— Слушай, а что, если я вас действительно оглушу, прямо здесь?! — Гарри приставил палочку ко лбу Тонкс. Та по-прежнему не выказывала никакого признака страха, словно она не верила, что Поттер может попробовать сделать что-то плохое для неё. — Грюм ведь всё правильно сказал, если я оглушу тебя, то мне останется победить только Финч-Флетчли. Что ты на это скажешь?
— Тонкс, мне его оглушить? — Джастин внимательно следил за каждым движением Гарри.
— Не вздумай! — Нимфадора на мгновение отвернулась от Грюма. — Он не нападёт, я уверена.
— Нападай, Поттер! Чёрт возьми, ты здесь единственным разумный человек! Я столько лет обучал её, а она так и не смогла научиться нормально думать! Несмотря на все достижение и аврорскую работу, она так не поняла значение слова «бдительность», другое дело — ты! Ты знаешь, на чью сторону вставать, верно же? Ты всегда был…
— Силенцио! — воскликнула Тонкс, и Грюм замолчал. — Джастин, используй левитацию и пойдём. Гарри, тебе лучше пойти с нами и увидеть всё своими глазами. После проверки всё встанет на свои места.
— Слушай, а ты уверена? — Финч-Флетчли колебался. — Я бы на всякий случай оглушил Гарри… Поттер, без обид, но ты действительно ведёшь себя странно, я бы перестраховался.
— Не волнуйся, он не пойдёт против своих друзей. Может, вы и сблизились, но я его знаю лучше, — Тонкс посмотрела на Поттера. Её волосы стали золотистыми.
Гарри колебался…
Это тест. Выбор. Проверка на бдительность. Проверка на доверие. Проверка на дружбу. За всю его жизнь у него никогда не было такого сложного выбора, как сейчас. Чаша весов. На одной стороне Грюм. Возможно, не настоящий. Гарри был сыном Джеймса и Лили Поттер, после трагической смерти его настоящих родителей он отправился к родственникам — Вернону и Петунии Дурсль, они стали очень плохими «родителям» для Поттера, Гарри никогда и не думал называть Петунию мамой, а Вернона папой, он называл их дядей и тётей, но даже до дяди и тёти они не дотягивали. Его детство превратилось в кошмар, этот кошмар до сих пор откликался в памяти Гарри, на его руках перчатки, а в памяти множество заклятий, защищающих от огня. И даже уверенность в то, что он больше никогда своих бывших знакомых не увидит, не помогала ему забыть те события.
После Дурслей пришли Тонксы, они были добрые, понимающие, хорошие люди. Старались участвовать в жизни Поттера, но в то же время не сильно контролировали его действия, никогда не ругали за нарушения правила не колдовать на каникулах, вероятно, понимая, как важна для Гарри возможность тренироваться в заклятиях, а в некоторых аспектах и вовсе относились, как к взрослому. Они разрешали Джастину гостить у Гарри, и в то же время разрешали самому Поттеру отправляться в особняк Финч-Флетчли. Но истинным родителем Гарри Поттера являлся Грозный Глаз Грюм. Именно его влияние оказало на Поттера самое сильное значение. Многие дети хотели быть похожими на своих родителей, Гарри стал уменьшенной копией аврора в отставке, только без шрамов. Огромный багаж заклинаний, постоянная бдительность и быстрые рефлексы, из-за которых страдали студенты Хогвартса, которые считали, что напугать Поттера — хорошая идея, своя личная фляжка, безоар, запасная палочка в рукаве, мантия-невидимка. У Гарри был свой личный набор разной всячины, которая могла бы ему помочь против неожиданного нападения. Мог ли он не узнать самозванца на месте Грозного Глаза Грюма?
На другой стороне чаши весов находились сразу двое: Нимфадора Тонкс и Джастин Финч-Флетчли. Финч-Флетчли — лучший друг Гарри Поттера. И в определении «лучший друг» раскрывалась роль, которую Джастин играл для Гарри. Никто из друзей не был ближе к Поттеру, чем Джастин. Фред всегда был с Джорджем, а Джордж с Фредом, третий в их компании был лишний; общение с Роном Уизли сошло на нет сразу после того, как их пересадили на астрономии, больше поводов для бесед не было. Поттер здорово сдружился с Колином Криви, однако тот был на курс младше и постоянно был занят своим хобби — фотографированием. Джинни Уизли сама искала встречи с Гарри, однако у них было не так много общих тем для разговора. Чжоу для Поттера была не просто другом, однако до начала их отношений они едва ли перебрасывались парой слов в месяц. Реддл был хорошей кандидатурой на роль лучшего друга, но он — дневник, и из-за этой проблемы не мог участвовать во многих действах вместе с Поттером. Любое же событие, произошедшее с Гарри, любая странность, любая проблема, опасность, нападения Грюма, Кубок Огня, квиддич… Рядом всегда был Джастин Финч-Флетчли.
Нимфадора Тонкс была для Поттера кем-то вроде старшей сестры. Гарри ходил в школу, а Тонкс на работу, на каникулах они мило общались и обменивались впечатлениями, полученными от их разного досуга. Как и положено старшей сестре, Тонкс в некоторых аспектах могла надавить на Гарри, чтобы тот сделал то, что ей было необходимо сделать самой. Но Гарри был и не особо против, Нимфадоре он был готов помочь практически всегда. Да, за исключением этого года, они проводили не так много времени вместе, однако каждая встреча с Тонкс оставалась для Поттера хорошим воспоминанием.
Теперь же одного или двоих человек придётся предать. Кого же? А есть ли выбор вообще? Даже, если Гарри решит встать на сторону Грюма, то он вряд ли сможет победить Тонкс и Финч-Флетчли. Выбора толком и нет, исход, скорее всего, будет один. Однако исход и не важен. Гарри должен решить сам для себя, на чьей он стороне. Прямо сейчас. Пожалуй, он встанет на сторону…
====== Глава 75. Вычислили предателя или Любовь, дружба, счастье! ======
Пожалуй, он встанет на сторону… Грюма.
Поттер понимал логику Тонкс, понимал он также, почему Джастин решил встать на сторону Нимфадоры, однако они оба не знали того, что знал сам Гарри. Грозный Глаз — не предатель. Никаких аргументов, доказывающих это, у Поттера не было, однако он просто знал, что это так; он слишком хорошо знал Грюма, чтобы даже предположить, что кто-то мог незаметно для него изображать аврора в отставке. И, так как Грюм — настоящий, то отсюда исходил другой факт — им нужно поспешить, чтобы поймать предателя. Поттер так и не понял, что тот такого обнаружил, однако повода не верить Грозному Глазу он не видел, им нужно было прямо сейчас, без всяких проверок, отправиться в подземелье. Джастин с Тонкс не верили Грюму, точно так же они отказывались слушать его самого. А значит…
— Ступефай!
Заклятие, пущенное в упор, моментально настигло свою цель. Нимфадора Тонкс была уверена, что Гарри не рискнёт напасть на них, поэтому внезапная атака должна была здорово её удивить, однако оглушающие заклинание попало в неё настолько быстро, что её мозг не успел проанализировать ситуацию и выдать эмоцию удивления. Всё произошло слишком быстро. Тонкс даже не начала заваливаться, а Гарри уже пригнулся и совершил прыжок вправо, и вовремя, там где только что была голова Поттера, пролетела красная вспышка оглушающего заклятия, пущенного Джастином.
— Риктумсемпра! Редукто! — находясь в полёте, Гарри выпустил в Финч-Флетчли два заклинания.
Тот поставил рассеивающий щит и защитился от обоих заклятия.
— Экспеллиармус! — Джастин собирался дополнить разоружающее какой-то комбинацией заклятий, но не успел, на него навалился Грюм, который даже со связанными руками пытался помочь Гарри.
— Протего! — Поттер защитился от разоружающего заклятия и, стараясь не задеть Грюма, атаковал: — Инкарцео контролус! — из палочки Поттера вылетела верёвка, которая обернулась кнутом и ударила по плечу Джастина.
Тот взвыл и выпустил какое-то невербальное заклинание, однако Грюм помешал ему прицелиться, и заклятие улетело в потолок, который сразу же начал сыпаться.
— Ступефай! — Гарри решил окончить битву, оглушив Финч-Флетчли, однако из-за борьбы связанного Грюма с Джастином промахнулся буквально на миллиметр, растратив время, выигранное атакой Грозного Глаза понапрасну.
— Редукто! — голос Джастина раздался откуда-то из-под Грюма, и аврор в отставке с огромной скоростью отлетел от Финч-Флетчли, ударился об стену и приземлился на пол.
