Гесер похвалил меня за бдительность и сказал, что лично займется этим делом. Спустя неделю он снова вызвал меня в кабинет и прямо с порога заявил.
- Ты был прав. Твоя Елена - потенциальная Иная, правда, еще неинициированная. Она может стать Великой волшебницей, так считает Ольга. А Ольга в таких вопросах редко ошибается.
- Светлая или Темная?
- Пока неясно. Все может решить момент инициации. Антон, я считаю, что мы не можем упустить этот шанс. Сейчас баланс сил между Светом и Тьмой несколько сбился в сторону Тьмы.. Посмотри, что происходит в мире! В такой ситуации мы не можем упустить возможности перетянуть на свою сторону потенциально сильную Светлую волшебницу.
Ольга находилась тут же, в кабинете Гесера.
- Антон, ты не должен сидеть сложа руки, - заметила она, - Время уходит. Необходимо, во-первых, установить наблюдение за Еленой. А затем, когда настанет удобный момент, подтолкнуть ее к Свету.
- А мои чувства к Лене вы уже вынесли за скобки?
- Напротив, мы посчитали неэтичным передавать дело кому-либо другому. Ты обнаружил потенциал Елены первым, тебе с ним теперь и работать.
- Я бы предпочел не смешивать работу и мои личные чувства.
- Что делать: наша работа тесно переплетена с человеческими эмоциями, - вздохнул Гесер, - как говорил один популярный поэт, -
Иной не знает роздыха,
но все же, шер ами,
работа-то на воздухе,
работа-то с людьми!
- Я могу отказаться? - прямо спросил я.
- Можешь. Но тогда можешь поставить крест и на своей карьере в Ночном Дозоре, - предупредил Гесер, - руководство подобных капризов не прощает.
- Ничего себе - капризы, - заметил я.
Впрочем, это было лишь ворчание Дозорного. Я чувствовал, что совсем не прочь понаблюдать за Леной - со своими, разумеется, сугубо субъективными и, как сказал бы мой отец, эгоистическими целями.
Так, одним теплым городским летом, началась эта необыкновенная история. История, в котором звучащая отчетливо тема любви переплетена с темой привлечения потенциальной Иной на сторону Света.
_ _ _
На точке двух миров
стояли мы в огне.
Пылали облака -
и ты сказала..
Из песни Глеба Самойлова.
Прекрасно жить летом, - когда еще далеки от тебя холод зимних вьюг, мрак людского отчуждения, неприязни, а порой и ненависти. Да, забыл сказать - Лена к тому времени была замужем. Впрочем, когда это останавливало руководство Ночного Дозора.. Меня это обстоятельство, конечно, смущало. Но чувство к Лене, однако, было сильнее его.
Не хотелось бы здесь обидеть супруга Елены, но судя по тому, что она все больше времени проводила со мной, его не слишком заботило ее существование. Неважно он следил за своей женой, можно даже сказать, забросил. Впрочем, может быть, я выдаю желаемое за действительное? Так или иначе, я с ним виделся редко, и его душа для меня была потемками.
Кроме того, Лена все чаще стала выпивать со мной и пускаться в откровения. А это уже, думается, говорит о отсутствии гармонии в супружеской жизни. Как здесь не вспомнить анекдот об одном духовнике, который наставлял жениха перед свадьбой, - на предмет того, что, мол, между мужем и женой всегда должна быть гармония. Жених понял слова наставника буквально и брачную ночь провел, положив между собой и избранницей гармонь.
Я возвращался к себе после беседы в офисе Ночного дозора со смешанными чувствами. С одной стороны, я был рад тому, что моя работа и личная жизнь так переплелись, а с другой, испытывал легкое недоумение по этому же поводу.
Поднявшись на свой этаж и выходя из лифта я напевал пришедшую мне на ум слегка переделанную популярную советскую песенку:
Письма, письма лично в Дозоры ношу -
словно я роман-продолженье пишу -
тот, что сам Лукьяненко начал, и вот
вижу сад с скамьей у ворот.
Вижу, вижу алые гроздья рябин,
вижу, вижу Темных фигуры один.
Знаю - то привиделось мне ввечеру,
морды, морды там - точка - ру.
Где же моя ненаглядная, где?
В сумраке, сумраке, сумраке - ке,
в доме, где Гесер меня ждет.
Когда я уже открывал дверь своего жилища, послышался лязг ключа в двери на противоположной стороне площадки. Из двери квартиры напротив осторожно вынырнул мой знакомый Костя.
