— То есть…
— Ну смотри, — тут же начал объяснять Джералд, не дав Гарри оформить свой вопрос в словесную форму. — Мы тут спокойно можем с тобой обсудить, как ты убивал маглов. Они не смогут воспользоваться этой информацией в суде в виду незаконности её добычи. А вот моменты, которые не относятся к делу, например то, что я здесь по… просьбе Альбуса Гребондора лучше умолчать.
— И поэтому вы сейчас сказали об этом, да? — хмыкнул Гарри.
Он и так прекрасно понимал, почему здесь находится Джералд. Разумеется, здесь виднелась рука Реддла, у Гарри других союзников вне тюрьмы банально не было, только он. По крайней мере он сам Флемингу никаких приказов на случай его поимки не давал.
— Нет, просто это не совсем тайна, у меня письмо от него, — Джералд поднял с кровати брошенную туда ранее папки и кинул их на трансфигурированный Дамблдором стол. После чего Флеминг долго в них копаться, наконец выуживая оттуда белый конверт. — Вот, можешь читать. Текст аккуратно составлялся, мне так сказали, так что даже если письмо обнаружат, то они из него ничего серьёзного не узнают.
Джералд протянул Гарри конверт, из которого Поттер достал листок с синими заковыристыми буквами на нём.
Почерк был Тома, определённо. В дневнике Поттер на него насмотрелся уже.
Откуда: Япония. Токио. Подводный мир Синао. Десятый японский дельфинарий.
Куда: Англия, Лондон, здания Министерства Магии, место временного заключения, камера Гарри Поттера.
От кого: от Альбуса Гребондора
Кому: Гарри Джеймсу Поттеру.
Привет, Гарри.
Посылаю это письмо с Джералдом. Делай то, что он тебе говорит, тогда всё пройдёт как надо. Я с частью отряда временно обустроился в Японии, пока Дамблдор и остальные не прекратят меня искать. Я договорился о том, чтобы мне выдали политическое убежище, так что здесь меня им не достать. Обрати внимания на адрес, впрочем, если вдруг письмо попадёт не в те руки, то меня уже тут не будет. Я могу тебе сказать, что в Англию я на суд приходить не собираюсь. Причину ты знаешь. Флеминг должен максимально попытаться тебя обелить перед обществом, поэтому старайся ни в чём ни признаваться и не совершать несогласованных с Джералдом действий. Это твоя самая главная цель на этот суд. Это единственное, что важно.
P.S. Передай привет Дамблдору.
Гарри дочитал письмо, сложил его и вернул обратно Флемингу.
— Внимательно прочитал? — уточнил Джералд.
— Ага. Всё, что нужно я уловил. Там сказано, что ты собираешься обелить меня перед обществом. Зачем? Не лучше ли мне просто получить оправдательный приговор?
Флеминг разложил и сложил письмо снова, только аккуратнее, и убрал его обратно в гору бумаг.
— Причин подобного может быть бесконечное множество, а последствий и того больше, меня ни во что не посвящали, поэтому вместе с тобой посмотрим к чему выведет. По сути это моя главная задача, и я её выполню, я один из лучших в мире по работе с прессой… Но и конечно же, мы постараемся не допустить тебя до Азкабана. Теперь перейдём к нашему с тобой плану на защиту. И нам с тобой надо уточнить один очень важный момент, который я всегда уточняю с обвиняемыми. Те, кто врал мне на вопрос, который я сейчас задам, часто отправлялись за решётку, как раз из-за своей лжи. В каких преступлениях ты реально виновен? — Джералд замолчал, однако через мгновение дополнил вопрос. — Говори честно и открыто, если ты боишься слежки, то забудь, они не смогут это использовать.
Хмм, что там ему предъявляется вообще? Обучение непростительным заклятием? Создание группировки? Заказные убийства… Н-да…
— Да вроде как во всём, — наконец произнёс Гарри. — Я не сильно разбираюсь в праве, а если быть точным, то вообще не разбираюсь, поэтому могу быть не в курсе некоторых юридических неточностей, но вроде как всё, что мне предъявили действительно частично или полностью имеет место быть. То есть я сильно сомневаюсь, что Отряд Близнецов можно назвать террористической организацией, но мы явно не самыми законными вещами промышляли. И ещё там некоторые довольно тупые обвинения, но я так ещё и не слышал полный список. Но по факту да, большинство обвинений — чистая правда.
Джералд широко улыбнулся.
— Отлично! Тогда могу поздравить тебя, ты занимаешь второе место в моём списке преступников с самым большим послужным списком преступлений. Но, если делить количество преступления на возраст, то коэффициент у тебя будет самым высоким. И я думаю, что по этому показателю ты будешь занимать первое место, даже если я до самой пенсии будут работать адвокатом.
Замечательно. Когда у детей спрашивают, кем те хотят стать, все говорят разные банальности по типу: Пожарным, полицейским, космонавтом, но никто не говорит: «человеком с самым большим списком преступлений». Непорядок.
Если его решат казнить, то будет о чём вспомнить. Достиг цели в жизни, называется.
— Кто был первым? — зачем-то поинтересовался Поттер.
У него было невероятное огромное количество вопросов, которые Гарри бы хотел задать, но спросил он именно это.
— Итальянский гангстер, мафия там, все дела. Вита де Антолио его звали, не думаю, что ты его знаешь. Он магл, но умудрился насолить не только маглам, но и волшебникам. Крутое было дело, одно из самых любимых, — было видно, что Джералд наслаждается воспоминаниями.
Да, кажется Гарри что-то подобное припоминал, Флеминг (или Том) говорил, что адвокату нравится интересные дела с множеством обвинений.
— И как оно прошло? Вы спасли его от тюрьмы? — вряд ли, конечно, но вдруг.
Улыбка Джералда несколько увяла.
— Нет, его признали виновным, а потом казнили, почти сразу после апелляций.
Чудесно.
— Но там вообще никак было. Железобетонные доказательства, тонна недосягаемых свидетелей и общественность против него настроена. Я только контрабанду да грабёж смог снять. У тебя, насколько я знаю, всё легче.
Ну да, двадцатник обвинений и столько же свидетелей, куда уж проще.
— Разве проще? — не согласился Гарри. — По крайней мере свидетелями того, что я обучал несовершеннолетних смертельному проклятию был весь отряд. А Дамблдор сказал, что они уже дали показания.
Флеминг тут же нахмурился и задумавшись произнёс:
— Да… Это проблема. Свидетельские показания непросто перебить, с гангстером, например, чтобы снять контрабанду, он, будучи в заключении, заказал убийство посредника, с которым вёл дела, чтобы тот не смог дать показания. Но, я так понимаю, у тебя другая история.
У всего есть своя граница. Условную Сьюзен Боунс Гарри убивать не станет, чтобы избежать дачи её показаний.
— Да. Никого убивать из отряда я не собираюсь, даже предателей. Это не обсуждается. И вообще, разве о подобных вещах можно вслух говорить? В смысле вот так, открыто, когда непонятно следят за нами или нет?
— Я уже говорил, что не думаю, что за нами следят, — спокойно ответил Джералд. На убийстве свидетелей он не настаивал, но против, кажется, не был. — Просто нечто похожее произошло со мной в начале моей карьеры, я спокойно обсуждал с обвиняемым всю грязь, а потом жучок нашёл. Вот немного и перестраховываюсь. Здесь правда жучки работать не будут, много магии всё-таки, но всё ещё остаются камеры, которые не сильно наворочены. Просто не особо распространяйся на запрещённые темы. И если бы мы реально планировали это сделать, то нет, так прямо лучше бы это было не говорить. А так, я когда предложил уже знал, что мы всё равно в эту сторону не копаем.
Флеминг перевёл дух.
— В общем, у меня есть две идеи, что… нет, одна идея, что делать со свидетельскими показания. Полностью перебить их слова не выйдет, но подвергнуть сомнению — вполне-вполне. И в любом случае, за обучение непростительным заклинаниям дементоров не дают. Лет тридцать Азкабана в худшем случае. А учитывая, что ты сам по возрасту недалеко от совершеннолетия ушёл больше пятнадцати лет тебе в Англии никто давать не будет… Ну я бы не дал.
Раз пятнадцать лет Азкабана для него — хороший вариант, то он явно в полной жопе.
