Майрон не слушал, занятый своими мыслями. Но очередная прозвучавшая фраза вдруг завладела вниманием, мгновенно включив его в происходящее на экране действо: «Иначе девочка умрёт! Ваша помощь нужна срочно! Счёт идёт уже на дни!» – дальше он слушал, замерев, боясь пропустить хотя бы слово.

Эфир уже заканчивался, но Майрон понял главное: девочка была тяжело больна, срочно требовалась большая сумма денег на операцию. Ждать нельзя, иначе ребёнка было не спасти.

Он нажал на кнопку звонка, расположенную у изголовья. Через несколько секунд дверь открылась и в неё вошла Марта.

Марта была сиделкой, приставленной к нему лечащим врачом. Она строго следила, чтобы он соблюдал предписанный доктором режим и вовремя принимал прописанные лекарства. Кроме того, когда того требовали обстоятельства, подспудно выполняла и функции секретаря.

Заполнив пышным телом дверной проём, Марта произнесла своим приятным грудным голосом:

– Вам что-то нужно, мистер Ксенакис?

Заворочавшись, Майрон приподнялся на локте:

– Сейчас по седьмому каналу шла программа. Девочке нужна срочная операция. Узнай их контакты и соедини меня с ними, – и, морщась, он откинулся на подушку.

Марта с удивлением посмотрела на него:

– Хорошо, мистер Ксенакис, – и с этими словами она скрылась в соседнем помещении.

Спустя неделю после того, как прооперировали Айолу, ту самую девочку, которую Майрон видел по телевизору и лечение которой он полностью оплатил, к нему домой пришёл её отец. Они долго проговорили тет-а-тет, и когда мужчина ушёл, Майрон долго ещё не мог заснуть, несмотря на поздний час. И на сей раз не боль была тому виной! В его ушах стояли слова отца, который искренне и трогательно благодарил за спасение своей девочки: «Спасибо Вам за жизнь дочери! Я Ваш вечный должник. Чтобы не случилось, Вы всегда желанный гость в моём доме!»

Майрон чувствовал, что впервые в жизни сделал что-то значимое, что-то действительно очень нужное и важное!

Через десять дней мистер Ксенакис появился в вестибюле современного медицинского центра «Лимбро». В сопровождении Марты он передвигался в роскошном кресле с электроприводом и электронной пневматической подвеской.

Сейчас Майрон редко выбирался за пределы своего дома, но сегодня был особый случай: родители всё рассказали Айоле, и она хотела его увидеть. Отказаться Майрон был не в силах, да, честно говоря, и не хотел.

И вот он в сопровождении Марты, родителей девочки и её лечащего врача вошёл к ней в палату, точнее въехал туда в своём кресле.

Айола встретила их, полулёжа на специальной кровати. И хоть операция прошла успешно, она была всё ещё очень слаба. Увидев родителей, она улыбнулась им и поздоровалась со всеми. Потом перевела взгляд на Майрона.

Он смотрел в её большие, запомнившиеся ему ещё по эфиру, грустные глаза. Взгляд её был не по-детски серьёзен. На щёчках виднелся лёгкий румянец, особенно заметный на фоне бледного лба. И тут она улыбнулась:

– Здравствуйте, мистер Ксенакис!

– Здравствуй, Айола! Зови меня просто Майрон.

– Здравствуйте, Майрон, – послушно повторила Айола. – Я очень рада, что Вы пришли навестить меня. Я боялась, что Вы не придёте – мама говорила, что Вы очень занятой человек, – выражение её лица неуловимо изменилось.

– Разве я мог не придти в гости к такой симпатичной маленькой леди? – Майрон изобразил наигранное удивление. – Как твои дела? Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, хорошо, – она опять улыбнулась, но улыбка вышла вялой, было видно, что девочка утомилась. – Врач говорит, что мне надо побольше отдыхать. Но я обязательно поправлюсь!

– Конечно, поправишься! Я надеюсь, что ты будешь тщательно выполнять всё, что говорит тебе доктор, и очень скоро тебя выпишут домой. Ты вместе с родителями придёшь ко мне в гости, и мы закатим такой праздник, что всем на зависть! Ну как тебе такая идея? – он глянул на неё вопросительно. – Ты же придёшь ко мне в гости?

Айола заулыбалась и, застенчиво потупив глазки, радостно закивала. Но, словно вспомнив что-то, тут же вопросительно посмотрела на маму, взглядом как бы спрашивая разрешения. В ответ та, улыбнувшись, кивнула.

– Я обязательно приду! – тихо, но уверенно ответила девочка, глядя ему прямо в глаза, и снова улыбнулась.

На следующий день Майрон связался с организаторами программы, в которой первый раз увидел Айолу, и после беседы с ними долго размышлял над тем, что узнал: как много горя бывает в семьях, когда дети тяжело болеют. Безысходное отчаяние родителей, вынужденных смотреть, как те медленно угасают, потому что нет денег на дорогостоящие операции. Он осознал, что часто мы не понимаем и не ценим такой великий дар, как жизнь! Занятые своими повседневными делами, проходим мимо чужой беды, привыкнув не замечать её.

И Майрон включился в работу. Он искал семьи, в которых были тяжелобольные дети, чьи родители не могли оплатить дорогостоящее лечение, и помогал им. И не только деньгами. Часто простые слова участия и поддержки значили не меньше. Его вновь переполняла энергия, и даже боль, казалось, отступала перед ней.

Спустя два месяца после того, как он посетил Айолу в медицинском центре «Лимбро», Майрон собрал пресс конференцию и объявил о том, что продаёт свой бизнес. Это сообщение вызвало оживление среди корреспондентов. Предвосхищая их вопросы, он сказал:

– На эти деньги я открываю организацию под названием «Ценим Жизнь». Совместно с другими благотворительными организациями и фондами мы будем помогать людям, которые сами не могут оплатить дорогостоящее лечение.

Пауза, и зал взорвался громом аплодисментов. Журналисты окружили его, наперебой задавая вопросы, на которые он давал обстоятельные и исчерпывающие ответы.

Пресс конференция закончилась, гости разошлись, а Майрон со своими новыми единомышленниками остался обсудить ещё некоторые организационные вопросы. В какой-то момент он почувствовал, что ему становится дурно, ноги подкосились, но бдительная Марта уже подхватывала его, не давая упасть:

– Мистер Ксенакис! Мистер Ксенакис! Вам плохо? Срочно врача!

– Ничего, Марта, ничего. Наверное, я просто немного переволновался, – тихо проговорил Майрон, бледнея на глазах.

Ему хотелось успокоить эту добрую женщину, которая так заботилась о нём последние месяцы, хотя сам уже понял, что это – всё! Пришло его время. Жаль, теперь, когда он снова обрёл смысл в жизни, и столько предстояло ещё сделать!.. Ну что ж, такова жизнь. И всё-таки его усилия не пропадут даром, он знал это. Задуманной им организации – быть! Майрон предусмотрительно отдал все распоряжения заранее на случай, если с ним что-нибудь произойдёт. За это он был абсолютно спокоен.

И только одна мысль мучила его сейчас: он так и не попросил прощения у жены! И не гордость останавливала его, нет. Он боялся, что она просто не захочет видеть его, и поделом! И ещё ему было очень стыдно.

– Марта, – позвал он тихо.

– Да, мистер Ксенакис, – женщина сидела рядом с ним на диване, куда его уложили. Голос её подрагивал и, кажется, она вот-вот собиралась заплакать.

– Всё хорошо, Марта, не плачь, – Майрон улыбнулся ей и слегка сжал руку. – У меня к тебе будет последняя просьба, это для меня очень важно! Обещай выполнить её!

– Хорошо, мистер Ксенакис, – слёзы уже катились у Марты из глаз.

– Скажи моей жене, – Майрон осёкся, – моей бывшей жене, – замолчал. – Нет, скажи моей Натали, что я очень люблю её и детей! Очень! Слышишь?! Ты сделаешь это для меня? Обещай! – он приподнялся и сильно сжал её ладонь в своих руках; в его угасающем взгляде виднелась немая мольба.

– Да, мистер Ксенакис, я всё сделаю! Я обещаю!

– Спасибо, Марта, спасибо тебе за всё! Что бы я без тебя делал? – он снова откинулся на диван, и на лице его появилась счастливая улыбка.

С делами покончено, надо бы немного отдохнуть. «Как же я сегодня устал», – была последняя мысль, и Майрон провалился в темноту.

– Мистер Ксенакис! Мистер Ксенакис! – Марта кричала, видя, как смертельная бледность заливает его лицо.