— Дерзкий мальчишка, — только и сказала королева, плавно привалившись к спинке стула.

— Откуда ты знаешь об этом заклятии? — осторожно спросил Гилберт. Внешне он никак себя не выдавал, но Пайпер чувствовала: её слова задели его.

— Это неважно, — произнесла она, проведя пальцем по краю стола. — Я хочу знать, что это такое.

— Это миф о божественной каре, когда-то очень давно насланной на великанов и мой народ, — не поведя и бровью, ответил Гилберт.

Пайпер заметила, как Данталион заинтересованно скосил на него глаза.

— Северное — потому что связано с великанами, да? Но ещё и с твоим народом, — не дав никому даже слова вставить, добавила Пайпер. — Ну и в чём тут подвох?

— Никакого подвоха нет, — спокойно ответил Гилберт. — Просто сначала заклятие коснулось великанов, а потом — моего народа. По крайней мере, так говорят легенды.

— И всё-таки ты не сказал, в чём суть этого заклятия.

— Ты позволишь мне рассказать об этом после? — слегка наклонив голову в бок, спросил Гилберт. — Это не слишком приятная история. Я не хочу вновь заливаться слезами перед всеми.

Данталион вновь хмыкнул.

— Это уже интересно, — не обратив внимания на вампира, проворковала королева. — Сальватор, которая знает то, что наш дорогой птенчик прячет глубоко в себе. Как же ты узнала об этом, моя дорогая?

— Пожалуйста, не называйте меня так.

Шёпот словно придавал ей уверенности. Он продолжал твердить о «северном заклятии», но уже не так настойчиво и громко. Он позволял ей слышать каждое слово королевы, которые она, вопреки опасениям Пайпер, произносила с улыбкой:

— Я бы сказала, что вижу в тебе Йоннет, но это было бы нечестно по отношению к тебе. Если ты позволишь, я не буду сравнивать тебя с ней. По крайней мере, до тех пор, пока ты не попросишь. Договорились?

Королева была похоже на хищницу, приготовившуюся атаковать свою добычу. Пайпер вцепилась себе в колено, надеясь, что это ощущение позволит ей прогнать неприятную ассоциацию.

— И всё-таки, — едва слышно зашептала девушка с тёмными волосами, сидящая рядом, — ответить ей стоит.

— Я подумаю, — выдавила из себя Пайпер.

Джонатан на пару с Шераей кидали ей предупреждающие взгляды. Но Данталион, расплывшийся в широчайшей улыбке и обнаживший свои клыки, кивнул ей.

— Дай знать, когда будешь готова, — королева лениво махнула рукой. — Я обязательно отправлю тебе приглашение на один из своих вечеров. Хочу познакомить тебя с нашими наследниками.

— Очень интересно, — добродушно отозвался господин Илир. — Ваше Величество, как проходит обучение наследников?

— Старик, не лезь с этой ерундой, — попытался осадить его Данталион. — Мы здесь ради знакомства с сальватором.

— Которое вы мне не даёте устроить, — пробормотал Гилберт.

— Что же, дерзай! — повысил голос вампир. — У моего клана есть дела, так что я не хотел бы задерживаться. К тому же, ночь вот-вот настанет.

— Клан Данталиона, несмотря на то, что они не являются вампирами в прямом смысле этого слова, всё же предпочитают работать ночью, — тихо пояснила девушка с тёмными волосами, обращаясь к Пайпер.

— Мы уже знаем, при каких обстоятельствах произошла ваша встреча, — воспользовавшись наступившим молчанием, сказал мужчина с острыми ушами.

— Король Джевел, — всё так же тихо представила его тёмноволосая девушка. — Это так, если ты не знала.

— Думаю, не стоит тратить время на пустую болтовню, — продолжил эльф. — Можем ли мы узнать, ради чего сальватор собрала нас всех так скоро?

«Наследство, — дал знать о себе голос в голове Пайпер. — Спроси его про наследство».

«Какое ещё наследство?» — поинтересовалась Пайпер.

«То, что было ими отринуто».

Пайпер не успела даже рта открыть, когда Гилберт начал:

— Позволю себе заметить, что мой особняк имеет всё, что может понадобиться человеку, которого этот мир только-только отверг. Я считаю свои аргументы достаточно убедительными, однако сальватор пожелала встретиться со всеми вами так скоро. Я не мог отказать ей в этом желании, но это не значит, что я позволю терзать её вопросами. Она до сих пор остаётся моей гостьей, и пока она не приняла сторону коалиции, я буду защищать её от любых опасностей. В том числе от тех, что могут исходить от самой коалиции. Надеюсь, это понятно?

Наверное, так и должно быть. Гилберт принял их с дядей Джоном в своём доме — вполне ожидаемо, что он предоставит им свою защиту. И всё-таки… обострённые чувства Пайпер подсказывали ей, что Гилберт делает это по нескольким причинам.

— Наши вопросы не могут истерзать её, мой король, — впервые за всё время произнесла Шерая. — А вот наоборот…

— У девочки есть к нам вопросы? — промурлыкала королева фей, сверкнув глазами.

— Да, — ответила Пайпер, — и очень много.

«Не забывай, ради кого мы здесь».

Пайпер не была уверена, что голос в её голове имел в виду то, о чём она успела подумать. И всё же она сказала:

— Я хочу знать, за что Третий был вычеркнут из истории.

Второй сакрификиум, не пожелавший назвать своё имя, сказал ей, что одного из сальваторов вычеркнули из истории. Об этом не раз упоминал Кит. Дядя Джон сказал, что она обо всём узнает в своё время, но этот вопрос не давал Пайпер покоя.

Третий сделал что-то такое, из-за чего от него все отвернулись. Он был вычеркнул из истории, и теперь его называли Предателем. Считается ли изменой тот факт, что она назвала его именно Третьим, а не Предателем?

В любом случае, Пайпер была заинтересована.

— Откуда ты знаешь о Третьем? — спросил тёмнокожий мужчина, сидящий по правую руку от Данталиона.

Пайпер хотела посмотреть на него, но сосредоточилась на новом ощущении. Кто-то боялся. Она чувствовала дрожащие пальцы и учащённое дыхание, раздающееся совсем рядом.

Кит.

Кит говорил ей о Третьем. И теперь он боялся, что она может выдать его.

— Голос в моей голове, — немного подумав, ответила Пайпер. — Я слышу голос.

— Кто это? — с придыханием спросил господин Армен.

— Лерайе.

Пайпер не знала, как относиться к словам второго сакрификиума. Он сказал ей, что она может совершенно спокойно сообщить сигридцам, что в ней поселилась Лерайе. Но при этом он, говоривший с ней намного дольше и предоставивший больше пищи для размышлений, не пожелал назвать своё имя. Он аргументировал это тем, что её убьют, если кто-то узнает, с кем она говорила.

— И давно Лерайе с тобой говорит? — недоверчиво спросил Гилберт.

— С сегодняшнего утра. Она только повторяла то, что говорила я, но… Недавно сказала про Третьего. Думаю, она, будучи сакрификиумом, лучше знает, о чём стоит упоминать.

— Тебе в подробностях? — не дав никому даже осмыслить услышанное, уточнил Данталион. Он, наплевав на все предостережения господина Армена, закинул ноги на стол и скрестил руки на груди. С вызовом посмотрел на Пайпер.

— Для начала можно и в общих чертах.

— Данталион, — тихо обратился к нему господин Илир. Он наверняка хотел сказать что-то ещё, но господин Армен, громко хлопнув ладонью по столу, зашипел:

— Неслыханная дерзость! Чтобы тёмное создание с таким рвением рассказывало о Предателе!

— Если ты ещё раз назовёшь меня тёмным созданием, старик, — прорычал Данталион, — я выпью всю твою кровь и вырву твоё сердце, сожгу его на костре и преподнесу Ночи как подарок.

— Ох, ну что вы, — скромно сложив тонкие сухие пальцы на краю стола, сказал господин Илир. — Не нужно ссориться. Я не думаю, что упрекать юного сальватора в любопытстве разумно.

Что же, Пайпер решила, что господин Илир ей всё-таки нравился. В отличие от враждебности Армена, которую она благодаря своим обострившимся чувствам ощущала слишком хорошо, от Илира не исходило ничего странного. Он казался обычным старичком, случайно оказавшемся на этом собрании. Пайпер не сомневалась, что он знает достаточно и пользуется заслуженным уважением, однако не думала, что он так быстро встанет на её защиту.