— А то я не знаю, что значит «вампир», — покачав головой, прошептала Пайпер.

— Я не земной вампир, — возразил Данталион, — и я даже не знаю, есть ли они. Вампирами нас называют только потому, что мы пьём кровь. Но не человеческую. Мы вполне можем есть и обычную еду, но только для того, чтобы удовлетворить чувство голода. Вообще, первые сигридцы дали нам другое название.

— Vaumzestr, — произнёс Гилберт, посмотрев на Пайпер. — В переводе с сигридского — «тот, кто упивается тьмой».

— Мы живём за счёт крови тёмных созданий, — со смешком произнёс Данталион, подняв бокал. — Так что, если убьёшь какого-нибудь демона, притащи его к нам или Марси. Она мастер по быстрому выкачиванию крови. С помощью магии, — поспешно добавил он, заметив, как сильно Пайпер сжала чашку в руках. Данталион кивнул на бокал и сказал: — Это очень простая магия.

— Итак, ты пьёшь кровь тёмных созданий, — подытожила Пайпер, начав кивать головой. — Я могу на день рождения подарить тебе ноктиса с блестящим бантиком?

— Только если бантик будет розовый, — серьёзно заявил Данталион.

— Конечно, — с чувством прошептала Пайпер, — бантик будет розовый.

— Боги милосердные, — встрял Кит. Поразительно, что он поглощал завтрак, лишь изредка прерываясь ради возможности поиздеваться над Данталионом. — На бал ты тоже явишься в розовом?

— А что, ты не хочешь, чтобы мы были в одном цвете? Или, наоборот, желаешь этого?

Обострившийся слух Пайпер уловил, как скрипнули зубы Кита.

— Я не приглашён, — спокойно произнёс он, бросив на Данталиона снисходительный взгляд. — Да и не нужны мне эти ваши скучные свистопляски с феями.

— Я украду для тебя кексик, — вкрадчиво зашептал Данталион.

— Укради себе капельку мозгов, — огрызнулся Кит.

Гилберт шумно вздохнул и уронил лицо на ладони. Его щёки были красными, и Пайпер поняла: ему не по себе, что он не в состоянии навести порядок в собственном доме. Может, слова и действия Данталиона и вгоняли его в краску, но прямо сейчас, — Пайпер прямо почувствовала это, когда нити её магии натянулись, — Гилберт был на грани эмоционального срыва.

— Как мило, — подал голос Сионий, — что все сегодня в таком хорошем настроении.

Гилберт бросил на него убийственный взгляд и сжал побелевшие губы. Сионий, не обратив внимания, продолжил:

— Предлагаю вам сохранить этот настрой для бала.

— А ты приглашён? — поинтересовалась Пайпер.

— Я отказался от приглашения, — немного подумав, ответил Сионий. — Её Величество меня прекрасно поняла.

— Почему ты не пойдёшь?

— Я продолжаю расследование гибели Элиота Баурона. На нём был оставлен след Движения, и я должен разобраться с этим. К тому же, я присутствовал на всех семнадцати балах в честь наследников Сердца фей.

Пайпер в очередной раз подавилась омлетом. Кит сочувственно похлопал её по плечу, пробормотав:

— Ничего, это ещё цветочки.

— Семнадцать?! У Сердца фей семнадцать наследников?!

— Уже восемнадцать, — поправил Гилберт, пожав плечами. — Бал устраивается каждый раз, когда Сердце выбирает себе ещё одного наследника.

— А на скольких балах был ты?

— Девятнадцати.

Пайпер непроизвольно сжала край своей кофты.

— Я, отец и старшая сестра были в стране фей, когда Сердце выбрало наследника. Королева устроила в честь этого бал, и пригласила нас, так как мы были важными гостями в её стране. Буквально через месяц, за несколько дней до нашего отъезда, Сердце выбрало ещё одну наследницу. И мы снова были приглашены на бал, — он произнёс это таким тоном, словно второй бал в честь наследницы был настоящей пыткой. Пайпер успела поверить, что устраиваемый бал вполне может превратиться в скучное мероприятие, ничего не значащее, когда Гилберт добавил: — Оба этих наследника погибли, защищая свою королеву во время Вторжения.

Пайпер проглотила вязкий комок слюны. Магия затаилась, но перед этим проникла в кончики пальцев девушки, вынуждая её прятать руки на коленях.

— На самом деле, — тряхнув головой и натянув кривую улыбку, продолжил Гилберт, — балы — это весело. Если не обращать внимания на привычки фей, можно неплохо повеселиться.

— Что за привычки?

Гилберт покраснел и бросил на Сиония молящий о помощи взгляд, но мужчину интересовал только кофе, который вот-вот мог закончиться. Кит, когда Пайпер посмотрела на него, принял возмущённый вид и послал Гилберту недовольный взгляд. И только Данталион, рассмеявшись, кое-как выдавил:

— Малыш Гилберт… он стесняется говорить об этом! Боги, в которых я не верю! — практически пропищал Данталион, всем телом сотрясаясь от смеха. Несколько капель крови тёмных созданий выплеснулось из бокала и попало на рубашку вампира, но тот не обратил внимания, продолжая смеяться: — Он… стесняется! Боги! — простонал под конец Данталион, едва не свалившись со стула.

Пайпер в замешательстве посмотрела на Гилберта. Лицо того и впрямь было красным, а глаза косили в сторону, к двери, ведущей на кухню, словно Гилберт обдумывал план побега и уже собирался его реализовать.

— Детка, — начал Данталион, качнув в сторону Пайпер бокал и расплескав ещё несколько капель, — знаешь, что для фей самое важное? — и, не дав ей даже подумать, сам дал ответ: — Душа. Душой они накладывают чары, душой творят другую магию. Все их клятвы исходят от их души. Это значит, что у них немного другое понимание любви. Для них любовь — это клятва одной души, произносимая для другой души.

Гилберт начала сползать под стол, отчаянно пытаясь закрыть лицо руками.

— Это значит, что физическая близость для них не так важна. Иными словами, отношения у большинства фей полиаморные.

Глаза Гилберта оказались на одном уровне с поверхностью стола.

— К чему я веду: феи любят шумные развлечения. И они любят встречать на них кого-то, с кем можно весело провести время. На любом празднестве есть феи, которые отвечают за самые… я бы сказал, экстравагантные развлечения. Конечно, никто их не принуждает. Они сами идут на это, потому что хотят этого. Я понятно объяснил?.. Оу, да вы два сапога пара.

Гилберт грохнулся со стула, и Пайпер удивилась тому, как он так долго держался в таком неудобном положении. Смех Кит очень быстро перешёл в кашель, будто он чем-то поперхнулся и пытался отчаянно исправить ситуацию. Сионий продолжал изучение своей чашки. Данталион, улыбаясь от уха до уха, дождался, пока Гилберт начнёт подниматься и садиться на своё место, после чего продолжил:

— На таких празднествах вокруг малыша Гилберта постоянно вьются парни и девушки, но я ещё ни разу не видел, чтобы он уединился хотя бы с одной из фей. Думаю, Гилберт до сих пор девственник.

Гилберт свалился со стула во второй раз. Кит, не выдержав, начал громко смеяться.

— Так что не удивляйся, если тебя там окружат красавицы и красавцы, — закончил Данталион, отхлебнув из бокала. — Для фей это совершенно нормально.

Пайпер залпом выпила весь свой чай и откинулась на спинку стула. Она поняла, что сильно ошиблась, подумав, будто её уже ничем нельзя удивить. Ей следовало изучить все народы до того, как соглашаться присутствовать на празднике одного из них. Впрочем, её согласия-то и не спрашивали, но Пайпер вполне могла заупрямиться или найти подходящую причину, чтобы никуда не идти.

— Есть ещё что-то, о чём я должна знать? — выдавила она, исключительно из упрямства смотря прямо в глаза Данталиона.

— У таких фей на запястье будет золотая лента.

— Ещё что-то?

— Эльфы на такие развлечения не падки, так что всё внимание феи переключают на других фей и людей. Поэтому внимание может показаться повышенным.

— Спасибо, что предупредил, — проскрежетала Пайпер. В ответ Данталион лучезарно улыбнулся.

Пайпер твёрдо решила: весь вечер крутиться либо рядом с Гилбертом, либо рядом с одним из его рыцарей. Может, фей такая преграда и не остановит, но Пайпер хотя бы будет чувствовать себя в безопасности.

— Итак, — кашлянул Сионий, наконец оставив свою чашку в покое, — до бала ещё есть время, так что предлагаю провести несколько уроков.