Наконец, Никита подмигнул своему отражению и, подхватив со стола договор, вышел. Идя по коридору к нужному кабинету, он застегнул одну из пуговиц на рубашке. Он расстегнёт её там. А повод всегда найти можно: «ой, как жарко» или «что-то мне душно», и не стоит забывать о «надоели эти строгие тугие воротнички». Последний, произнесённый томным низким голосом всегда давал нужный результат. Никита улыбнулся. В отличном настроении он подошёл к двери, пару раз стукнул и сразу открыл.

– Роман Викторыч, я всё доделал…

Заготовленная фраза застряла у Никиты в глотке. Роман Викторович стоял около свободного стола, смоля сигарету. Руки он держал на чужих бёдрах, а тазом размеренно выбивал ритм всем известной присказки «туда-сюда обратно, тебе и мне приятно». Распластанный перед ним мужчина попытался подняться, реагируя на фразу вошедшего Никиты, но Роман Викторович с размаху ударил его по хребту, с гулким стуком роняя обратно на стол.

– Куда, с’ка!? Стоять!

Голова мужчины заметно ударилась о столешницу. Раздался стон, но спорить тот не спешил. Повернулся, и Никита, охреневая ещё больше, узнал в нём Семёна Михайловича.

Роман Викторович, не прекращая движений, вытащил из рта сигарету и спросил:

– Что доделал-то?

– Я… за дверью… по…

Договорить Никита не успел. Его тело само сделало нужное количество шагов назад и захлопнуло дверь, чуть не заехав ему по носу. Никита поднёс руку к лицу и закусил, пытаясь прийти в себя, а заодно сдержать рвущиеся изнутри маты удивления. Ну ладно, начальник грузчиков всяких чпокает. Ладно, что у себя в кабинете. Но чтобы Семён Михайлович… Нет. Правильней будет: чтобы он и Семёна Михалыча!? У Михалыча же муж! Он что, и нашим и вашим?

Взгляд Никиты упал на договор, зажатый в руке. Вот что с ним теперь делать? Под дверь пропихнуть? Ждать, пока они там обкончаются? И всё это время стоять под дверью? Может, зайти позже?

Никита уже развернулся, намереваясь уйти, но не смог. Договор он обязался сдать до конца недели. Да и всё равно его уже видели. А не только он видел… Мысли вернулись к сцене за дверью. Как сильно Роман Викторович прижимал бёдра Михалыча к себе, как ударил его: твёрдо и безжалостно. Его широкие ладони и длинные пальцы, вжимающиеся в спину, в ягодицы. Никита почувствовал напряжение в трусах. М-да, порнуха пару недель не пригодится, достаточно будет вспоминать увиденное.

Никита прислонился спиной к стене и стал ждать. Теперь, замерев в тишине коридора, он отчётливо слышал приглушённые шлепки и тихие стоны Михалыча. Хотя бы стало понятно, почему замначальника СБ предпочитал самый дальний кабинет.

Через какое-то время стоны участились, сливаясь в один неразрывный вой, заскрежетал сдвигаемый от напора стол и всё затихло. За дверью раздались голоса, шаги. Ручка двери дёрнулась и из кабинета вышел Семён Михалыч. Из его рассечённой брови сочилась кровь.

– Ник, ты это…

– Я договор пришёл отдать.

Никита оттолкнул коллегу, прошёл мимо и захлопнул за собой дверь. Роман Викторович сидел за своим столом и протирал руки влажной салфеткой.

– Ну, что там у тебя?

– Договор. Вы просили исправить.

Роман Викторович протянул в его сторону руку, забрал договор и пробежал его глазами.

– Время есть? Садись!

Никита сел. Внезапно он вспомнил про заготовленные фразы и «случайные» жесты. Но флиртовать с начальником ради одноразового траха на столе ему почему-то не захотелось. Рука рефлекторно дёрнулась к верхней расстёгнутой пуговице. Никита тяжело вздохнул.

– М?

– Нет, ничего. Устал просто. Пятница.

– Ну, да. Точно.

Роман Викторович достал ещё одну сигарету, закурил. Предложил Никите, но тот отказался.

– Спасибо. Но мне на сегодня хватит.

Роман Викторович хмыкнул, но промолчал. Какое-то время он изучал изменения в договоре. Затем отбросил его и откинулся на спинку кресла. Нахмурился, по привычке пуская дым под потолок. Никита приготовился клясться и божиться, что ничего никому не расскажет.

– Давай так: я к понедельнику приготовлю ещё правки. Внесёшь их. Если есть замечания по договору, тоже приготовишь. У тебя экземпляр остался?

– Да.

– Хорошо. Тогда до понедельника.

Роман Викторович сидел, глядя прямо на него. Никита понял, что разговора с внушением не последует. Он попрощался до понедельника и вышел.

Как же обидно, что всё пошло не по плану. Опять.

Никита дошёл до кабинета и скинул договор на флешку. Придётся на выходных просмотреть его и придумать какие-нибудь дельные замечания. Может, Роман Викторович решил нагрузить его работой, а стоит ему хоть раз провалиться, уволить за ненадлежащее исполнение обязанностей. Блин! Кто знает, злопамятный ли он мужик?

Семён Михайлович наверняка знает. Никита достал из кармана «Айфон», но звонить тут же передумал. Что он скажет? Особенно после того, что он видел.

Никита вышел с работы, перебирая в уме тех, кто мог бы ему подсказать, стоит ли бояться нахального начальника, который никого и ничего не боится.

Никита сидел за столиком в маленьком кафе у дома. Он медленно помешивал стоящий перед ним кофе и в который раз перечитывал строки договора. Заметок было мало, но тут важно их наличие, а не количество.

– Привет, красавчик!

На стул перед ним кто-то плюхнулся. Никита поднял голову и оглядел пришлого. Невысокий пухлый парнишка примерно одного с ним возраста. Рыжие кудри, нос картошкой и белесые веснушки на носу придавали ему схожесть с Рыжим-рыжим-конопатым из детского мультика. Никита опустил взгляд обратно и, перелистывая страницу, буркнул:

– Не заинтересован.

– Так мы ещё и не знакомы. Меня Ванькой зовут. А тебя?

– Настырный, да?

– Таких у тебя ещё не было.

«А таких, как я, у тебя не будет никогда!» – подумал Никита. Он пару раз стукнул пальцами по столу, выбивая ногтями дробь, и спросил:

– Работа?

– Электрик.

– Машина?

– Нет.

– А мне на днюху подаришь? Лексус, к примеру?

– Не, ты чё!?

– Свободен.

– Ишь, запросы у тебя, красавчик. Ты так долго один будешь.

– Это не запросы. Это так, нижняя планка для знакомства. И ты до неё не дотянул.

Ванька цокнул языком и встал. Может, он собирался ещё что-то сказать, но Никита не отрывал взгляда от договора, и парень ушёл ни с чем.

Никита мысленно фыркнул. Вот ещё! Осталось только со всякими электриками начать встречаться. Да он любого к себе в койку может заполучить! Было бы желание.

Но почему-то вместо былого внутреннего спокойствия появилось раздражение. Ага, так уж и любого? А как же Роман Вик… Никита заставил внутренний голос умолкнуть. Чёрт! Не хватало ещё и эти выходные из-за него испортить.

Роман Викторович, Роман Викторович. И что «Роман Викторович»? Он, Никита, любого может затащить к себе в кровать! Поиметь и выбросить!

Никита усмехнулся повеселевшим мыслям, отбросил листы договора и принялся обдумывать новый план.

В понедельник первым делом пришлось выгнать из кабинета Димку. Благо, тот не стал сильно сопротивляться – ему звонил жених, и парню очень хотелось поболтать с ним без посторонних.

Никита перекатил кресло к рабочему месту Семёна Михалыча, поставил локти на стол, водрузил на них голову и томно предложил:

– Ну, рассказывай!

– А чё тут рассказывать-то? Сам всё видел.

– То есть на меня ему насрать с высокой колокольни, зато сношать какого-то грузчика, или тебя… Как ты вообще там оказался? В таком интересном положении…

– Ха! Ты вообще его видел? Да Роману ни один мужик не откажет! Ни грузчик, ни даже я. К тому же мы с ним старые «знакомые».

Михалыч подмигнул, на что Никита протяжно ойкнул, выказывая, как он относится к подобной «дружбе», и сразу перешёл к делу.

– Я завалю его!

– Что?!

– Я завалю его. А когда он мне надоест, пошлю на хуй.

– Да он на тебя даже не смотрит!