Моё прошлое было отделено от моего настоящего один день за другим. Это было всё равно, что отрывать обои пластиковой вилкой. Медленно, неприятно и отнимало много времени. Но я начала замечать некоторый прогресс. Я начала различать то, что произошло однажды вечером на вечеринке в доме какого-то парня по имени Джастин, и заботу и преданность правильных отношений.

Даже без учёта изнасилования, что было почти невозможно сделать, мои свидания в то время были случайными связями и встречами на одну ночь. Я бы никогда, никогда, никогда, даже за сто миллионов лет, не поверила, что я каким-то образом попросила, чтобы это случилось со мной. Но я встречалась не с тем мужчиной, который мне был нужен в целом. Я довольствовалась вторым, третьим и четвёртым лучшими.

Я боялась быть собой. И поскольку я не могла смириться с тем, какая я, я позволила другим людям определять меня. Я позволила им сказать мне, кто я такая и чего я хочу.

И посреди этого липкого, уродливого, сломанного беспорядка меня накачали наркотиками. И изнасиловали.

То, что произошло между мной и Ванном, не могло быть более отличающимся. Он заботился обо мне. Он был предан мне. Он старался изо всех сил ради меня. И он, очевидно, собирался быть чертовски уверен, что я смогу вспомнить его, если он когда-нибудь решит снова переспать со мной.

Мне также понравилось, как он это сказал. Потому что, да, боже мой, в нём было что-то такое, что я не могла игнорировать. Меня тянуло к нему, притягивало. Я думала, что всё, что он говорил, было забавным и что он, возможно, был самым замечательным человеком на планете.

Это было слащаво и мягко, и я полностью продалась ради любви.

Фу.

Эм, подождите Любовь? Я не это имела в виду. Я не могла это иметь в виду.

— Что это было? — поддразнила я, слишком боясь направления своих мыслей, чтобы оставаться серьёзной. — Мы вместе? Ты уверен, потому что я впервые слышу об этом.

Он улыбнулся тем самоуничижительным образом, который сказал мне, что он знал, что слишком небрежно произнёс это глубокое заявление.

— Это нормально? — спросил он, и это был самый милый вопрос, который я когда-либо слышала за всю свою жизнь.

— Хм, это зависит, — поддразнила я. — О чём именно ты спрашиваешь?

Теперь его губы нахмурились, он был далеко не так доволен моим вопросом, как я была довольна его.

— Это неловко, будучи взрослым, — признался он. — Если бы нам было по семнадцать, я бы попросил тебя быть моей девушкой.

Моя улыбка, вероятно, ослепила его, но я ничего не могла с собой поделать.

— Ты всё равно можешь попросить меня.

В его глазах мелькнуло удивление, но оно переросло в ту же таинственную привязанность, которую я заметила раньше. Боже, я хотела знать, что это было. Я хотела, чтобы он открыл рот и выложил все свои секреты. Я хотела знать каждую последнюю мысль в голове Ванна Делайн, потому что я была уверена, что буду любить их все.

— Ты будешь моей девушкой, Диллон Батист? Исключительно?

Я кивнула, пытаясь обрести способность говорить. Это была детская просьба с моей стороны. И, вероятно, устарела, так как большинство людей нашего возраста не садились и не просили друг друга быть с ними постоянными. Но меня никогда раньше официально не просили быть чьей-либо девушкой, так что для меня это было всё. Всё, чего я ждала, чего хотела и в чём нуждалась.

И он хотел быть исключением. Не то чтобы ему когда-либо было о чём беспокоиться с моей стороны, но, чёрт возьми, было приятно слышать, как он говорит именно то, что хотел.

Извините, но не было ничего плохого в том, чтобы немного поговорить об отношениях, особенно когда это привело к таким счастливым результатам.

— Да, — выдохнула я, выталкивая это слово из своих губ. — Да, я бы хотела быть твоей девушкой, Ванн Делайн. Я принадлежу исключительно тебе.

Подойдя ближе ко мне, он заключил меня в объятия и долго держал так. Моя щека прижалась к его груди, его сердце ровно билось внутри неё. Это было невероятно удобно, чудесно и... безопасно.

Я поняла, что с Ванном я не чувствовала ничего, кроме безопасности.

— Ты готова к этому? — спросил он через несколько минут. — Это будет весело.

— Ты говоришь это так, как будто убеждаешь себя.

Он взял меня за руку и потащил за собой из своего кабинета.

— Это весело, — настаивал он.

— Видишь? Ты как бы подтверждаешь мою точку зрения.

— Это тако. И маргарита.

— Если я правильно читаю между строк, — я посмотрела на него, подавляя улыбку, — и я действительно верю, что это так, вся эта поездка на велосипеде будет отстойной, но ты напоминаешь мне, что будет еда и напитки, если я переживу отстойные части.

Его улыбки и раскатов смеха было достаточно, чтобы по моему телу пробежали мурашки.

— Что? Это безумие.

Я не могла не улыбнуться в ответ, даже если бы знала, что была совершенно права.

— Угу.

— Я купил тебе кое-что, — пробормотал он, не переставая улыбаться. — Я имею в виду, ты же знаешь, что я владелец магазина и всего остального. Но я обещаю, что выбрал это специально для тебя.

Я повторила слова, эхом отдававшиеся в моей голове.

— Подожди, что?

Мы вышли на улицу в жаркую раннюю августовскую жару, и я чуть не растаяла прямо там и тогда, рядом с самым красивым синим велосипедом Тиффани с удобным белым банановым сиденьем и корзиной между ручками руля. Спереди даже был завязан симпатичный розовый бантик.

Осознание того, что происходит, обрушилось на меня, как тонна кирпичей, и во второй раз я сказала:

— Подожди. Что? Ты серьёзно?

У него была самая красивая улыбка на свете. Она была самой большой, самой яркой, самой ослепительной. Это было, без преувеличения, самая потрясающая вещь, которую я когда-либо видела.

— Ванн, ты купил мне этот велосипед?

Он засунул руки в карманы и ухмыльнулся.

— Ванн, серьёзно, это для меня?

Он пожал плечами. И пошаркал ногой.

— Ты всегда жалуешься на то, насколько неудобны велосипедные сиденья.

Я повернулась к нему лицом, готовясь обнять его за шею и поцеловать до бесчувствия, когда из уродливых глубин моего прошлого донёсся голос.

— Диллон? Не может быть!

Ужас свернулся во мне, сжимая мои кости, пока они не почувствовали себя раздавленными под давлением. Я замерла. На самом деле замерла на месте. Мои конечности отказывались двигаться. Моё сердце остановилось на полпути. Мой мозг превратился в непригодную для использования сосульку в моей голове. Я стояла там, наполовину повернувшись к Ванну, наполовину втянутая в водоворот моего адского кошмара.

— Диллон! — позвал голос во второй раз. — Мать твою, не может быть!

Я чувствовала, как любопытный взгляд Ванна ползёт по моей коже. Я слышала, как вопросы вертелись у него в голове, наполняя воздух моими худшими страхами. Я чувствовала, как моё прошлое, той ночью шесть лет назад, восстало из могилы, чтобы зомбировать дерьмо из моей нынешней жизни.

— Какого черта ты здесь делаешь?

Неспособность ответить не удержала Джастина от продолжения разговора. Он был точно таким, каким я его помнила. Наркоман встречается с безбожной суммой семейных денег, встречается только с теми, кто заинтересован в хорошем времяпрепровождении. Он был одним из тех людей, с которыми вы никогда не могли быть хорошими друзьями, потому что он был мелким и пустым.

— Ты знаешь парня из магазина велосипедов? Ты покупаешь этот велосипед? — последовала пауза, прежде чем он попробовал другую тактику. — Она покупает этот велосипед?

— Это подарок, — ответил Ванн, его голос был напряжённым, сдержанным. — Диллон, ты в порядке?

— Вы действительно знаете друг друга! Насколько это безумно? — Джастин просто продолжал болтать, как будто моё поведение не было полностью неправильным, как будто я явно не хотела быть где-то рядом здесь.

— Откуда ты её знаешь? — потребовал ответа Ванн. Его рука опустилась мне на спину в том, что должно было быть защитным жестом. Я вздрогнула от прикосновения и отстранилась, наконец, преодолев охвативший меня паралич.