Невинность сплошная. Никогда не подумаешь, что домушница.

Само собой, эта внешность ее – своеобразная защита, мимикрия.

Виктор не работал никогда с домушниками, с ворами обычными, но представление имел, естественно.

И понимал, что эта внешняя невинность, эти огромные испуганные глазищи, эти губки, влажные, раскрытые – все это лишь наносное.

Понимал, что на случай , если ее примут, как раз такая невинность вернее всего защитит.

Простая психология, которой ворье обычно владеет в совершенстве, на уровне инстинктов практически.

Если женщина застанет на горячем, то здесь тут же будет спектакль с сиротскими мотивами. Примерно пятьдесят процентов баб ведутся и отпускают таких воровок после легенды о детстве детдомовском и что кушать хочется. Даже если застали не на кухне за жрачкой, а у сейфа с цацками.

А если мужик поймает, то та же схема, но с вариациями. В зависимости от возраста мужика. Либо сиротское детство, либо, как с ним, с Виктором. Незаметное и наивное соблазнение.

Понимал он это все еще вчера, когда поймал ее у отцовского сейфа. Все просек.

А вот реагировать не захотел. Так, как профессионал должен бы среагировать.

А вот как мужик усталый – вполне.

Не, вначале, естественно, хотел сделать все правильно.

Потому что девка, пробравшаяся в дом генерала ФСБ… Ну, это засада. Это значит, что где-то по службе мощный проеб.

Виктор оценил обстановку, шустро отправил Карину, которую все равно не особо хотел трахать, восвояси.

И занялся нежданным подарком.

Подарок вела себя спокойно и по-босяцки привычно. То есть, плакалась на жизнь, причитала и сразу призналась, что попала сюда случайно.

Виктор , естественно, не особо поверил, но, когда сказала про дверь гаража, прикинул, что , может, и не врет. Отец с матерью уезжали в дикой спешке, потому что отца до последнего задерживали дела,  и  вполне могли и не проверить все ходы-выходы. В конце концов, обычно в доме прислуга оставалась. А тут тетя Валя уехала к своим на праздники, а очередную горничную мать как раз перед поездкой рассчитала.

Да о чем говорить, если даже роллставни не закрыты были!

Хотя, отец их редко закрывал. Весь город  в курсе, кто тут живет, и лезть сюда мог только полный отморозок. Или левый, случайный человек.

Похоже,  маленькая  Снегурка была как раз вторым вариантом.

Потому что взяла херню полную, часы, которые не продашь у них в городе по нормальной стоимости, только в ломбард загнать за штуку рублей. Запонки – то же самое. Нет у них таких приемщиков, чтоб реальную цену отвалили. А, значит, наобум тащила.

Но самое мощное , что говорило в пользу случайности , это то, что Снегурка напялила новогодний карнавальный костюм Светки.

Сестре его шили на заказ, и он, кстати, ей дико не понравился, а потому так и остался в доме висеть.

Снегурка на него напоролась нечаянно и нацепила.

Профессионалы так себя не ведут. А вот нелепые случайные воришки, не понимающие, куда встряли, в легкую.

В принципе, это все Виктор срисовал в минуту, даже особо не проводя допроса. В конце концов, за столько лет работы в СБ ему уже не требовалось слушать, что человек говорит. Достаточно было видеть, как он это говорит. И воспринимать совокупность показателей.

Девчонка не врала. По крайней мере не думала, что врет. Явно чего-то не договаривала, но тут Виктор сделал скидку на саму тупую ситуацию и естественный испуг.

Она стояла, чуть ли не плакала, кусала губки, сдувала светлые волосы с лица. Корона, как рассказывала мама, нереально дорогая, сделанная под заказ у московских ювелиров, сползла на бок, придавая девчонке еще больше лихости, вперемешку с нелепостью и очарованием.

Виктор смотрел на нее, тягуче, внимательно, она смущалась и каменела под его взглядом, дрожала, сжимала нервно пальцы…

Длинные тонкие ножки, в неожиданно грубых ботинках, голубой камзольчик, с богатой опушкой по подолу, рукавам  и капюшону.

Ей шло больше, чем Светке.

У сестры, с ее рыжими вьющимися волосами, какая-то нелепица получалась.

А эта… Прям невинность в грубых ботинках…

Он и сам не понял, как приказал ей подойти. Не ожидая особо, что подчинится, думал, что, может, наоборот, ускачет прочь. А он тогда просто поймает и сдаст в полицию. Чего с ней возиться?

Но она закусила губу, распахнула глаза еще шире, оставила в покое свою корону… И пошла.

К нему.

На подгибающихся тонких ножках.

С бешеным румянцем на щеках.

Хорошенькая, маленькая Снегурка.

Так удачно попавшая в его дом.

Ну вот как тут было не соблазниться?

Не утащить в постель?

Нет, если б прям сопротивляться начала, то Виктор бы, само собой , не стал настаивать. Он прекрасно осознавал, что то, что он делает, не особо похоже на согласие, ситуация подчинения и безвыходности с ее стороны…

Но это заводило.

Он иногда любил поиграть в такие игры. И знал,  что многим женщинам это нравилось.

Снегурке тоже нравилось.

Он проверил.

Мокрая была, когда раздел ее, просто нереально.

И горячая.

И открытая.

Эта смесь порочности и невинности очень серьезно торкнула в голову, и на время Виктор забыл про окружающий мир.

А, когда опомнился, девчонка лежала под ним, смущенная собственной реакцией, исцелованная, затисканная… И так и требовала продолжения. Уже не на отцовском столе, естественно.

Короче говоря, ночь удалась.

Темпераментом Снегурку бог не обделил, такие женщины на пути Виктора нечасто встречались, а потому он увлекся.

И на полном серьезе не хотел отпускать ее утром.

И на полном серьезе звал в Красную Поляну, кататься на лыжах. Не загадывая на будущее, не планируя. Впервые в жизни позволив себе отключить мозг, хоть ненадолго.

Год выдался адский, на работе без косяков не обходилась ни одна неделя, а его назначение руководителем СБ ФСБ по городу и области многим не нравилось. И наличие папы-генерала тут только усугубляло ситуацию.

Виктор никому ничего доказывать не собирался, кроме начальства, естественно, да и то, по рабочим моментам, но все равно нервяк был.

И потому на Новый год он планировал отдохнуть.

Подхватил в ночном клубе Карину, прилипшую к нему банным листом, но не захотел ехать к себе, до родительского дома было ближе.

Вот и приехал.

А тут такой подарочек.

Снегурка в постель.

Сладкая, горячая и нежная.

Короче, самое то,  что требуется, чтоб расслабиться.

Вот и расслабился.

И планировал еще расслабляться.

Утром.

А она , значит, решила переиграть.

Виктор усмехнулся, прошел по дому, особое внимание уделяя возможным пропажам. Но нет.

Снегурка захватила только свои вещи.

Сейф с двойной кодировкой и дополнительной защитой по отпечатку пальца не тронула.

Разбросанные по кабинету побрякушки так и остались валяться.

На столе, где они вчера начали свое новогоднее развлечение, лежала корона Снегурки.

Виктор взял ее, задумчиво покрутил в пальцах. Вынул из крепления светлый длинный волос.

Глупая Снегурка.

Пальчики подтерла.

В том, что легко найдет ее, Виктор не сомневался.

Вот только, надо ли?

Или пусть так и останется новогодним приключением…

Он положил корону обратно на стол и отправился в свою комнату, пожизненно закрепленную за ним в родительском доме.

Досыпать.

– Сашка, ты охерела!

Ванек бегает по своей грязной комнатке в коммуналке, которую получил от мамаши-пьяни, давно умершей. Останавливается только на перекурить нервно, да в окно посмотреть.

Не знаю, что он там хочет нового разглядеть. Дерьмище окраины, бараков пятидесятых годов, временного жилья комсомольцев, приехавших со всей страны на комсомольскую стройку.