Об эрзе до начала двадцать первого века слышно было и писалось мало. На слуху чаще держалось «мордва». Что за термин «мордва» и так называемый «мордовский народ»? Почему на протяжении нескольких веков названия «эрзя» и «эрзянский народ» были мало или совсем неизвестны человечеству? Кто они – эрзя, мокша и мордва? Чем и как они отличаются друг от друга? Разумно и правильно ли эрзян и мокшан называть «единым мордовским народом»? Чем, за что этот «гибрид» так нравится властям, в первую очередь высших уровней?

Без ответов на эти вопросы, без пояснения значения перечисленных этноимён трудно будет понять суть изложенного в настоящей работе. Сложность этого явления заключается в том, что собственное название эрзя народа и его представителей веками скрывалось «импортным» этнонимом «мордва».

В эрзянском языке, как и в мокшанском, нет такого слова, и долгое время о нём, как и о Христе, о Христианской Вере, коренные жители не имели представления. Называли их чужеземным непонятным именем «мордва», но об этом они и не знали. С достопамятных времён говорили, пели по-эрзянски, жили по эрзянским старинным обычаям.

Впервые это название-прозвище народа mordens вошло в исторические трактаты в VI в. н. э. Автор его – готский историк епископ Иордан. Народ такой, если судить по его заключению, есть, а языка… нет. Может ли быть нечто подобное в реальной жизни? В случае с эрзей складывается с точностью наоборот: есть язык, эрзянский, а народа эрзянского как такового… нет. Вместо них, как сказал гот Иордан и как нам сотни лет внушали чиновничий люд и придворные историки, есть мордовский язык и мордовский народ. Получается какая-то головоломка: языка нет – этнос есть! Как такое могло прийти в голову?!

В таком же духе трубили-убеждали власти и их многочисленные средства информации и образовательные системы: эрзя и мокша – субэтносы единого мордовского этноса. И снова недоумение. Как может безъязыкий этнос иметь субэтносы, не ведает и сам Всевышний. Выходит тупиковый каламбур. Ни больше, ни меньше.

Мир, очевидно, не знает такого этноса, который был бы наречён таким странным трёхслойным именем: мордовский (эрзя, мокша) народ. Это уникальнейшая по несообразности дезинформация. У одних она вызывает ехидную улыбку и покачивание головой, у других – едкую горечь в беспокойной душе.

В годы советской власти, взяв за основу ошибочную историческую трактовку, назвали созданный в 1928 г. округ, затем автономную Эрзяно-Мокшанскую область, а в 1934 г. Республику – Мордовской. Термин обрёл политическое значение и административную силу. Таким образом, воевавшие друг с другом в течение долгого времени два близких по языку, но абсолютно разных по ментальности, характеру, темпераменту народа, со временем основательно забывших свои истории, войну под водительством Пургаза с одной и Пуреша с другой, привели под общую административную, по существу, русскую крышу. В результате сложились самые опасные, самые губительные предпосылки для самостоятельного развития Эрзи и Мокши. Первоначально были попытки назвать республику эрзяно-мокшанской. Не вышло, верх взяли сторонники «мордвы», и гособразование было наречено мордовским.

Это ложное имя, помимо прочего, стало для тысяч чиновников и жителей источником получения зарплаты и других социальных благ. Оно их вполне устраивало, и держатся ныне за него усердно. О состоянии национальной культуры, языка, этноса и знать не хотят. Всё это в совокупности в судьбе обоих народов сыграло, на- ряду с другими многими причинами, роковую негативную роль.

То, что эрзя и мокша не «единый народ», видно и невооруженным глазом. Обычно ссылаются на лексическую близость эрзянского и мокшанского языков. При этом забывают: язык – это не только лексика. Это фонетика, орфография, орфоэпия, синтаксис, морфология, фразеологизмы, произношения… Разницы в них – края не знают. К тому же тюркизмов в мокшанском языке в разы больше, чем в эрзянском. Это говорит о проживании народа среди тюрок. Понять эрзе в разговоре мокшанина трудно, поэтому собеседники сразу переходят на «единый мордовский», то есть на русский, язык.

Разница, повторяюсь, не только в языке, она проявляется в менталитете, темпераменте, антропологии (значительная часть мокшан смуглая и кареглазая), в костюмах, обычаях, культуре и другом. Мокшанка, к примеру, не знает, что такое пулай и головной убор панго. Она голову покрывает платком так, как тюрчанка чалмой, а вместо руци панара надевает платье свободного покроя, как женщина-мусульманка. Мокшанки носили штаны. Нетрудно вместе с тем заметить в одеянии мокшанки и элементы эрзянского.

Большая разница между этими двумя этносами и в похоронном обряде. Мокшане хоронили покойника, как показали многочисленные раскопки времён владычества Хазарского каганата и после, головой на юг, эрзяне – на север. Несколько иные у них и нынешние обряды погребения.

Ещё пример. Эрзянская песня «Пандо прясо од килей» («На горе берёзка») поётся протяжно, задушевно и несколько грустно. Став мокшанской под названием «Луганясо келунясь» («На лугу берёзка», текст, считай, идентичен), она стала иной, мелодия обрела иные ритмические краски, стала «скачущей». Напористость и уверенность оттеснили эрзянскую задушевность, напевность, печаль. Быстрота – протяжность.

Между территориями, заселёнными эрзей и отдельно мокшей, исторически сложилась чёткая географическая граница. В восточных муниципальных районах Мордовии живут эрзяне, в западных – мокшане. Это значительно облегчило бы создание Эрзянской Автономной Республики.

Южные пространства проживания эрзян (арисов) с VIII по X век были заняты тюркоязычным Хазарским каганатом. Это иго заменило другое – монголо-татарское. Вот откуда, как и в каких условиях сформировался мокшанский народ, возник мокшанский язык, появились различия между эрзей и мокшей в разных сферах бытия. См. Шаронова А. М. [16].

В далёком прошлом был не мифический мордовский, а единый эрзянский этнос. Об этом говорит и соотношение численности эрзян и мокшан. Эрзян было в пять-шесть раз больше, чем мокшан (см. приложение-статью «Смеяться или плакать?»). Они проживали на территории нынешних Нижегородской, Владимирской, Рязанской, Тамбовской, Пензенской, возможно, части Воронежской областей, а также республик Мордовия, Татарстан и Чувашия.

Следует к тому же помнить: Мокша – это гидроним, название реки, а не народа. Помнить и о том, к чему приводит ассимиляция одного народа другим. Если бы Хазария не распалась, никаких мокшан сегодня бы не было. Но история распорядилась иначе: 969 г., иудейская страна «неразумных хазар». Перестала существовать и тюркинизация.

В результате долгого пребывания в тюркоязычном мире часть эрзян, названных арисами, потеряла самое ценное в любом этносе – национальное самосознание, родилась новая генерация уже с новым мокшанским самосознанием, с иным образом мышления и видения окружающей действительности. Это показала и доказала тридцатилетняя борьба современной эрзи за будущее своего языка, этноса в 1989–2019 гг. Мокшане же стояли на обочине дороги в состоянии, можно сказать, полного равнодушия. Вместо помощи нередко чинили препятствия своим «родственникам». Мало что сделали и для спасения своего мокшанского народа. Вот «дар» от хазар.

Объективную оценку любому историческому событию, отдельному факту, явлению следует давать во взаимной связи с протекающими процессами в прошлом и настоящем, рассматривать их в диалектическом единстве и развитии. Казалось, что может быть общего между кровавыми тридцатыми годами советского периода и «свободной» жизнью начала нынешнего XXI века? Попытаемся поискать эти общие черты.