Все это происходило при содействии солдат и офицеров Чехословацкого корпуса. Поэтому выбор Говорова не просто оправдан и естествен, он крайне прост: Россия там, где ее народ. Если народ убивают и расстреливают ради «белых» идеалов, то пусть горят в огне эти идеалы.
В октябре 1919 года Леонид Говоров бежал из Белой армии вместе с частью солдат своей батареи. Вместе с ним бежал и его брат Николай. Скрываясь, они стали пробираться в Томск. Большую помощь в этом беглым подпоручикам оказал их родной дядя Алексей Григорьевич Говоров. Он в 1917–1918 годах возглавлял Совет депутатов поселка Юрга и пользовался большим авторитетом у местных жителей. В 1918 году он был арестован белыми, освобожден красными партизанами и в 1919-м уже воевал в партизанском отряде. В Томске Леонид и Николай сразу же оказались в гуще революционных событий. Большевистские лозунги о свободе и равенстве захватили братьев, и они примкнули к революционному движению. В декабре 1919-го они приняли участие в восстании против белых, при этом Леонид стал помощником начальника боевой рабочей дружины. Ему на тот момент исполнилось 22 года.
Также есть версия, что Говоров не добровольно перешел на сторону Красной армии, а банально попал в плен, и только острая необходимость красноармейцев в военспецах уберегла его от расстрела. «Говоров был исполнительным служакой, военным до мозга костей. Он беспрекословно выполнял приказы, инициативы предпочитая не проявлять. Поэтому побег, дезертирство были не характерны для самой его личности. Призвали его в Белую армию – Говоров отправился служить. Попал в плен к красным, был мобилизован как полезный специалист – начал карьеру в Советской России. Эти черты – исполнительность, покорность – позже и привлекли к себе внимание И. В. Сталина, который прекрасно знал всю “подноготную” полководца и считал его не способным на заговор», – пишет в своем исследовании С. Е. Лазарев29. Многое в этой версии вызывает сомнения. Во-первых, маловероятно, чтобы он попал в плен одновременно с братом. Во-вторых, в Томске Говоров начал с боевой рабочей дружины и только потом оказался под началом В. К. Блюхера. В-третьих, если вначале ситуация с военспецами в РККА была не однозначной, то к 1919 году выработался единый подход к бывшим царским офицерам. В первый год Гражданской войны им не доверяли, а в партии шли жесточайшие дискуссии на тему их привлечения и использования в рядах Красной армии. Но уже 19 марта 1918 года Совет народных комиссаров принял решение о широком привлечении в РККА военспецов, а 26 марта Высший военный совет издал приказ об отмене выборного начала в армии, что открыло доступ в ряды Красной армии бывших генералов и офицеров. Так что к декабрю 1919 года вовсе не обязательно было попадать в плен, чтобы стать военспецом в РККА. К тому же Особый отдел ВЧК тщательно проверял всех бывших царских офицеров и вызывающих малейшее сомнение на командные должности не назначали, оставляя советниками, а Говорову практически сразу поручают сформировать и затем возглавить артиллерийский дивизион. Ну, и самое главное, версия плена не подкреплена ни одним документальным свидетельством, нет упоминаний об этом и в воспоминаниях других офицеров и генералов. А через ряды Белой армии все-таки прошло большое количество военспецов. Уже к сентябрю 1919 года в ряды Красной армии было зачислено 35,5 тысячи офицеров и генералов и около 4 тысяч военных чиновников. До конца Гражданской войны всего было призвано в ряды РККА 48,5 тысячи офицеров и генералов, а также 10,3 тысячи военных чиновников и около 14 тысяч военных врачей. Одних генералов было 388 человек, подавляющее большинство из них вступили в ряды Красной армии добровольно. Некоторые царские офицеры стали впоследствии выдающимися советскими полководцами, настоящими патриотами своей Родины. Среди самых известных можно вспомнить таких, как Б. М. Шапошников, Д. М. Карбышев, И. Х. Баграмян. И, конечно же, Леонид Александрович Говоров.
Части Красной армии вступили в Томск 22 декабря 1919 года, а уже в январе 1920-го Говоров был зачислен в 51-ю стрелковую дивизию В. К. Блюхера, находившуюся в тот момент на отдыхе и переформировании.
А генерал-майор В. М. Молчанов, в отряде которого Говоров начинал служить на стороне белых, до самого конца будет воевать с большевиками, вплоть до 1922 года, в Приморье – последнем оплоте Белой гвардии. Потом Молчанов через Маньчжурию и Японию эмигрирует в США, напишет книгу воспоминаний «Борьба на Востоке России и в Сибири», проживет долгую жизнь и скончается в январе 1975 года в Сан-Франциско. Родину он больше никогда не увидит.
Блюхер, быстро оценивший организаторские способности молодого подпоручика[6], и поручил ему формирование 3-го артиллерийского дивизиона. Вместе с Леонидом в ту же дивизию поступил на службу и его брат Николай, но он остался в РККА только до конца Гражданской войны и в 1923-м демобилизовался по состоянию здоровья. Дальше боги или демоны войны вели лишь одного брата – Леонида. Он уже больше не пытался бросить доставшийся ему крест, а нес его с честью, следуя собственному внутреннему девизу: чем бы ты ни занимался – будь лучшим в своей области.
Что из себя представляла зимой 1920 года 51-я стрелковая дивизия, получившая в 1921 году гордое почетное наименование Перекопская, прекрасно видно из воспоминаний ветеранов дивизии: «К 1 февраля было зарегистрировано 1280 членов РКП и 733 сочувствующих. Культпросветработа выразилась в открытии школ и постановках спектаклей. За январь было открыто 60 школ с общим количеством 2100 учащихся. Функционировало: 80 библиотек, поставлено 69 спектаклей, организовано 343 научные лекции. Крестьянская секция подива[7] обслуживала Ишимский, Тюкалинский и Н.-Николаевский уезды. Из-за сильной эпидемии тифа работа, в общем, развивалась слабо.
Пленные, оставляемые белыми, мобилизованные и принятые в дивизию, заражали красноармейцев. Ни одного дома здесь не было без больных. Все свободные дома были полны тифозными. Их клали по три на две койки, по два на одну и просто на пол на тонкой соломенной подстилке. Света обыкновенно не было. Врачи, сестры ходили, спотыкаясь через больных, не спали круглые сутки. С верхних нар падали на голову вши.
Выздоравливало мало: умирали каждый день, каждую ночь. В полках заболеваемость достигла 100 человек в день. Гражданская власть, еще не сформированная, бессильна была оказать войскам помощь в борьбе с эпидемией. Требовалось громадное напряжение сил. И надо отдать справедливость – работали не покладая рук. Один солому тащил, другой чашки, ложки, продовольствие.
В результате и на этом фронте борьбы дивизия одержала победу. К 23 февраля эпидемия в частях сократилась настолько, что части 26 февраля уже могли выступить пешим порядком для сосредоточения вглубь Сибири»30.
После укомплектования артиллерийский дивизион Говорова был переброшен на Южный фронт, против Русской армии барона П. Н. Врангеля. Там он был дважды ранен. «В боях под Каховкой и на Перекопе Леонид Александрович проявил себя как вдумчивый, энергичный и волевой командир-артиллерист. За успешное применение артиллерии против танков и кавалерии Врангеля он был удостоен первой боевой награды – ордена Красного Знамени»31 (№ 2511). В частности, на Каховском плацдарме в августе 1920-го части Красной армии подверглись атаке 12 белых танков. Боевые машины британского производства типа Mk V и Mk A Whippet, носящие такие звонкие имена, как «Верный», «Генерал Слащёв», «Великая Россия», «Генерал Кутепов», «Фельдмаршал Кутузов», пытались сбросить красноармейцев в Днепр. Четыре танка после артиллерийского обстрела батарей Говорова остались гореть в полях Малороссии. Остальные были захвачены красными.
Надо сказать, что это был первый опыт артиллериста Говорова в противостоянии с танками вообще. Данный вид оружия был принципиально новым для того времени, никто с ним раньше не сталкивался. Вот как описывает этот бой Н. Кондратьев: «Батареи командира 3-го легкого артиллерийского дивизиона Леонида Говорова стояли в садах за хутором Терны. Танк “За Русь Святую”, прорвав три ряда колючей проволоки, перевалил через окопы. Говоров приказал командиру 1-й батареи Сергею Крюкову уничтожить танк. Артиллеристы выкатили орудия на открытые позиции и сосредоточили огонь на покачивающейся черной глыбе. Одно орудие и два пулемета на танке заглохли. Команда не выдержала, повернула машину назад. Снаряд врезался под днище, оборвал гусеницы. Офицеры выскочили из танка и принялись исправлять повреждение. Шрапнель накрыла их.
