– Что?
– Я хочу подключиться к вашей команде и отыскать убийцу. Или иначе сказать… – парень нагнулся ближе, его дыхание обожгло мне щеки. – Оборотня?..
Такой поворот событий приводит меня в ступор. Глубокий вдох.
* * *
Резкий грохот привёл меня в чувство, и я обернулась. Сквозь оконную раму проходили солнечные лучи, из-за которых чётко было видно столб пыли. Билл, недовольно выругавшись, поднимает упавшую книгу и прячет её на прежнее место, к остальным скучным не интересным рукописям. Благодаря фамилии Хофер, нам удалось пробраться в городскую ратушу, и если повезёт что-то найти – будет отлично. Однако энтузиазм потихоньку пропадал, поскольку за битый час нам так и не удалось ничего раскопать, кроме череды пожаров, наводнений и обычного древа семей основателей, а затем лишь скучная биография. Хуже урока истории, ей богу.
Сев на трухлявый и пошатанный стул, я перекинула ногу на ногу и устало выдохнула.
– И что ты ему ответила? Надеюсь, послала ко всем чертям? – пробурчал Хофер, пролистав переплёт книги со старой печатью нашего города.
Мне уже надоело то, что ничего не удавалось отыскать. Неведение хуже всякой правды.
– Меня спас директор. Он отправил нас по кабинетам. Новенький остался без ответов.
Билл лишь довольно хмыкнул, положив книгу на стол, на котором не было живого места: повсюду лежали справочные материалы, листовки, учебники, которые, по нашему мнению, могли бы быть полезными. Я подошла поближе, успев разглядеть со временем пожелтевшие страницы книги с необычным шрифтом текста.
– Это ещё что? – вгляделась я повнимательнее. Теперь видны и черно-белые картинки, а рядом с изображениями имена: Гарри Бирди, Николас Лордонгов, Амелия Элизабет Крамер и Шон Голд. Неужели…
– То, что мы искали – информация о семьях основателей, – Билл радостно мне улыбнулся и принялся листать на нужную страницу. – Гарри Бирди родился в тысяча шестьсот тридцать четвертом году, двенадцатого октября, в семье сапожника, в городе Салем. В тысяча шестьсот семидесятом году покинул дом и основал город Салли Хилл, вступив на должность мэра.
Потупив взгляд, я отрывисто вздохнула.
– Это все знают, ничего специфического в этом нет. Признай, мы попросту тратим время.
– Я бы так не сказал… – запротестовал брюнет, косо поглядев в мою сторону. Парень пролистал страницу, и мы обнаружили вложенный пожелтевший от старости лист с необычной печатью и подписью. Сердце замерло. От мыслей, что это может быть информация об оборотнях или другой нечисти, хотелось взлететь до небес и обратно. Не мешкая, я со всей осторожностью развернула трухлявый лист бумаги, обнаружив неясный почерк с наклоном в правую сторону, чернила которой обесцветились, я вслух зачитала:
– «Подтверждаю, Гарри Бирди, Шон Голд и Амелия Элизабет Крамер причастны заговору против Господа Бога. Я стал свидетелем греха, я стал соучастником. Сперва Гарри Бирди встал на защиту сатаны, но после беседы с… изменил свои взгляды. Шон полюбил детище сатаны, А. Э. Крамер обратила людей Новой Англии в чудовища. Я, Николас Лордонгов, признаю свою вину и прошу Господа прощения всего. П… рату..... Са… 169.....»
Пустота. Дальше текст обрывается, и воссоздать письмо раскаяния Николаса невозможно. На душе стало холодно, а к горлу подступил комок. С каждой находкой вопросы увеличиваются, и не намёка на ответ. Мы с Биллом одновременно переглянулись.
– Значит, основатели что-то натворили… – заключил Хофер.
– Возможно, они разбудили или быть может создали оборотня? Оборотень детище сатаны?
– Я думаю, они пошли против церкви, и поэтому речь идёт о Дьяволе и Боге. В те времена часто происходили бунты пуритан6.
Перед глазами поплыли фиолетовые круги, отчего я зажмурилась. От полумрака в пыльном помещении становилось жутко, а мертвая тишина только лишь подливала масло в огонь.
– Наверное. Нам надо больше разузнать о делишках первого мэра и его свиты. – повернулась я всем телом к Хоферу. – Этот город не то, чем кажется.
Билл бережно сложил письмо из прошлого в прямоугольник и положил на прежнее место, захлопнув книгу, тем самым подняв столб пыли, и я чихнула. Пыль – мой злейший враг. Парень спрятал толстый справочник об основателях в рюкзак и поглазел на меня исподлобья:
– Это нам ещё пригодится. Дома покопаюсь, может будет что-то интересное?
Схватив свой чёрный рюкзак, я перекинула его через плечо и направилась к выходу, совсем недовольная сегодняшним днём. Как вдруг останавливаюсь на проходе, почувствовав укол в груди. Прикусив нижнюю губу, я обернулась лицом к Биллу и взглянула на него снизу вверх, ощущая какое-то странное чувство – вину. А ещё долг. Все это сжимало меня, как змея добычу, душило и отнимало силы. Обретя друга, мне вовсе не хочется его терять.
– Билл, со всей этой мифической фигней я не узнала, как ты себя чувствуешь после сегодняшнего? – мои глаза падают на его разбитую губу и синяк. Черт, такое ощущение, будто все это дурной сон, от которого я не могу очнуться. Все происходит слишком быстро: новые факты об оборотне, знакомство с Биллом, наша дружба… Странно.
– Я в порядке, Марго, – криво улыбнулся тот, и я поняла, что это отнюдь не так. – Тренер мозги проел своей речью, затем уборкой в спортзале, но это ничего по сравнению с… – внезапно Хофер отступился, облизав сухие губы. – Марго… ты правда торговала наркотой в школе?
От вопроса брюнета мне стало невыносимо душно и в тоже время холодно; по груди будто врезали трубой. Сжав ладони в кулаки, я нахмурила брови и готова была рвать и метать, но затем глубоко вздохнув, замерла. Господи, невыносимо!
– Кто тебе наплёл эту чушь, Билл?! – голос не дрогнул.
– Спенсер с Урией.
Я громко фыркнула, хлопнув руками по швам.
– И ты поверил им?!
– Я… я просто не знаю тебя, Марго! Мы знакомы всего ничего, но уже ведём охоту на оборотня, в которого я несколько дней назад не верил. Это… ужасно странно, понимаешь? – он нервно схватился за голову. – У меня башня не варит, я схожу с ума! Смерть мамы я объяснял себе самыми зверскими способами, но оборотень… Это бред какой-то!
Его голос повысился, и я расслышала нотки сомнения. С одной стороны мне было жаль Билла и я его понимала, но с другой во мне зародилась обида. Видимо, он до сих пор не верит мне, не верит даже после увиденного в моей комнате. Как же это бесит! Хофер широко распахнул глаза в ожидании ответа, но я оцепенела, подобно статуе. А что сказать? Как переубедить? Принести ему голову чудовища на блюдечке?
В итоге я собралась с оставшимися силами и встрепенулась.
– Билл, тебе будут рассказывать обо мне много гадкого: что я лечилась в наркологическом центре, о том, что я, якобы, больной ребёнок, но ничего из этого не является правдой! Увиденное мною не галлюцинация! Я не сумасшедшая, – искренне объяснилась я, поправляя волосы в сторону.
Внезапно старая двухметровая дверь открывается, и по всему помещению разносится эхо грохота, затем цоканье каблучков. Мы с Хофером обернулись на шум, чувствуя, как в венах застыла кровь и замерли. Сердце так и бьется: бам-бам-бам-бам… Но уже через секунду из-за угла полки с материалами XVI века появляется, подобно призрак, какая-то худая женщина: её седые волосы собраны в опрятный пучок, сморщенная желтоватая кожа напомнила пергамент одного из свитков этой библиотеки, а глаза, прозрачно-голубые, вселяли недоверие. Старушка поправила свой строгий сарафан с жабо и угрюмо уставилась в нашу сторону. Кажется, ей не нравится наше присутствие.
– Какие-то проблемы, миссис Бирди? – безмятежно спросил Хофер, приподняв брови.
Стоп, что?! Бирди?..
Они некоторое время просто пялились друг на друга, будто играя в гляделки, а потом старушка бросила свой холодный взгляд на меня, оценивающе рассматривая каждую деталь, особенно волосы.
– Думаю, вы достаточно накопали материалов для школьного проекта. Вам пора, – она освободила место для прохода, намекая немедленно уйти.
