— Хён, я нашел его, мы попадем в отель первые! — Чонгук заразительно смеется, хлопает Джей Хоупа по плечу и совсем не замечает тяжелого лазерного взгляда, строгого выражения обычно нежного и улыбчивого лица.
Автобус привозит их в какие-то центрально-стокгольмские ебеня, и до отеля нужно еще прошагать, причем в нужном направлении. Трусоватый хён опять теряется, чувствует себя маленькой букашкой в огромном городе: вертит головой в разные стороны, наобум выбирая направление в сплетении улиц исторического центра, потерянно смотрит в навигатор телефона и уже готов звонить стаффу. Колесики чемодана нервно стучат по брусчатке, отбивая тот же испуганный ритм сердца Хоби, пока его владелец мельтешит перед глазами. Но Чонгук же мужик, поэтому:
— Хён, не звони, мы так проиграем наш спор. Просто дай мне чуть-чуть времени… — и он продолжает переводить указатели, спрашивает прохожих на ломаном английском как добраться до отеля.
Определившись с направлением, берет испуганного Хоби за руку и ведет вперед.
Рука хёна в собственной руке вдруг выглядит и ощущается странно. Узкая, длинная, но неожиданно твердая ладонь, нежная кожа пальцев, отсутствие мозолей. Не то что у него, тягающего железо и на этом фоне заполучившего шершавые, твердые подушечки под пальцами. И сама кисть кажется маленькой и теплой в большой ладони. Чонгук зачем-то постоянно косится на соединенные руки, подмечая все новые и новые детали. Почему рука Хоби смуглее его собственной? Почему так трепещет? Почему его хён покладисто держится? Неужели настолько испуган?
Чонгук щекочет пальцем серединку ладони Хосока и спустя непродолжительное время замечает, что рука из его хватки пропадает.
Вечером, в отеле парни собираются в одном номере, устраивают праздничный вечер в честь переезда в Швецию, едят, пьют, бесятся, и Хосок-хён тоже пьет и бесится, и опять за километр обходит Чонгука. И чем больше он приглядывается, тем больше подмечает деталей. Вот он садится к тому на кровать, проводит, как обычно, рукой по ноге, сжимая чужую коленку, как делает это лет пять не меньше, дразнит тем временем Джуна и Шугу:
— Как вы умудрились проехать мимо своей остановки? Мы с Хоби-хёном вас почти догнали! И то, если бы вы не ломанулись, как шведские лоси, мы бы выиграли спор, — ладонь, меж тем, продолжает оглаживать мягкую кожу, пока сам он с улыбкой смотрит на довольных, выигравших спор хёнов.
— Это потому что вы ломанулись за нами, как норвежские лоси… — невозмутимости Шуги можно только позавидовать, как будто не он пару часами ранее, кряхтя, сгорбившись как дед, семенил впереди в надежде выиграть заключенное пари.
— Победителей не судят, Гуки. Зато мы четверо должны им теперь проигранное желание. И страшно представить, что эти гении могут придумать в честь нашего поражения. Хорошо Тэхену, из-за съемок не участвовал в споре и теперь не будет трястись в ожидании… — все смеются, но Чонгуку не смешно, так как произнося эти слова, обращаясь к нему, Хосок не смотрит. Уходит из-под руки, стекает одним плавным движением с дивана и падает объятьями на Юнги.
Пиздец. Непонятно. Необъяснимо. Черная кошка пробежала между ним и солнечным рэп-хёном, грозовые тучи заслонили чистое небо их с Хоби-хёном дружеских отношений, а Чонгук и не заметил, пока носом не ткнули.
Чонгуку нужен план.
После недолгих ночных раздумий он, пользуясь возможностями «Бон Вояжа» ставит себе по пунктам цели: держаться поближе, рассмотреть и разузнать, почему Хоби не видит то, что Чонгук показывает ему и остальным. Почему, блядь, он держится равнодушно с ним, в то время как остальные хёны хвалят — не нахвалят их золотого, сильного макне и водят хороводы вокруг. Сложный период становления дружеских отношений в группе давным давно прошел, еще в начале творческого пути, когда они все сживались-уживались, и Гук искал свое место в негласной иерархии группы с помощью кулаков. Он по-другому не умел, и с тех пор давным-давно поумнел. И когда хёны думали, что воспитывают Чонгука, в свою очередь, были воспитуемыми их мелким, хитрым, наглым тонсеном. И только сейчас с Хоби-хёном Чонгук где-то прокололся…
Съемочные дни идут один за другим, толком не давая расслабиться и насладиться чужими странами. Но Чонгук — не Чонгук, если бы не добивался поставленных целей. Где Джей Хоуп, там и Гук. Идут искать где поесть, Гук — тут как тут. Настойчиво держится близко к хёну, завлекает разговорами, прощупывает ту грань, после которой начинается тактично-тактильный игнор:
— Хён-хён-хён, я сильно есть хочу, чем мы сейчас будем обедать? Мясо хочешь? Хочешь, я тебе его куплю? — Чонгук берет Хоби за руку, привлекает к себе его внимание, тянет задержаться, чтобы отстать от остальных мемберов и скрыться от навязчивого внимания камер. Ему неожиданно нравится держать старшего за руку.
— Гуки, как же ты мне его купишь, если сумма у нас ограниченная? Да и не по правилам это… — Хоби покладисто задерживается, но отводит настороженный взгляд, испепеляет глазами удаляющиеся спины парней. Пальцы нежной руки дрожат в неявных попытках освободиться. Но не тут-то было.
— Я взял в поездку кредитку. Это ж с ума сойти без нее, хён, быть за границей и не накупить подарки себе, вам и родным. И теперь могу тебя угостить…
Чонгук не сдается, руку не отпускает, позволяет себе немного зайти дальше, подразнить кинестетика* Хоби своими прикосновениями, которые он так раньше любил. Джей Хоуп мир вокруг, эмоции и чувства всегда познавал через тактильные ощущения и контакты, и сейчас он реально не понимает, что приключилось с его чутким, ласковым хёном. Острые взгляды, кинжалами летающие в мемберов, когда Хосок не в себе, скрытное пренебрежение к Чонгуку, и это младшему явно за глаза, чтобы начать действовать.
Гук напирает, пользуется моментом, и реакция Хоби, засеченная внимательным Чоном, неожиданно мажет ярким откровением.
Переплетая свои и чужие пальцы в ожидании ответа, поглаживая венки на внешней стороне ладони и тонкие запястья, лаская ладонь большим пальцем, Чон с удивлением отмечает, что смешливый хён замолкает, темные, вишневые губы приоткрываются в ровной букве О, между тонкими бровями появляется мучительная складочка, глаза прикрываются тяжелыми веками. Его нежный, яркий, веселый рэп-хён течет.
Комментарий к 1 часть.
*Корейский возраст, по общемировым стандартам Чонгуку 19 лет.
*Кинестетик - это человек, который лучше воспринимает окружающий мир посредством тактильных ощущений/прикосновений, нежели визуально или аудиально.
Авторская группа:
https://vk.com/club190948520
Уютный домик, где я пишу. Фики, которых нет на Фикбуке, ранняя выкладка глав:
https://vk.com/rtk_dnp
Являюсь админом Творческого объединения @Fest_fanfic_BTS в Инстаграме. Командой авторов и дизайнеров проводим тематические фесты, игры, викторины - поднимаем настроение читателям и дарим вдохновение авторам! Присоединяйтесь и пишите, читайте вместе с нами!
https://www.instagram.com/fest_fanfic_bts/
Люблю не только писать, но и читать, поэтому в составе админов веду в VK сообщество рекомендаций фанфиков Quality➤Fanfiction➤BTS➤Фанфик. Ищете интересный фанфик? Перечитали популярное? Любите редкие пейринги? Тогда приглашаю Вас в наше сообщество: https://vk.com/qfbts_ff
========== 2 часть. ==========
— Я не хочу мяса, Чонгуки. Идем… — мутный хён собирается с силами, режет взглядом и отнимает руку. Иноходью гарцует от задумчивого Чонгука, а тот долго смотрит вслед. Странный, совсем не солнечный хён.
Интересно.
В кафе, которое выбрали, кинув «камень-ножницы-бумага», Чонгук с интересом наблюдает, как Хосок без зазрения совести уплетает мясо.
Значит, вот так? Окей. Запомним.
Дурные, горячие мысли бродят в его голове. Хосок сегодня, сейчас вложил в руки макне оружие, и тот обязательно им воспользуется. Необычайная тактильность Хосока, на которую Чонгук списывает реакцию на касания, поможет ему приструнить хёна, вернуть в строй тех, кто души в нём не чает. Непорядок, когда того там нет. Чонгук должен покорить, воспитать, накрыть всех хёнов облаком мачизма. Ведь мемберы для него — первые помощники в деле завоевания мира, как один сплоченный, дружный коллектив музыкальной группы.
