Однако, к величайшему удивлению Джинкс, Силко не оттолкнул её, не отпрянул сам, но ответил на этот поцелуй, сцепив холодные ладони на девичьем лице. В следующую секунду она почувствовала, как его язык настойчиво пробегает по её губе, оставляя за собой влажный опаляющий след.
Не в силах противиться напору мужчины, Джинкс приоткрыла губы, позволяя его языку скользнуть в её рот. От ощущений, что вызвало подобное действие, девушка тихо простонала, прикрыв глаза, стараясь впитать каждое мгновение этого момента.
Силко же, казалось, не намеревался ни на секунду оставлять её губы в покое. И вскоре поцелуй из нежного и томного превратился в грубый, жёсткий, почти болезненный: то ли сказывалась истинная натура мужчины, несдержанная и дерзкая, то ли сыграло свою роль продолжительное отсутствие близкого физического контакта. Впрочем, одно другому не мешало.
Словно сорвавшись с цепи, Силко грубо и жадно впивался в пухлые губы девушки, кусая нежную плоть, оттягивая её, проводя языком по образовавшимся тонким ранкам, слизывая капли крови. Ощущения от поцелуя граничили с болезненными, однако Джинкс, несмотря на это, наслаждалась происходящим.
Несдержанность же и грубость Силко вводили её в экстаз, вынуждая самозабвенно отвечать на поцелуй, цепляясь пальцами за тёмные пряди волос, сжимая их и оттягивая. Подобные действия — грубые, пропитанные неопытностью и энтузиазмом — вызывали в теле мужчины приятные и сладостные импульсы, заставляя сильнее прижимать к себе Джинкс, осыпая алчными и долгими поцелуями её губы, шею, ключицы, плечи — всё, до чего он мог дотянуться.
Не отрываясь от девушки, Силко потянул её за собой, к его постели. Осознав это, Джинкс не смогла не испытать лёгкого волнения, которое, впрочем, испарилось в тот же миг, стоило ей только повалиться за мужчиной на мягкую поверхность. В последнее мгновение она успела выставить руки по обе стороны от его лица, однако это ей мало чем помогло — всё тело трясло и дрожало от возбуждения, а конечности превратились в переваренные макаронины…
Возможно, в любой другой ситуации Джинкс нашла бы это весьма забавным и нелепым, однако в этот самый момент она не могла думать ни о чём, кроме как об уверенных и резких поцелуях Силко, о его руках на её теле, о том, что последует после этой горячей и грубой прелюдии… От мысли о последнем девушка чуть ли не дёрнулась, попыталась сжать ноги, дабы избавиться от странного томительного ощущения.
Она хотела Силко. Больше всего. И желание это опаляло её изнутри, вынуждая проявлять нетерпение, торопиться. А потому Джинкс, не отрываясь от мужчины, принялась быстро и не особо-то бережно стаскивать с него его вещи, даже не зная, за что ухватиться. Дрожащие тонкие пальцы цеплялись то за пуговицы на жилетке, то за кожаный ремень.
Джинкс чувствовала даже сквозь ткань штанов, насколько же был в этот момент возбуждён мужчина. И от осознания того, что именно она довела его до подобного состояния, девушку распирало от гордости, которая отражалась самодовольной и лукавой улыбкой на её лице.
Некоторое время, бесконечно долгие секунды, Джинкс пыталась самостоятельно справиться с одеждой мужчины, однако, осознав, что эта задача для неё непосильна, прекратила свои потуги. Сдержанная же и лукавая ухмылка Силко убедила её в том, что он самостоятельно может снять с себя ставшие ненужными вещи.
А потому Джинкс поспешила убрать руки от его штанов, не отказав себе, однако, в удовольствии ощутимо и настойчиво провести по возбуждённой плоти, сокрытой под плотной тканью, сорвав подобным откровенным прикосновением сдержанный стон с губ мужчины.
Довольно улыбнувшись, Джинкс потянулась к своему топику, избавившись от него за считанные секунды, открыв при этом Силко вид на упругую красивую грудь. От столь прекрасного вида он даже сглотнул, а его взгляд потемнел ещё сильнее, превратившись во взгляд хищника, загнавшего добычу в угол.
Однако прикасаться к девушке Силко не спешил — сперва желал избавиться от одежды, дабы не отвлекаться на неё впредь. Сказать, что от вещей он избавился за рекордно короткие сроки, значит не сказать ничего. Буквально стянул её с себя, едва не разорвав от нетерпения.
Впрочем, Джинкс не уступала ему в скорости: с удивительной лёгкостью высвободилась она из штанов, сняла с себя тёмные трусы, в ту же секунду почувствовав, как волна неконтролируемого жара обволакивает её тело, кучно собираясь внизу живота. От подобного ощущения, непривычного и странного, девушка невольно свела ноги вместе, что не ускользнуло от жадного и напряжённого взгляда Силко, который к этому моменту был уже полностью обнажён. И теперь Джинкс могла увидеть его без всех этих плотных слоёв одежды…
Облизнув и без того влажные губы, она провела взглядом по тощему бледному телу мужчины, про себя удивляясь тому, насколько же шла ему эта едва ли не болезненная худоба. Длинная шея, острые плечи, выпирающие ключицы, впалый живот — всё в Силко казалось Джинкс совершенным и прекрасным. И даже нелицеприятные увечья, оставшиеся ему как болезненное напоминание, не могли испортить её впечатление от увиденного.
Ей хотелось покрыть горячими поцелуями каждый сантиметр его бледной кожи, впиться зубами в шею, оставить следы ногтей на его прямой спине. Джинкс жаждала испытать всё то, чего лишала себя в течение нескольких лет, преданно ожидая лишь одного мужчину… На остальных ей было глубоко плевать.
Но для него Джинкс хотела быть чистой, невинной, самой желанной… И хотя назвать её полностью невинной язык не поворачивался — всё же она была далеко не ангелом, а потому во многих аспектах сексуальной жизни разбиралась. Вот только познания Джинкс ограничивались «теорией». Практикой же она желала заняться именно с Силко…
Вывело из секундных раздумий Джинкс горячее прикосновение мужчины к её груди, от которого она слегка дёрнулась, прикусив губу. В следующую же секунду девушка ощутила, как губы Силко впиваются в её плечо, оставляя заметный след на коже, увлажняя его слюной.
Теперь уже Силко не останавливался и не медлил, продолжая осыпать поцелуями — влажными, горячими, жадными — плечи, ключицы и грудь девушки, обводя языком нежно-розовые ареолы. Прикусывая и слегка царапая зубами острые вершины, мужчина вызывал в теле Джинкс острые импульсы наслаждения, вынуждая её прогибаться в пояснице навстречу его губам и языку.
Ей никогда не было так хорошо… Жадные, горячие, почти болезненные ласки Силко, его поцелуи и прикосновения — всё это возбуждало Джинкс до безумия, до помутнения в глазах, заставляя подаваться бёдрами навстречу, издавая несдержанные стоны наслаждения.
Джинкс желала показать Силко, насколько ей хорошо от его ласк, насколько она наслаждается каждым прикосновением губ к её груди. И когда на лице мужчины отражалась довольная и сдержанная ухмылка, она готова была кричать и стонать ещё громче, издавая самые бесстыдные звуки, которые только мог он когда-либо слышать.
Всё тело Джинкс горело, а на лбу и висках образовывалась испарина, однако она даже не пыталась вытереть солёные капли, продолжая наслаждаться откровенными ласками мужчины, что спускались ниже и ниже…
И вскоре девушка почувствовала, как Силко несильно, но ощутимо надавил на её грудь, вынудив опуститься на постель. И она, не мешкая ни мгновения, послушно выполнила его немую просьбу, устремив на него затуманенный взгляд, откровенно наслаждаясь видом возвышающегося над ней мужчины.
Когда же он, опустившись на колени перед кроватью, коснулся горячими и влажными губами её стопы, Джинкс, казалось, прошиб мощный электрический разряд, вынудив заворожённо распахнуть глаза, вперив взгляд в мужчину, сидящего у её ног.
Однако это ощущение не шло ни в какое сравнение с тем, что она испытала после… Проведя губами по ноге девушки вверх, протянув за собой обжигающий невидимый след, Силко оставил долгий горячий поцелуй на внутренней стороне девичьего бедра, посмотрев на Джинкс исподлобья.
И в тот момент, когда она вся сжалась в предвкушении чего-то нового, ранее недоступного, даже запретного, мужчина провёл языком вдоль горячего и влажного лона, вынудив Джинкс прогнуться в пояснице, издав полустон-полувздох. Перед глазами в то же мгновение поплыли круги, и девушка, словно не желая упасть во тьму, крепко стиснула в ладонях ткань одеяла.
