Всех присутствующих вызвали на допрос. Продлилось это до позднего вечера. Придя домой, профессор налил себе имбирного чая и подумал о том, что жизнь избавляется даже от таких безобидных любителей смешных рубашек, каким был долговязый ассистент.

Он позвонил брату. Брат сразу же поднял трубку с фразой:

– Какого черта у вас там происходит? – спросил Питер немного испуганным голосом.

– Убийство произошло в кампусе, – сказал профессор.

– Это я знаю! Утром этим все новости пестрили! Я про то, кто его убил! – спросил Питер.

– Полиция это выяснит, я уверен! – сказал профессор.

– Они уже все выяснили, включи новости. Задержали секретаря, которая оказывала тебе «знаки внимания», на его месте мог быть ты, она опасная психопатка! – сказал Питер.

– Не может этого быть, она не убийца, – сказал профессор.

– Полиция так не считает, она встречалась с этим ассистентом, у нее в доме нашли улики. Она ненормальная. У нее в подвале нашли 7 икон и все они мироточили кровью, его кровью. Понимаешь насколько все плохо? У нее нашли много странных книг про оккультизм и прочую ересь. Я рад, что она не тебя убила. Но думаю ты был ее целью, – сказал Питер.

– Я? О чем ты говоришь? – сказал профессор.

– Я думаю, она бы не ограничилась этими мелкими подставами в твою сторону! – сказал Питер.

– Я не знаю, – сказал профессор.

– Развязка произошла сегодня так или иначе. Она встречалась с ассистентом. Думаю, он ей помогал, все это делать против тебя. Окутала его как паук! Эта такие больные пары, знаешь, как семейство Уэст? Фред и Розмари. Не известно, о чем она еще его попросила! Наверняка он отказал в очередной ее просьбе, которая показалась ему на грани! Она его и убила! – сказал Питер.

– Ты сообщил полиции, что она меня преследовала? – спросил профессор.

– Сейчас смысла нет. Ее задержали уже за убийство. За преследование и доведения до сумасшествия ни посадить, ни доказать это все, – сказал Питер.

– Но, я не верю, что она могла! – сказал профессор.

– Я не знаю, ее арестовали, улики есть. Может в вашем университете еще кто людей убивает, я уже ни в чем не уверен! – сказал Питер.

– Но оккультизм, ритуальное убийство и психологическое подавление человека для доведения до исступления – это разные вещи, а тут, словно все в одну кучу, я не понимаю! – сказал профессор.

– Я тоже, да и не хочу понимать уже ничего. Мозги психов потемки, не нам в этом разбираться! Я рад, что с тобой все хорошо, – сказал Питер.

– Ты прав, лучше не лезть и не задавать вопросов, что случилось, то случилось, – в замешательстве сказал Питер.

– Приезжай к нам, тебе нужно поговорить с кем-то, – сказал Питер.

– Хорошо! Завтра я заеду, – ответил профессор, зная, что ему не нужно ни с кем разговаривать, просто должно пройти время чтобы это безумие переварилось.

Утром он приехал в дом брата. Он встретил его с улыбкой.

– Проходи, я как раз заварил имбирный чай! – сказал Питер.

– Спасибо! – сказал профессор.

– О чем ты думаешь? – сказал Питер, наливая в прозрачную чашку ароматный напиток.

– О том, что хочу вернуться на работу, чтоб все вошло в колею, это учебный процесс, он не должен прерываться. Но там до сих пор полиция, проверка и бог еще знает какие структуры и подразделения! – сказал профессор.

– Все, как обычно, цирк. Но скоро все всё забудут, так всегда, – сказал Питер.

– Да, над чем ты сейчас работаешь? – спросил профессор брата, желая сменить тему.

– Пойдем, я тебе все покажу! – сказал Питер, провожая брата в мастерскую.

Мастерская была очень большая и светлая, окна располагались даже на потолке, краски были разбросаны хаотично, тут царил рабочий беспорядок творца.

– Я пишу серию картин для отеля, который открывается в следующем году. Они хотят украсить холл и этажи полотнами в стиле импрессионизма. Я очень вовлечен в этот процесс, мне надоело писать абстракцию, – сказал Питер, показывая первое полотно, на котором был изображен пикник группы людей на зеленой траве и постепенно заходящим солнцем.

Профессор ничего не смыслил в искусстве и просто выдавил из себя «красиво». В дверной звонок позвонили, и Питер поспешил к двери с фразой:

– О! Приехал курьер, я заказал набор новых красок!

Профессор бродил по мастерской и смотрел на картины, не понимая, как можно изобразить это, или как дано кому-то, писать музыку, лепить скульптуры, и главное зачем. Мир может прожить без всего этого. А без точных наук, исследований, открытий вряд ли. Подумав это, он наступил на что-то хрустящее, под его коричневым ботинком была небольшая пробирка, наполовину наполненная красной жидкостью. Открыв ее, в нос профессору ударил неприятный металлический запах крови.

Он прокрутил в голове слова Питера «Она хотела лишить тебя самого важного в жизни – рассудка» … Рассудка уже лишилась их мать, и для Питера это было словно триггер. Он мстил за брата. Это Питер убил ассистента и подставил секретаря, разрисовав иконы кровью, чтобы выставить женщину сумасшедшей. Он хотел, чтобы она тоже лишилась рассудка в тюрьме, зная, что будет всю жизнь без вины там сидеть. Его брат свихнулся, или он шизофреник. Которому голоса говорят, что делать.

Рассудок, все дело было в нем. Подумал профессор, не зная, как ему поступить с этой информацией.

Профессор непрерывно смотрел на держащую пробирку руку офицера в синей перчатке.

– Вы говорите, Ваш брат убил этого несчастного? – спросил страж порядка.

– С прискорбьем полагаю, что все обстояло именно так, – сказал профессор.

– Но какой у него был мотив? – спросил страж порядка.

– Я вам уже озвучил – месть! – ответил профессор.

– История ваша не очень правдоподобная, а вот то что сумасшедшая дама убила любовника, так это сплошь и рядом, – скептически ответил полисмен.

– Просто проверьте кровь в этой пробирке, и снимите отпечатки, поймете, что взяли не того, – сказал профессор.

– Хорошо, спасибо за информацию! – ответил офицер.

На следующий день, придя в университет, профессор удивился, как тихо и спокойно все было. Словно и не было ни убийства, ни убийцы. Профессор был рад, что никто не зацикливается на этом и все готовы двигаться дальше. Его окликнул голос коллеги, профессора Доусона:

– Профессор Джонсон! Рад представить вам нового секретаря! – с улыбкой сказал коллега в круглых очках и кудрявой седой шевелюрой. Рядом с ним стояла девушка лет 22-25, ростом ниже среднего, темно-русыми волосами, карими глазами, и туфлях лодочках без каблука. Девушка протянула руку профессору:

– Рада познакомиться, – сказала девушка тихим голосом, словно чувствуя неловкость от того, что ее предшественница обвиняется в тяжком преступлении.

– Взаимно, сможете выслать мне сегодня расписание занятий на две недели вперед? – сказал профессор, переходя к делу.

– Да, конечно! – сказала девушку.

Неловкую паузу прервал профессор Доусон:

– Ну, что, идем нести свет в массы? – улыбнувшись, сказал мужчина

– Несомненно! – сказал профессор, разделяя оптимизм коллеги.

Все разбрелись по рабочим кабинетом. Профессор перестал думать о том, что его брат убийца. Он выполнил свой долг и рассказал все полиции. Студенты же не хотели забывать о случившемся и шептались на лекции об этой истории. Задавая вопросы профессору:

– Наш вуз прогремел на всю страну, профессор, думаете на след год к нам захочет поступить большее народу? – спросил молодой человек в худи с надписью «Nihil dolere» (лат. ничего не жаль/не о чем горевать).

– Желательно чтоб было больше красивых девчонок! – добавил кто-то из зала.

Профессор оценил прагматический подход студентов к случившемуся.

– Надеюсь, наше учебное заведение будет и дальше привлекать именно высоким уровнем образования, а не произошедшими драматическими событиями, которые способны приманить только репортеров и прессу, – сказал профессор.

– Многие вузы имеют темные истории, например, убийство лаборантом аспирантке в Йельском университете! Теперь и у нас есть своя байка! – сказала полная студентка с длинными светлыми волосами и проблемной кожей.