Ещё в связи со свалкой и кладовщиком-пофигистом вспомнилось такое. Якорева попросили определить какой-то брак, предположительно вследствие неправильного отжига. Отжиг происходил в длинной трубе, через которую детали протаскивала лента транспортёра. На трубу снаружи надеты нагревательные катушки. Производственники подозревали, что расстояние между секциями нагрева слишком большое, и детали успевают остыть, пока едут между ними. Якорев пошёл на склад и получил там два длинных провода, из которых сам спаял термопару. Кажется, типа хромель-алюмель. Её кончик он прицепил к транспортной кювете на ленте и запустил в трубную печь, чтобы измерить неравномерность температуры. И получил такие результаты, что производственники за голову схватились: там не только неравномерность, там вообще температура была на 200° ниже требуемой. Они сказали, что его самодельная термопара врёт, не может такого быть. Она слишком длинная, – сказали они, – у неё на такой длине происходит падение напряжения, вот она и недооценивает температуру. – Никакого падения напряжения тут быть не может, – спорил Якорев, – измерение осуществляется по компенсационной схеме. Прибор сам повышает напряжение, пока не получит нулевой ток, и меряет не ток, а это самое напряжение, которое потребовалось для уравновешивания напряжения, создаваемого термопарой под влиянием температуры печки. – Ну, как хотите, но термопара ваша врёт. – Он принёс термопару в лабораторию и мы стали её калибровать: мерить с её помощью известные нам температуры. Кажется, это были жидкий азот, вода со льдом, кипяток и расплавленный паяльником припой. Оказалось, правы производственники. Термопара показывала совсем не то, что должна была. Дело было в том, что кладовщик выдал Якореву не те провода. Или один из проводов. На вид почти все металлы и сплавы похожи, кроме золота и меди и их сплавов, те всё же жёлтые. А в бирках, привешенных к катушкам с проволокой разных металлов и сплавов на складе был беспорядок. Не знаю, тот же это был кладовщик, что выкинул платиновую сетку. Наверное, уже другой. Просто у них традиции такие. Можно предположить лень, а можно – затруднение проверок воровства. Отдел Что касается общественной жизни отдела, в которой мы участвовали, она состояла, в основном, из похорон. В отделе было человек сто, почти все – женщины, многие пожилые. А в лаборатории меньше двадцати человек, и почти все мужчины. В основном, молодые. Естественным образом, когда у кого-то в отделе кто-то умирал, а молодых родственников-мужчин не хватало, кого-то из нас звали помогать нести гроб. Так я познакомился с обычаем раздавать на похоронах носовые платочки. Видимо, слёзы утирать. В первый раз пытался отказаться, говоря, у меня свой есть, но оказалось, отказаться нельзя, т.к. – обычай! Только много времени спустя я, уже живя в Москве, понял, что это не слёзы утирать, а взять горсть земли и бросить в могилу на гроб. Не запачкав руку. Почему не увидел этого ещё в Саратове, не знаю. То ли обычай на самом деле различается. То ли в Саратове помощники с работы доносили гроб до кладбища и отпускались восвояси. Но чтоб каждый раз? И никто на поминки не пригласил? Странно. Скорее, поминки вытеснены, как неприятные воспоминания. В вообще, кажется, не принято ни звать на похороны, в частности, на поминки, ни здороваться, придя. А то кто-то привычно поздоровается словами «добрый день», а какой же он добрый33. Ещё был обычай обращаться за помощью при переездах, вещи таскать и грузить, но это уже в более узком кругу, не отдела, а лаборатории. Найти грузовик тоже была проблема. А потом в Москве я попал впросак, когда оказалось, что там такого обычая нет. Я позвал, коллеги пришли, помогли, но удивились. Поняли, что это у меня саратовский обычай, и на будущее намекнули, что можно нанять грузчиков. Один раз намечалось было весёлое отдельское мероприятие, и то кончилось похоронно. По случаю юбилея отдела было организовано празднование в ресторане. А мы сочинили поздравительный текст (как мне вспоминается, в основном, собственно, я; да и не только вспоминается, где-то в бумажках даже текст попадался), который должен был произноситься примерно как актёры читают роли, ещё не разыгрывая сцен. В детском саду и в школе такая читка называлась почему-то «монтаж». При этом всё было в стихах, а по сюжету вместо поздравления предполагалось разыграть судебное заседание с обвинениями отдела, как бы как личности, только в обвинительных выражениях перечислялись всякие успехи и достижения. Такая шутка юмора. А адвокат под видом защиты, наоборот, наводил критику. Даже, помнится, судейские наряды были изготовлены, уже не помню, как они выглядели, но опасаюсь, что не слишком адекватно. Увы, читка не состоялась. Как раз умер какой-то из Генеральных секретарей СССР. Кажется, сам Брежнев. Это потом уж вошло в привычку, когда они стали помирать один за другим. Даже анекдот был, как диктор центрального телевидения говорит: «Дорогие товарищи! Вы будете смеяться, но советский народ опять постигла тяжёлая невосполнимая утрата». Да, ведь ещё была прелюдия, незадолго до Брежнева умер Суслов, и рассказывали, как на его похоронах Брежнев достаёт из кармана речь и зачитывает о дорогом покинувшем нас… Леониде Ильиче! Некоторое время так и продолжает зачитывать механически, потом всё-таки удивляется. Осматривает себя. – А, так это я по ошибке пиджак Суслова надел!
А в тот раз всё было предельно серьёзно. Празднование решили отменить в порядке всенародного траура. Однако вдруг оказалось, что ресторан не соглашается отменить заказ, утверждая, что что-то уже закуплено и чуть не приготовлено. В самом деле, отменять такое мероприятие очень невыгодно. В результате ресторан был, но не в порядке праздника, а как бы в порядке траура. Я туда не ходил, не знаю, как удалось сочетать юбилей отдела с трауром по вождю. Но почему бы и нет. Лаборатория В лаборатории было веселее. Правда, мы с Якоревым, по большей части, сидели у себя в комнате, которая была далеко от основного помещения лаборатории. Но мы иногда туда тоже приходили. А там молодые специалисты приобрели настольный хоккей и в обеденный перерыв азартно резались в него. Я, как я думал, играл неплохо – у нас такой дома был. Но против Курчаткина ничего не мог поделать. И никто не мог. Он играл в очень агрессивной манере, постоянно дёргая поле вбок при попытке забросить ему шайбу, а иногда таким рывком ухитрялся загнать шайбу в ворота противника. При этом громко восклицая что-нибудь вроде «я, я, голый король на хвост наступил» или, более понятно, «идите разомнитесь за сараями». Сам он был из Аткарска, и один раз мы у него ночевали в Аткарске большой компанией по дороге в байдарочный поход. Но лучше я это опишу в отдельном воспоминании про спорт. Это я тут отметил, чтобы не забыть. Как у Новеллы Матвеевой: Было тихо, очень тихо, — Ночь на всей земле. Лишь будильник робко тикал На моём столе. Было тихо, очень тихо, — Тихий, тихий час… Лишь будильник робко тикал, Мышь в углу скреблась. Было тихо, очень тихо, — Дрёма без забот… Лишь будильник робко тикал, Мышь скреблась, Сверчок пиликал Да мурлыкал кот. Было тихо, очень тихо, — Тихий час теней… Лишь будильник робко тикал, Мышь скреблась, Сверчок пиликал, Козлик мекал, Кот мяукал, Поросёнок дерзко хрюкал, Бык ревел И две собаки Дружно вторили во мраке Ржанию коней. Но громкость-то ладно, в большом городе, небось, не тише. Деревенские звуки меня угнетают своим характером безысходного протеста – потом это в экспедициях вспомнил. А сейчас вспомнил вдруг, в лаборатории был ещё один молодой специалист, Сергей Вайнштейн. Недолго. Он приехал из Ленинграда. Интересна его оценка театрального Саратова. – Я, – говорил он, – в Питере привык хотя бы раз в две недели ходить в театр. Пытался было продолжать эту практику в Саратове, но тут желание посещать театры как-то умерло само собой34. – Я и раньше слышал негативные отзывы такого рода, что, де, в Саратове только ТЮЗ хороший, или, наоборот, что только опера и балет хорошие, а драматический так себе. Но в какой-то момент – год совсем не помню – появился слух, что в драматическом театре новый режиссёр, который ставит неплохие спектакли. И надо сходить. Мы сходили на «Гекубу» и мне не понравилось. По-видимому, режиссёр претендовал на некое новаторство, символизм или что-то такое. При известии Гекубе о гибели очередного её отпрыска ряд девушек (одетых, возможно, по древнегречески, хотя я сомневаюсь, слишком тепло, в глухих платьях до пола и туго повязанных платках на голове, причём повязанных не просто так, узлом на шее, а концы перекрещены спереди и завязаны на шее сзади, чтоб видно было только лицо и ни краешка волос или шеи) приносили длинное чёрное полотно, вроде транспаранта на демонстрации, но без букв, прикладывали краем к несчастной матери и, ходя вокруг неё по кругу всей шеренгой, конец которой был рядом, а другой совершал большой круг, заматывали её в это полотно. Потом так же разматывали. Это было наглядное изображение понятия «её охватило горе». В том же духе разрубленный на куски труп её сына изобретательно изображался артистом, одетым в одни только плавки, лежащим на каталке, перевитым там и сям красными ленточками. То есть, надо так понимать, сложили труп из кусков обратно, предварительно помыв от крови. Каталка была больничная, никелированная, не замаскированная под деревянную древнегреческую. К ней были, правда, привязаны длинные постромки, как у детских санок, но украшенные искусственными цветами. Несчастная мать впрягалась в эти постромки и возила каталку кругами по сцене. Несчастный труп лежал, не шевелясь, в продолжении всего действия, и потом вместе со всеми вышел на аплодисменты. Действительно, роль довольно тяжёлая: со сцены дуло холодным сквозняком. Впрочем, главное, что меня раздражало, не вполне относилось к художественному замыслу режиссёра. Мы неудачно сидели, очень близко к сцене, ряду в третьем примерно, где-то между серединой и краем зала, и всю середину сцены нам заслоняло украшающая сцену здоровенная штука на её краю. А основное действие, как назло, именно в середине сцены и происходило. Украшений было два вида: «старинные» греческие амфоры и бычачьи головы с позолоченными рогами. Стояли они, кажется, строго через один, вдоль всего переднего края сцены. Сомнительно, чтобы на протяжении дней, когда происходят события, оставлены были тухнуть головы принесённых в жертву быков. Но головы ладно, а вот амфоры! Для создания древнегреческого колорита они были как в музее: имели вид склеенных из множества черепков. Все в сетке трещин. Странно было бы древним грекам использовать в хозяйстве такие амфоры. Небось, у них бы в святилище стояли новёхонькие. В общем, новый режиссёр мне тоже не понравился, так что я вполне понимал Вайнштейна35. Жил он в общежитии. Я как-то заходил к нему туда, боюсь, что по работе что-то обсудить, впрочем, не помню. Он гостеприимно зажарил сковороду яичницы и разделил со мной, причём буквально: ножом разделил её пополам. Пояснив при этом, что у них-то в питерском общежитии был обычай не поступать так мелочно, а есть каждому со своего края, и кто более голодный, тот ест быстрее, так что справедливо, что ему достанется больше. Но он в результате так натренировался, что сейчас ему бы досталась гораздо большая порция, чем мне, независимо от нашего сравнительного аппетита, так что лучше уж так. Действительно, он свою половину съел гораздо быстрее. Я уже тоже пожил в общежитии, в Рязани, и особого голода не помню, но, наверное, обстоятельства были другие. Одно дело бедный студент, другое – оформленный на работу почти выпускник, да ещё материально поддерживаемый родителями. По поводу общежития он сетовал, что, выбирая распределение «в глушь, в Саратов», рассчитывал на быстрое получение ведомственного жилья, а тут смотрит: в общежитии живёт, в т.ч., мужик 35 лет. И стало ему грустно от бесперспективности. Ещё Вайнштейн был большой охальник, очень любил всякие неприличные намёки, например, занимаясь штенгелями электронных ламп (это такая трубочка для откачки воздуха, её потом отплавляют, отчего на электронной лампе остаётся видимый носик. А у лампочки накаливания его не видно, он спрятан в железный резьбовой цоколь), с удовольствием произносил термин «юбочка» (такая стеклянная маленькая воронка на штенгеле), так что даже получалось, скорее, «йюбочка», видимо, намекая на сходство с матерным глаголом. Ещё песни неприличные пел под гитару. Что-то со словами «давай с тобою ляжем», «и тогда поймёшь ты, какой я влюблённый», и был там в рифму какой-то совсем уж неприличный намёк, что он «сине-зелёный». При обсуждении слишком добродетельного, как ему казалось, поведения какой-то девушки, помнится, высказал мнение, что чем раньше она начнёт половую жизнь, тем больше удовольствия успеет получить «бедная девочка». Бедная – в смысле зашоренная. Для меня такая точка зрения была тогда новой36. Да и теперь я с ней не склонен безоговорочно соглашаться. Конечно, хиппи, дети цветов, любовь, а не война, всякое такое, но в нашем всё ещё патриархальном обществе кататься любят оба, а саночки возить – ей. И с предохранением не очень легко, и аборт в случае чего ей делать, тем более, если всё же ребёнок, все хлопоты на ней37. Так что ей, а никак не ему, определять, зашоренная она или разумно осторожная. Между прочим, со своими песнями он засмущал, помнится, Таню Камышинцеву, как-то они попали в одну кампанию. Может, я его на день рождения пригласил? Не помню. Он был очень обаятельный и располагающий к себе парень, и она мне потом рассказывает, что он пел, а она не сразу поняла всякие намёки там, и сперва смеялась, а потом вдруг поняла и спохватилась, что же это она смеётся над такой похабщиной? Она уже и тогда была очень православная38, но по привычке или из осторожности всё ещё об этом не говорила. А потом Вайнштейн, разочаровавшись в перспективах получения жилья, предпринял какую-то комбинацию, чтобы перебраться обратно в Питер. Она включала, вроде бы, намерение пойти в армию, по какому поводу прекратить отбывание обязательной двухгодичной отработки в качестве молодого специалиста именно там, куда распределили после ВУЗа, а потом уворачивание от армии, не помню, рассказывал ли он, на каком основании. И он уехал в Питер, на этом о нём всё. вернутьсяВ.Ч.: Обычай с платочками обязательный, как с венками. Но ради экономии в похоронном бюро продают из какой-то одноразовой ткани. Про истинное назначение их не знаю, просто клал в карман, потом выкидывал. Чтобы ребят, приглашаемых нести гроб, не звали потом на поминки – ну это тебе какие-то особые жмоты попадались. Иное дело, что я и сам часто отказывался время на них тратить, и за другими замечал. Когда у нас умер проф. Либер, похоронами занимался зав каф Ермаков, отец моей одноклассницы Люды. Он спросил у вдовы Либера Натальи Федоровны Ржехиной (легенды физфака, где она вела аналитич. геом.), каковы пожелания. Та неожиданно ответила: да у нас, евреев, поминки справлять не принято (вообще-то она была чистокровной русской из староверов). Юрий Иванович рад был что одной заботой меньше, но сын Либера – доцент каф. алгебры был в бешенстве: «тоже мне, Ермаков – главный раввин синагоги!». Мы помянули узкой компанией прямо в 312й аудитории. Когда же я хоронил мать… вот выскочило из головы! Самый талантливый преподаватель нашей каф., немедленно после этого, году в 1981 уехавший в Израиль и сделавший мировую карьеру как специалист по теории полугрупп – нас всех, малознакомых русских, игравших роль грузчиков (а там тяжело гроб по узкой дорожке далеко круто в гору нести) очень даже на поминки пригласили. Не помню также запрета здороваться на поминках. Разговаривают негромко – это естественно. вернутьсяВ.Ч.: да, он Тане хвастался, как раздобыв за большие деньги роскошный букет, лично вручал его после премьеры (билет тоже втридорога купил у спекулянтов) Алисе Фрейндлих и лобызал ей при этом ручку. Правда, там у него дело дальше не пошло. – Я: хм, а сколько лет ей было в тот момент? Она 34 г.р., на 3 года младше ВА. Если Вайнштейн, как я, 56 года, она его на 22 года старше. Т.е. при окончании им универа, примерно вдвое. Вряд ли она могла на него посмотреть иначе, чем как маленького мальчика. вернутьсяВ.Ч. возражает: режиссёр – Дзекун? Авангардист, усаживавших зрителей на сцену, а актеры играли в зале и т.п. Но тот, по-моему, был уже в 90е. Раскол среди зрителей был сильнейший. (Полина очень гордится знакомством: её в молодости попросили зайти к нему и что-то передать, когда он уже уехал в Киев). Далее твое описание спектакля сильно напоминает впечатления от театра Наташи Ростовой, причем подозреваю, что ты, не зная всех этих столичных подражаний Мейерхольду и Бруку, спектаклей Стуруа и Товстоногова, критиковал спектакль «справа», а Вайнштейн как раз «слева» (пользуясь терминологией Ильича). Вообще-то про наш плохой драмтеатр, противопоставляемый превосходному ТЮЗу, я слушал всю жизнь, но по-моему это был снобизм, идущий ещё от стариков, которые помнили Слонова (теперь театр его имени, а не «Карлуши») и Соболеву. На с.д. в наши школьные и студенческие годы был вполне крепкий соцреалистический театр, где периодически появлялись заметные таланты (и потом переманивались в Москву): Шутова. Янковский (лучшего кн. Мышкина я не знаю, чего там Яковлев! а московский его период считаю сплошной халтурой), Михайлов, Федотова… Вот оперный театр был так себе, хотя и там выдающиеся солисты появлялись примерно с той же частотой. – Я: ничего не знаю про слева и справа, Вайнштейн своих отрицательных впечатлений не стал конкретизировать, а у меня, по-моему, в основном вполне разумные претензии. Может, там что-то гораздо важнее было, чем неправдоподобие больничной никелированной каталки в Древней Греции или битых амфор из раскопок в современной им Греции, чего я не заметил, но и заслонять от меня всё действие здоровенной амфорой не надо было бы, может, я бы оценил. вернутьсяНадо же, и тут возражение у В.Ч. Или дополнение: всё это целомудрие нашего времени (отнюдь не повсеместное!) объяснялось, как выяснилось позже, катастрофическим положением со средствами контрацепции, тем более, что отсутствовали тест-полоски и средства безболезненно избавиться о нежелательной беременности путем укола на 2й неделе. Как только всё это стало доступно после отмены монополии внешней торговли – вся высокая нравственность мгновенно рухнула, и теперешние 40-50-летние бьют тревогу в ЖЖ и социальных сетях: «что это наши дети не желают сексом заниматься с 15 лет, как мы? Куда катится мир!» Но дело в том, что в столицах достать необходимые средства было существенно легче, так что пресловутая «сексуальная революция» пришла туда раньше. – Я: и контакт с хиппи и Битлз и вообще всей западной молодёжной культурой у них был лучше, а мы покупали пластинки с ВИА «Мелодия» вернутьсяВ.Ч.: ну тут «всё не так однозначно». У Тани штук 5 женихов (она всё тянула, полагая, что ещё найдет получше) увели через «милый, я, КАЖЕТСЯ, беременна», включая Олега Горбунова, кстати. Причем случалось и, что именно показалось (или хищница так говорила). Твоему Матвею уже такой оборот не грозил. Ленка Дунищева, окрутившая Олега, потом, лет около 45, мне горько жаловалась на его деспотизм и раздражительность («ответка» с его стороны это теперь называется), а вот Лешу Жаркова довели до самоубийства. – Я: я имею в виду, хлопоты с ребёнком на ней, даже если им пожениться. Допустим, я при родах Матвея работал акушеркой, но это редкий случай. И потом мыл попу и кормил, но уже детским питанием из магазина, а вот вставать ночью и кормить грудью не приходилось как-то. – В.Ч.: "при стимуляции соска возникает окситоциновая дуга, вызывающая неразрывную эмоциональную связь ребенка с матерью",– как говорит Дубынин. Тут и мытьё попы вызовет умиление. Но в норме, разумеется, бывают а) сбои в программе, вплоть до приводящих к убийствам новорожденных матерями, б) извращения, навязанные обществом (а на с.д. работодателями, которые не хотят мужу платить достаточно, чтобы он мог содержать жену и 5 детей, они хотят, чтобы и жены на них работали за нищенскую плату), о чем ты сам пишешь ниже. – Я: и всё-таки, извини. но это сексистскя модель «женщина, охотящаяся за женихами» – поймала и нет хлопот. А если она не хочет пока семью заводить, а хочет сперва что-то сделать интересное и творческое, а тут ребёнок. то пусть не выделывается и будет как все женщины, церковь-дети-кухня? Это же предел мечтаний, ага. – Он: конечно, я махровый сексист, Полина меня на днях разоблачила. Насчет: "что-то сделать интересное и творческое СПЕРВА", – лет 11-12 назад как раз с ней у нас была переписка. Формально ей нечего предъявить миру в виде общепринятых маркеров достижений: ученой степени, картин, висящих в галереях, административных постов… По факту же, зная теперь уже неплохо её жизнь, я вижу, что она очень легко обучаема, талантлива, предприимчива, но всегда останавливается в шаге от явного успеха – отчасти из-за отсутствия честолюбия (что унаследовал её ребенок), отчасти, возможно, от русской модели воспитания (как и мне говорили: "да где тебе! да разве ты сможешь?") И вот, бросив изучение архитектуры в университете Вайоминга, где она была первой по рейтингу среди 40 студентов, она меня спрашивала на 30м году жизни: в чем её истинное призвание и что принесло бы вдохновение и избавило от депрессии? Я ответил, что природу не обманешь, и в её возрасте надо ребенка давно уже иметь, а лучше трех, а по-другому от депрессии не избавишься. Ребенок, конечно, требует неотлучного внимания первые 3 года, но зато, когда главная проблема решена, женщина может спокойно "реализовать себя" (как выражалась одна моя глуповатая знакомая) сколько захочет и наличие ребенка, без которого м.б. лишний раз в музей сходить поленишься, а задачу по геометрии уж точно решать не станешь – наличие ребенка только стимулирует развитие. Полина ответила: "Вы с мамой моей сговорились что ли?" – особенно рассердилась насчет троих детей, но одного всё-таки завела и первое, что написала мне сразу после родов: "Вы были правы, В.Т.: лучше ребенка ничего нет". И дальше в формальном смысле она карьеры так и не делала – ну есть люди, которым это неинтересно – но вся как-то расцвела, увлеклась живописью, айкидо, художественным и музыкальным воспитанием детей-дошкольников из всей их обширной русской общины – в общем, выражаясь опять-таки языком российской посредственности, "состоялась как личность". какие-то даже деньги на своих увлечениях зарабатывает. Мужчине. кстати, тоже, как мне довелось наблюдать, раннее отцовство (даже до достижения 18 лет) идет только на пользу. – Я: если доказательство какой-то точки зрения основывать на конкретных примерах, всё зависит от того, какой случай считать типичным. Я могу взять ближайший пример – Аню – пожалуйста, и член-корр., и три ребёнка. Кому-то ни научные достижения не нужны, ни деньги, ни известность, дети-кухня-церковь, кому-то для успешной карьеры нужно делать её сперва, а то потом «лучше ребёнка ничего нет» и приплыли, а кому-то лучше ребёнка сперва, а прочее потом. Биология устроена так, что ребёнок, в основном, на матери, как отец ни помогай, а многие и не считают нужным или даже теоретически согласны, но их хрупкая психика этого не выдерживает – опять же конкретный пример, предыдущий Анин муж сбежал от неё, когда первому ребёнку было два года, почему-то вот именно тут он не вынес, не период ночного ора и кормёжки-перепеленания, может, терпение кончилось к этому моменту. Но потом вернулся, и сбежал опять, когда второму ребёнку было два, на этом Аня увидела закономерность и с ним развелась, хотя он и во второй раз хотел вернуться. Сам он всему находил убедительные причины, разные в обоих случаях и разные в состоянии «ушёл» и «вернулся». Кажется, в состоянии «ушёл второй раз» он говорил, что в первый раз вернулся из-за «эффекта блесны» – если она не пытается его вернуть, а говорит «скатертью дорога», значит, он что-то упустил. А при уходе второй раз, типа, он этот эффект преодолел. Что он придумал для попытки возвращения второй раз, не знаю. Но я отвлёкся. Мне кажется несправедливым, что при биологической обусловленности несправедливого распределения обязанностей, лишающей женщин большой части выбора, общественное мнение нагибает их в ту же сторону. Вероятно, современная мораль (в т.ч. христианская) унаследовала много от первобытной, при которой кто мускулистее, тот и прав. Соответственно, Бог – конечно, Отец, а кто думает, что Мать, они ведьмы, на костёр их, чтобы не распространяли вредные и опасные для устоев общества заблуждения. Жена должна слушаться мужа. Женщины хуже мужчин играют в шахматы на высшем уровне, значит, они в целом глупее (этот аргумент может употреблять и человек, не знающий, как ходит «лошадь» и не выиграющий партию в шахматы не только у Ноны Гаприндашвили, но и у первоклассницы с детским 4-м разрядом – всё равно женщины, все до одной, абсолютно не умеют нормально думать, любой пьяница, пропивший последние мозги, умнее любой женщины, сколько она ни изучай всякие науки – если нормально разобраться, например, дать ей по башке, чтоб не выпендривалась). Ева послушала змея и соблазнила Адама, это из-за женщин мы не живём в раю на всём готовеньком, а вынуждены добывать хлеб в поте лица своего. Они вообще не люди, а объект реализации сексуального инстинкта. Ведь они, по сути, со своей «женской логикой», инопланетяне и не заслуживают отношения к себе, как к людям. Примерно как негры. И марсиане, если обнаружатся. Они не люди, а конкуренты людей, их надо давить. Гомиков нужно презирать, половина из них добровольно хочет быть женщинами, вторая им в этом подыгрывает. А в тюрьме к ним отношение вообще как к грязи под ногами. Уголовники правы. То же с лесбиянками. Они просто заблуждаются, потому что настоящего мужика не было, стоит какую изнасиловать, она тут же убедится, как была не права. Всё это были бы смешные аргументы, примерно как «жиды Христа распяли, потому их всех нужно уничтожить», но, увы, мы живём не в эпоху логики, развития науки и прогресса, а, наоборот, в эпоху отката, возвращения суеверий, астрологических прогнозов повсюду, гомеопатии, прописываемой врачами и/или рекомендуемой аптекарями на полном серьёзе (с доказательствами на единичных случаях её полезности, на себе испытал), освящения ракет и автомобилей, запихивания женщин в паранджу и запрета учиться даже в школе (к счастью, пока не у нас), разрешения охоты на краснокнижных животных, запуска Роскосмосом гравицапы, поиска МЧС-никами упавшего в тайгу вертолёта с помощью экстрасенсов, прежде чем обратиться к данным локаторов и так далее. Вплоть до нападения Путина на Украину по той же причине – думал, что он сильнее (что ещё неизвестно), а чо тогда думать и просчитывать последствия. Конечно, прогресс связан не с тем, что кто сильнее, тот и прав, но увы, сейчас у нас регресс. Но мне это не нравится. вернутьсяА может, и нет. Тогда было нельзя, так что или скрывала, или не была, но потом говорила, что была всегда. |
