Восьмого октября у Гарри в середине обеда укатилась под стол его фляжка. Ну, конечно, Поттер за ней лезть не стал и уже скорее по привычке использовал «Акцио». И вроде бы ничего плохого не предвещало, в этом случае всё должно было закончиться хорошо, однако фляжка почему-то решила помчаться на Гарри со скоростью молнии. И тот, только благодаря своему опыту игры загонщиком, смог увернуться от снаряда, который пролетел дальше по Большому залу и сломал ножку обеденного стола Гриффиндора. Ну, а тот не упал только благодаря вмешательству профессора МакГонагалл. После происшествия она даже не сняла с Поттера баллы. Да и вообще после того, как Гарри превосходно сдал устный экзамен по трансфигурации, заместитель директора стала относиться к нему очень даже благосклонно.

Правда, этой благосклонности стоило пройти серьёзную проверку, поскольку уже на следующий день Поттер был пойман на том, что учил петуха Хагрида летать. Если это, конечно, можно было так назвать, Гарри подбрасывал его и пытался удержать его в воздухе с помощью манящих чар.

Еще через неделю плотной работой над этим заклинанием Поттер добился успеха — он усовершенствовал его. Используя руны и словесную прибавку «максима», работа которой была уже подтверждена на примере многих заклятий — Люмос, Бомбарда и прочее — Гарри получил заклятие, которое обладало куда большей скоростью притягивания, чем любое из существующих заклятий. Через день после изобретения, в результате неудавшейся шутки, Финч-Флетчли не смог попасть на урок защиты от тёмных искусств. Невидимая сила его притягивала к кровати и тот, как бы не старался победить силу притяжения, остался в спальне.

Из-за Поттера и этого эксперимента Пуффендуй лишился двадцати баллов, а Эрни Макмиллан, по настоянию профессора Стебль, даже провёл с ним беседу о том, как плохо он поступил со своим другом. Эрни заявил, что все плохие поступки потом возвращаются обратно. Однако конкретно этот поступок вернулся странным образом. На следующий день Финч-Флетчли, которому Поттер, разумеется, всё рассказал про это изобретение, повторил трюк Гарри, только уже с Макмилланом.

В этот раз Пуффендуй лишился сразу тридцати баллов, однако такое наказание Джастина не остановило, и он, воодушевленный «великолепным изобретением Поттера», этим же вечером рассказал о новых улучшенных манящих чарах Фреду и Джорджу, а так же, как можно с помощью него делать «ловушки притяжения». Через пару дней этой методикой уже овладели, кажется, все, и на Гриффиндоре началась война притяжения. Вскоре в битву вступил факультет Когтевран, который, очевидно, был только рад узнать о известном для них заклятии что-то новое.

Однако этим всё и закончилось, вмешаться пришлось уже самому Дамблдору, который лично изобрёл контрзаклятие для придуманного Поттером «Акцио максима».

К слову, после этого с Пуффендуя, а если быть точным, то конкретно с Поттера сняли ещё пятьдесят очков за подстрекательство. Гарри начал возмущаться, что наказание несправедливо, и он просто экспериментировал и ничего такого не хотел, но баллы ему не вернули. МакГонагалл и Флитвик — деканы факультетов, где происходили беспорядки, были на его стороне, но глава Пуффендуя — Стебль, голос которой относительно студентов Пуффендуя ценился выше, чем мнение других деканов, не сильно доверяла Гарри и считала, что тот специально всё подстроил. Ситуацию мог справедливо разрешить профессор Снейп, но тот высказался в своём ключе — предложил выгнать Гарри из школы, чтобы тот ещё что-нибудь не вытворил.

Поттер обиделся на такую несправедливость и, так сказать, в отместку рассказал Фреду и Джорджу про то, как обхитрить Кубок Огня, и теперь те тоже намеревались принять участие в Турнире… Интересно, а Дурмстранг и Шармбатон не обидятся на Хогвартс, когда тот вместо одного чемпиона выставит сразу пять?

В то же время Гарри не оставлял попыток доработать своё бодрящее заклинание. Успехи были едва заметные: в активе Поттера были целых три провала, он уже думал, что учёл все свои ошибки и всё должно заработать, однако словесная формулировка «Авейк» упорно отказывалась вызывать работу заклинания. Увы, модифицировать существующее заклятие оказалось куда проще, чем изобрести своё. Из-за провальных попыток Гарри часто не спал ночами и бывало, что он отсыпался на истории магии. Однажды в середине урока его разбудил громкий крик «Постоянная бдительность!». От такого Поттер моментально проснулся и в панике запустил оглушающее примерно туда, откуда раздавался звук. Попасть под заклинание не повезло Сьюзен Боунс. Даже несмотря на то, что Поттер сразу же применил контрзаклятие «Энервейт», начиная с этого дня девочка старалась садиться как можно дальше от Гарри.

И у Поттера вновь получилось избежать наказания за инцидент. Профессор Бинс даже не заметил, что в середине урока один из его учеников оглушил другого. Источником крика «Постоянная бдительность», как выяснилось вскоре, оказался подарок Тонкс — говорящий глаз, про который Поттер уже успел забыть. Узнав о происшествии, глазом заинтересовались Фред и Джордж, и Гарри, без особых сомнений, за пару кнатов сбагрил подарок неугомонной парочке.

В субботу, в два часа ночи, перед самым прибытием студентов другой школы, Гарри под руководством Реддла успешно закончил работу над своим заклинанием. Об этом он сразу же решил оповестить Финч-Флетчли. Это была не лучшая идея, поскольку тот видел уже не первый сон, но тогда Поттер об этом не думал, ему хотелось поделиться долгожданным успехом.

— Джастин, просыпайся, я изобрёл заклинание. На четвёртом курсе! Я думаю, что даже Дамблдор не достиг подобного успеха так рано!

Финч-Флетчли бросил что-то похожее на «Отвали, я хочу спать», но Поттера это не успокоило.

— Авейк! — воскликнул он, направив палочку на Джастина. — Уже не хочешь! Круто, да? Акцио!

Финч-Флетчли вылетел из кровати и оказался перед Гарри. Он удивлённо уставился на Поттера.

— Ничего себе… Оно реально работает! Сна ни в одном глазу! — Финч-Флетчли тоже оказался впечатлён и искренне обрадован успехом Гарри. — Как будто бы… Я даже не знаю, с чем это сравнить. Оно реально работает!

— Ребят, хорош орать, — бросил им Эрни, не открывая, впрочем, глаз. — Идите спать, завтра надо будет школу убирать перед приходом иностранных студентов.

— Авейк! — Гарри наставил палочку на Эрни. — Встань и не спи!

После десятиминутного обсуждения открывшихся перспектив Финч-Флетчли попросил Поттера наложить на него контрзаклятие, чтобы он мог всё же поспать. И вот тут-то выяснилась одна неучтённая проблемка.

— Подожди-ка… Я же правильно понял, что у тебя нет возможности отменить эту бодрящую ересь? — крутейшая штуковина превратилась в ересь всего за секунду.

— Ну, получается, что так, — признал Гарри. — Я об этом не подумал. Могу фините попробовать. Фините! Фините! Ну как, помогло?

— Нет!

— А как нам тогда обратно захотеть спать? — Эрни с грустью уставился на кровать.

— Ну… — Гарри задумался. — В ближайшие часов пять — никак.

— Зашибись! — охарактеризовал ситуацию Финч-Флетчли и вышел из спальни.

И всё же, несмотря на маленькое недопонимание, друзья Гарри были искренне за него рады.

Наконец, тридцатого октября в школу приехали студенты Шармбатона и Дурмстранга. Появились они эпично: французы прилетели на летающей карете, а студенты из «Неизвестно откуда» выплыли на корабле… Из-под озера? Другого объяснения появление студентов Дурмстранга Гарри не видел, однако вскоре он задумался о том, как корабль мог оказаться под Хогвартским озером, и предположил ещё несколько вариантов. Однако он так и не понял, как это возможно: переместить сразу кучу людей на огромное расстояние.

Из-за крутого появления иностранных студентов Гарри ожидал, что они все будут тоже необычные. Однако тут его ждало сильное разочарование. Директора школ, мадам Максим и Каркаров, были обычными людьми — полулюдьми? — которые вряд ли могли сравниться в необычности с Дамблдором. Из студентов Поттеру больше всего понравились французы: все парни отличались друг от друга, а девушки были в красивых мантиях и так и привлекали к себе внимание. На одной он даже задержал взгляд на целых тридцать секунд и смог отвести от неё взгляд, лишь только когда она исчезла из поля зрения. Сразу после этого Поттер почувствовал стыд и вину перед Чжоу, которая заболела и уже полтора дня лежала в Больничном крыле.