Местечко было хорошо освещено, но там было душновато. Жирная физиономия Голдстоуна казалась равнодушной, даже усталой. У него были мягкие, спокойные черты лица - глубоко посаженные глаза, прямой нос, дерзкий рот. Такие черты часто бывают у людей холодных. На нем были очки в тонкой черной оправе с коричневыми разводами. Он был одет в аккуратный костюм удачливого бизнесмена, каким он и был. Коричневый костюм с жилетом был сшит у портного, и к нему со вкусом был подобран коричневый галстук в полоску более темного оттенка. Друри был не так элегантен; как всегда, он снял пиджак и остался в одном жилете, закатал рукава, ослабил галстук и покрылся испариной. Он был в высшей степени хорош. С другой стороны, он пока что не мог использовать резиновую дубинку.

Друри кивнул мне, когда я вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Голдстоун мельком взглянул на меня, а потом опять уставился в пустоту, не обращая внимания ни на меня, ни на Друри, что в данной ситуации было определенным выходом для него. Не знаю, узнал ли Голдстоун меня: ведь мы виделись лишь однажды ночью в тридцать девятом, когда Эстелл вела меня в номер "Колони клаб" на третьем этаже.

- Вас видели, когда вы во вторник днем заходили в квартиру, Сонни, сказал Друри безразличным тоном, уверенный, как Бог. - Вас узнала хозяйка дома Эстелл.

Глядя в пустоту, Голдстоун произнес:

- Она сумасшедшая. Она говорит ерунду.

- Эта женщина опознала вас вчера на прогулке в нашей тюрьме. А сегодня из пяти мужчин она указала на вас.

- Я помню. Я там был.

- Я тоже там был, Сонни. Я видел, как она указала на вас: она ни секунды не сомневалась.

Пожатие плечами.

- Многие люди похожи на меня.

- Ты был в этой квартире, Сонни.

Пожатие плечами.

- Я был там раньше. Не во вторник. Двадцать или тридцать человек видели меня в другом месте во время совершения преступления.

- Назови хоть одного.

- Я подожду суда. Который никогда не состоится.

- Она заговорила, Сонни? Эстелл в конце концов сказала тебе, где был миллион?

Самодовольная ухмылка.

- Зачем тебе это, Друри? Ты хочешь взять взаймы часть этих денег, чтобы купить модных костюмов и вертеть в них задницей?

В таких случаях и бывает нужна резиновая дубинка. К сожалению, Друри не был таким полицейским

Вошел Донахью, похлопал Друри по спине и сказал:

- Пришел посетитель.

Тот кивнул на Голдстоуна и приказал Донахью:

- Запри эту жирную сволочь.

- Ты ничего не добился, - заявил Голдстоун.

Друри указал на него.

- У нас есть кровавые отпечатки пальцев в этой квартире. Подумай о тех, которые ты оставил в твоей камере, умник.

Мы вышли в коридор.

- У тебя правда есть кровавые отпечатки пальцев? - спросил я у Друри.

- Да, с кухонного шкафа, - ответил он, направляясь своему офису. Я пошел следом.

- Ты думаешь, Сонни - твой человек? - Возможно. Но он прав в одном: у него действительно стереотипная физиономия. Еще один партнер Ники Дина Томас Степлтон, которого мы сейчас разыскиваем, мог быть братом Голдстоуна. Как и Джона Борджиа, который был связан с Даго Мангано еще одним партнером Дина. А отпечатки пальцев принадлежат женщине или маленькому мужчине - не Сонни Голдстоуну. Сейчас мы опрашиваем с дюжину мужчин - служащих "Колони клаба", которые работали вместе с Эстелл, - и еще ее бывших подружек, с которыми она жила в одной комнате. А есть еще этот любимец публики Эдди Мак-Граф, которого задержали по нашей просьбе в Нью-Йорке. И подозреваемый в краже мехов из Норт-Сайда, на след которого мы вышли. И все это кроме тех тридцати с лишним господ, чьи имена и телефоны записаны в маленькой черной записной книжке Эстелл.

- Господи! Почему бы тебе не собрать всех этих подозреваемых на чикагском стадионе и не выключить свет?

Друри остановился перед закрытой дверью своего кабинета.

- Все станет еще хуже. Но я пригласил тебя сюда не только для того, чтобы ты послушал, как молчит Сонни Голдстоун. Здесь нас ждет один человек, который может кое-что доказать.

Я вошел следом за ним в его кабинет, которого хватало лишь на то, чтобы с удобством разместить там письменный стол, картотеку и пару стульев; на одном из них сидела хрупкая женщина, которая уже приближалась к сорока. Она смотрела на пустой стол и ждала, когда Друри усядется за него. Он сел, кивнув ей и улыбнувшись.

- Это миссис Цирцелла, - промолвил он. - Спасибо, что вы добровольно пришли повидать нас.

- Почему бы и нет? - вежливо ответила жена Ники Дина с легким итальянским акцентом, - я же не преступница.

Она была хорошо одета. Поверх синего костюма было надето черное пальто из персидской шерсти, а на голове была синяя фетровая шляпа с широкими полями. Темное платье придавало ей траурный вид. Ее овальное лицо было бледным, отчего ее чувственный рот, накрашенный красной губной помадой, казался удивленным. Рядом с пухлыми красными губами была очаровательная родинка, и можно было подумать, что, глядя на нее, Ники Дин сошел с ума или что-то в этом роде. Даже с такой конфеткой, какой была Эстелл Карей, не стоило забывать это очаровательное существо.

Жадность, конечно. Это она объединила Эстелл и Ники.

Я просто стоял и слушал, прислонившись к стене. Полицейская стенографистка проскользнула в комнату и заняла свое неприметное место в углу, когда Друри спросил:

- Вы не возражаете против того, чтобы мы записывали за вами, миссис Цирцелла?

- Конечно, нет. Я примерная гражданка. И всегда сотрудничаю с властями.

Если в ее словах и был сарказм, я его не услышал.

- Я пришла по вашей просьбе, - проговорила она, - хотя, признаться, не слишком-то хорошо понимаю, почему вы хотите допросить меня в связи с убийством. Тем более что оно было совершено, когда меня не было в городе.

- А где вы были второго февраля? - спросил Друри.

Цирцелла невинно моргнула длинными ресницами, ее глаза были большими, карими и прекрасными.

- Конечно, я была в Нью-Йорке. Я остановилась в отеле "Аламак". Чтобы быть ближе к моему мужу в годину испытаний. Вы знаете, мы с Ники вместе узнали о ее смерти.

- Нет, я этого не знал.

Она нервно вертела в руках кружевной платок.