. Вы доказали это, совершив надо мной самосуд.
Дамблдор глубоко вздохнул и решил не вступать с Поттером в дискуссию, что является самосудом, а что нет:
— Хорошо, я тебя слушаю, у нас не так много времени, чтобы обсуждать, что хорошо, а что плохо. Постарайся уложиться в пятнадцать минут, ладно?
Гарри закрыл глаза.
Он должен верить, верить в первую очередь в себя, верить в свои выводы, верить, что не ошибся.
— Началось всё… Хмм… Не знаю, какой период времени можно с уверенностью назвать началом. Нельзя тыкнуть куда-то и сказать «Во, вот здесь всё началось». С концом всё также… Всё шло как-то плавно… Честно, сложно назвать какой-то поворотный момент. Может, смерть Чжоу? Она меня о многом заставила задуматься. Или, наверное, моё убийство своих детских мучителей. Можно сказать, моё первое действие против всего мира.
— Под мучителями ты понимаешь маглов?
— Да, именно их. Пирс, его отец, Дадли и ещё какие-то парни. Не знаю их имён. Может знал, но сейчас уже точно забыл. Остальных вообще можно было и не убивать, но это было слишком тяжело. То есть, если бы я решил оставить их в живых, то им надо было бы стирать память, оставлять там какие-то следы магии, по которым меня можно было бы легко вычислить. Убить их было просто проще. Они и так наверняка были виновны в том же в чём и остальные.
— То есть ты сознаёшься, что…
— Ты не слышишь, что я говорю? Клянусь, что с этого момента и до конца своей жизни я не скажу вам ни слова лжи. Я их убил, да, всё верно. И вообще, практически все обвинения в мою сторону — чистая правда. Ну кроме откровенно абсурдных разве что. И, разумеется, твоя логика про моё объединение с Пожирателями Смерти — бред, причём полный.
— Хмм, — Дамблдор не был так уверен. — Это правда?
— Конечно. Всё, как говорил Флеминг. Он хороший лжец, но в этом не соврал. Хотя вроде как он сам не был в курсе, что в тот момент говорил правду. Вообще, он тут самый невинный выходит. Он не знает о наших с Гребондором планах, но при этом действует в их интересах. И он, кстати, единственный, кто не пытался отправить меня дементору, и кто реально пытался оправдать меня. Так что там насчёт Волдеморта? По мне так это же очень очевидно. Волдеморт перебил всех моих родных и любимых. На кой чёрт мне с ним объединяться?
— Хорошо, но в таком случае, как ты поставил метку на руке маглов? И кто такой Альбус Гребондор, если не Пожиратель Смерти?
— Нет, о Гребондоре мы будем говорить в последнюю очередь, и я сам выберу то, в чём буду признаваться. А я хочу поговорить с вами не о Гребондоре, а о себе. Ты пытался строить теории о том, когда и почему всё пошло не так. Ты сказал, что это потому что я в малом возрасте попал в сети Тёмного Лорда. Возможно, не спорю. Но ещё это, может, потому что я в малом возрасте попал в сети малолетних маньяков, как думаешь? В сети тех, кто издевался надо мной, гнобил и пытал меня. И в Хогвартсе тоже нашлись те, кому я просто не нравился, и кто из-за этого считал своим долгом меня всячески унизить. Даже преподаватели! До сих пор не понимаю, как вы решили проигнорировать момент, когда мне подлили сыворотку правды. Нет, я не спорю, что в Хогвартсе я нашёл очень много друзей, но сволочей я там нашёл ещё больше. Поэтому тобой вложенная в мою голову идея о том, что мстить — плохо, не сильно прижилась. Ведь в глубине души мне всегда хотелось отомстить. И отомстить всем.
— Северус Снейп. Ты его убил?
— Опять Северус Снейп. Умер ещё давным давно, но все до сих пор гадают как. И он каким-то образом умудряется вспоминаться раз в пару месяцев. Нет, конечно его убил не я, что за глупости? События на кладбище вообще пересказаны мной со сто процентной достоверностью. Я сам строил некоторые теории о том, кто его мог убить. Думаю, это был Крауч, но, если честно, я вообще не удивлюсь, если тот каким-то образом инсценировал свою смерть, а сейчас сидит где-то на юге, смотрит по телевизору за моим судом и ржёт над полный пиздецом, что здесь творится. Надеюсь, за мат меня из зала суда не выгонят? Ведь если вы меня выгоните, то вам некого будет казнить.
— Всё нормально, но лучше воздержись. Если события на кладбище — правда, то что тогда ложь?
— Ложь… Ну… На самом деле всё было скорее правдой, чем неправдой. Так мелкие крохотные обманы. Кстати, как я и говорил, именно я стёр тебе память.
— Я так и думал. Потому что я раскрыл, что ты убил тех маглов?
— Именно. Ты не помнишь, но ты тогда пытался меня отправить в Азкабан без суда и следствия. Хотя я сейчас гляжу на этот суд и не думаю, что суд и следствие сильно бы мне тогда помогли, тем более у меня тогда ещё не было адвоката. В общем, у нас была неплохая заруба и сразу после того, как я, разумеется, проиграл, тебе в спину ударил Джастин Финч-Флетчли.
— Я подозревал, что что-то подобное могло произойти. И почему моя палочка его не признала?
— Думаю, он с кое-кем из наших отрядов дрался в тренировочной дуэли и проиграл. Палочка должна была перейти к победителю Джастина, если я правильно понимаю эту систему.
— Но он не владел моей волшебной палочкой на момент тренировочной дуэли, правда ведь? — уточнил директор.
— Я… — кстати, это ведь странно. Впрочем, какая, блин, уже сейчас разница? — Без понятия как это работает. Это просто моя теория, причём, основанная на твоих же словах. Я не специалист по волшебным палочкам. Может ты просто палочку не так проверил. Можно продолжу?
— Хорошо, продолжай, я тебе не мешаю, просто интересуюсь некоторыми не до конца понятными мной моментами.
— Да, в общем, я действительно учил Отряд Близнецов непростительным заклятиям. И Джастин со мной на пару. Каждый взял заклятие, которое он лучше всего знает. Правда, Круциатус Гребондору достался по остатку, потому как ни Джастин, ни я, его активно не применяли. Но по итогу, мы с Альбусом посоветовались и не стали ему обучать. Бесполезное заклятие на самом деле.
