Покинув тёплую кровать и распахнув шторы, я заметила безоблачное голубое небо, дома, на которые кое-где падают лучи раннего солнца, и мимо проезжающего почтальона на скутере; парень чётко бросал газеты под крыльцо каждого дома, и тут мое внимание привлекло серое авто, припаркованного у бордюра. Машина отца, значит он приехал.

Отметив про себя, что старик, как обычно, забыл закрыть переднее окно пассажирского места, я умылась, накинула халат и лениво вышла на кухню, где громко гремела посуда. Правило нашего дома: чем усерднее ты пытаешься быть тише, тем больше у тебя шансов разбудить весь квартал. Всё-таки не ошиблась: мама мыла грязную посуду, рассказывая отцу о какой-то диете для диабетиках (ему бы не помешало), а сам папа сидит за столом и с аппетитом уплетает жареную яичницу с колбасой. За три дня на его лице выросла приличная щетина. Заметив меня в дверях, он улыбнулся и перестал жевать. Либо поездка его утомила, либо он просто постарел, но серые глаза отца издают тусклое сияние. Чёрные волосы на голове почти выпали, и на макушке образовалась лысина, сами по природе тонкие губы, застывшие в улыбке, образовали в две невидимые полоски. Хоть и отец весит девяносто три килограмма, его телосложение не было крупным. Так, любуясь им, я потеряла счёт времени, но бодрый голос мамы привёл меня в чувство:

– Давай, Марго, садись. Я приготовлю тебе сэндвич с салями, – по её выражению лица уже ясно, что она уже отхлебнула чашку кофе – эликсир энергии на целый день.

Отодвинув со скрипом деревянный стул, я сажусь за белый столик и складываю руки, сонно опираясь на них головой. Это только третий день учебы, а я уже мечтаю о каникулах. Черт возьми, так ещё сегодня подготовка к тесту по алгебре… Мука!

– Как дела, дорогая? – поинтересовался папа, нанизывая на вилку яичницу. Гм, скрытый подтекст: «Надеюсь, за это время ты не разгромила город в поисках наркоты?». Осознавая, что близкие люди сделали из меня трудного подростка, в животе все переворачивается. Наверное, это то единственное, что я никогда не забуду и не прощу.

– Хорошо, – лишь ответила я, прополоскав горло холодной водой. Чувствую, как по пищеводу проходит ледяная жидкость. Выдыхаю. Тут в диалог встревает мама:

– Ох, Джерри, вчера Марго привела к нам домой мальчика, сына мэра – юного Билла Хофера, – радостно заворковала она, положив передо мной тарелку с тремя бутербродами. Я незамедлительно принялась за завтрак.

– Что, серьёзно? – обратился к матери папа, а затем удивленно поглядел в мою сторону. – А разве он учится в вашей школе? Как вы с ним познакомились?

Я хочу было дать ответ, но меня снова перебили. Это начинает бесить. Мама, протерев бумажной салфеткой свои руки, принялась убирать хлеб в шкаф, а салями в белый холодильник.

– В интернате, где он учился, начали ремонт, всех ребят перевели в школу. Там они и познакомились!

О да, там мы познакомились, конечно… Для них будет лучше верить в этакую версию. Для всех лучше.

– Ого, ты наконец решилась с кем-то подружиться, это добрый знак, – улыбаясь, кивнул отец и проглотил кусочек колбасы.

– Да, – поправила мама свою челку. – Ты начала жить нормальной жизнью. Это очень радует.

Вот же… Я иронично хмыкаю и сбрасываю брови вверх, сложив губы в ровную линию. Родители сразу насторожились, чувствуя неладное.

– Вы готовы принять то, что я вожу мальчика к себе в комнату, но хотите меня на части разорвать лишь о мысли про оборотней, – медленно процедила я, предвкушая вкус каждой выговоренной буквы. Это правда сильно огорчает, а родителей лишь злит. Они искренне верят в то, что я наркоманка. Боже, да я и не хотела брать в рот ту проклятую таблетку! Да пропадёт тот день пропадом! Это сейчас они нахваливают мою дружбу с Биллом, а узнав, что нас связывает, они сразу запретят мне видеться с ним. Почему этот чертов мир такое дерьмо?!

Папа глубоко выдохнул, а мама молча смотрела на ситуацию, чуть что готовая выступать со своими заумными речами.

– Марго, давай не будем портить друг другу настроение? – предложил он, криво улыбнувшись.

– Поздно, уже испортила, – отодвигаю стул и встаю на ноги. – Аппетит резко пропал. Я сегодня пешком пойду в школу, провожать не нужно.

Покинув кухню, я услышала за спиной реплику отца, явно обращающегося не ко мне:

– Это она в тебя такая.

Затем дверь закрывается.

*  *  *

Школьные правила чётко гласят о том, что внешний вид ученика должен соответствовать нормам приличия, а это значит, если твои волосы цвета только что расцветшего мака – ты огромное нарушение. Покрасила я волосы в красный цвет по двум причинам: мне нравится быть яркой, я всегда мечтала о необычных волосах, а второе, – когда тебя считают неуравновешенной наркоманкой, терять уже нечего, пусть думают, что в голову взбредёт, поэтому имидж должен соответствовать. И даже сейчас, десять секунд назад покинув кабинет директора, я придерживаюсь своего мнения. Синие шкафчики сменяют друг друга, лица все похожие, недовольные и злые. Каждый присутствующий меня ненавидит, когда я, в свою очередь, к ним не испытываю ничего. Не стоит даже ненависть тратить на тех, кто ни черта не достоин.

Поправляя джинсовую куртку, под которой мятая футболка, я быстрыми шагами мчусь к шкафчику Билла, чтобы наконец-то высказать кому-то свои мысли и протест. Черт, их не устраивает мой цвет волос? Это же дискриминация!

С огромной скоростью пролетаю мимо стеклянной рамы с очередным планом здания и замечаю своё отражение. Боже, неужели эта девушка – я? Белоснежное лицо перекошено от злости, красные пряди завязаны в пучок, но короткие волоски умудрились высвободиться из плена и теперь торчат в разные стороны; опухшие по вине бессонницы глаза напоминают два шара, губы хоть и объемные, но обветренные, а ещё в порыве гнева я их прокусила. Кто бы не была эта девушка, но мне её искренне жаль – она похожа на призрака и будет часто приходить в кошмары. Да и к черту! Сейчас мне нужен Хофер.

Завернув за угол и чуть ли не сбив с ног какого-то парня, я, не извиняясь, иду дальше, улавливая неподалёку знакомые голоса… Целый гвалт.

Только потом, приблизившись достаточно близко, глаза замечают скопившуюся толпу вокруг шкафчика Билла. Первое, что пришло на ум: «Какого черта здесь происходит?», и глазом моргнуть не успев, мои ноги уже бежали к шумной толпе. Спенсер – высокий парень с накаченными руками, основной игрок в школьной команде баскетболистов и вдобавок большая заноза в заднице – стоит напротив второго молодого человека и в чём-то его упрекает. В душе я надеялась на лучшее, но как обычно это бывает, все именно не так.

Спенсер спорит с Биллом. Народ перешёптывается, с интересом наблюдая за стычкой популярного парня с сыном мэра. Ох, конечно, никто такое шоу бы не пропустил. Наверное, в прошлом мне бы и самой стало любопытно, но сейчас Хоферу нужна помощь. Замечаю среди толпы, рядом с баскетболистом, Урию Хофман. Эти двое спелись? Не лучший дуэт, по крайней мере, оба мерзко фальшивят.

Грубо растолкнув толпу, выхожу в свободное пространство и становлюсь рядом с брюнетом, не сводившим хладнокровного взгляда с двоих подростков. Начинается.

– Что тут происходит? – спросила громко я, переводя глаза с Фурии на Спенсера.

Баскетболист ухмыльнулся.

– О, а вот и наша сумасшедшая явилась, только тебя и ждали, – ядовито сказал он.

Его слова меня не обидели, скорее заставили насторожиться, да ещё и брюнет молчал. Только драмы нам тут не хватало.

– Выражайся яснее. Какие-то претензии? – сама удивляюсь своему напору. Мне это нравится. Взгляд падает на Фурию, она смотрит лишь на Билла, стоявшего позади меня.

– Этот пацан отказался от приглашения в команду, кинул Урию, не тусуется с нашей компашкой, и я уверен, что ты промыла ему мозги. Что за у вас обоих дела? Вы все время вместе.

Так вот в чем дело… Его бесит безразличие Хофера, и они решили мстить? Детские игры? Нахмурив брови, я вопросительно скорчила рожицу.