Слушатели перестали жевать, а некоторые – даже дышать.
– Нам пришлось сбросить материю и антиматерию, – договорила Туйон. – Но перед сбросом произошла еще одна необъяснимая вещь. – С нами вступили в контакт, – подхватила Титания. – Точнее, мы наобум отправили сигнал бедствия, и минуты через две аватар ИИ озвучил поступившее сообщение. – Какое сообщение? – Что сказали? – подскочили зефирцы.
- Спрашивали, кто мы, и требовали немедленно убраться оттуда, – медленно проговорила Титания, воскрешая в памяти картину пережитого. – Сообщения кодировались без знаков препинания и было сложновато понять сразу, но мы догадались отключить фильтр фоновых шумов…
– И услышали связную речь! – громким шепотом закончила за нее Амарантайн,
таинственно округляя глаза.
– Но ничего толком не разузнали, – разочаровала всех Маэрлена. – Успели только спросить о присутствии человечества и получить ответ, что в этой системе жили еще шестнадцать лет. После чего пришлось сбросить материю и антиматерию, – закончила пиррена, все еще ощущая в своей душе отголоски досады на Туйон: такой разговор прервала. Она, конечно, спасала их всех, но какой шанс был утерян! – После завершения сброса мы констатировали факт полного обнуления навигации, выход из строя всей активной на тот момент электроники, включая шестьдесят процентов тела корабельного механика, и стали пытаться выживать, – вздохнула Нисфорца. – Сначала резервный реактор, конечно… – Стоп-споп, – вдруг перебил Эйдан, становясь вдруг непривычно серьезным и задумчивым. Он был уже не Эйданом – капитаном Эмерейтом. – А с КЕМ вы говорили?
Экипаж Рады растерянно переглянулся.
– То, что беседовало с нами, обозначило себя как М-1.2, – пожала плечами Маэрлена, старательно припоминая все детали разговора. – Сначала оно предупреждало нас, что находиться рядом опасно, но к тому моменту мы уже не могли запустить двигатель, так что деваться все равно было некуда… – Значит, сначала кодировало текстовые сообщения, – уцепился за подробности парень-гору. – А без соответствующего технического оснащения это невозможно. Разумное существо, обладающее техникой. Или, напротив, технический объект с искусственным интеллектом. – Да, мы сразу предположили, что наткнулись на дожившую до наших дней автоматическую орбитальную станцию… – согласилась Амарантайн. – А потом отключили фильтр посторонних шумов и смогли принять прямой звуковой сигнал. Полистать бы свои лекции по истории технического прогресса – фильтра посторонних шумов у человечества в доллуральскую эпоху еще не было, да? Потому попытка связаться по устаревшим протоколам была воспринята современной системой как шумовые помехи… Записи беседы у вас не оста… Ах, да, у вас же бортовой компьютер умер, – разочарованно вздохнула зефирская девушка-механик. – Как звучал ваш собеседник? – Помехами, – подумав, ответила Маэрлена. – И фразы были построены очень даже в духе искусственного интеллекта. – Итак, с вами в фразах, характерных для ИИ, и при помощи устаревших протоколов передачи данных связалось нечто, что представилось как М-1.2, и посоветовало покинуть это место, – подытожил капитан Зефира, сразу записывая свои слова на коммуникатор. – Логично предположить, что вы столкнулись с автоматической станцией, охраняющей какой-то опасный объект и обычно предупреждавшей всех еще на подлете, что здесь их ждет гибель, так?
Девушки закивали.
– Но из-за проблем с электроникой и разницы в уровне развития технологий вас предупредили слишком поздно.
Пришлось снова кивать.
– Даже если в сведениях тысячелетней давности такого не обнаружится, М-1.2 упоминало про человечество, которое жило там еще… сколько там… шестнадцать лет после Великого Переселения? Почему бы этому М-1.2 не быть сотворенным всего девятьсот восемьдесят четыре магиксовских года назад?
Возражений не последовало. Вроде все сходилось.
Эйдан пробежал глазами то, что законспектировал коммуникатор, и отключил запись.
– Отправлю в общекорабельную файловую систему, – сказал он. – Лишних паддов и коммов у нас нет, но в каютах имеются небольшие компьютерные терминалы, с которых вполне можно работать. Вот и займетесь отчетом о ваших злоключениях, который очень ждут на Аллатире. А у остальных, между прочим, через полчаса отбой, за вычетом ночной вахты!
Зефирская команда шустро повскакивала с мест, унося тарелки. Кадеты кадетами, но дисциплина на корабле железная.
– А можно и нам отбой? – зевнула сытая, разомлевшая Амарантайн. После сбоя корабельных систем время Рады стало считаться по-другому. На Зефире, жившем по времени Ллуры, был вечер, а по времени Рады, сбитому после аварии, была уже глубокая ночь. – Да, разумеется, – кивнул капитан, жестом предлагая покинуть столовую. Зефирцы по большей части разбежались: осталась только горуйская девушка-кок и помогавший ей дежурный, да медик, видимо, обязанный сопровождать условно больную Туйон. Титания демонстративно подхватила свою сестренку под локоть, и медик, молча кивнув капитану, тоже ушел.
Они прошли по коридору, никуда не спускаясь и не поднимаясь: жилые помещения располагались на той же палубе. Эйдан провел рукой по сенсорам, открывая двери двух расположенных рядом четырехместных кают.
– Медотсек на верхней палубе, медиков у нас два, дежурят посменно, помощь окажут в любое время суток, – сообщил он. – Для любителей ночного жора остатки обеда и ужина сложены в камбузе. В третьей слева холодильной ячейке второго ряда, чтобы сразу знали, где искать, а не громыхали по ночам, подрывая дисциплину. Правда, еда припасена только человеческая, потому что за представителями других рас грех ночного жора у нас не водится… – Переносом вещей, так понимаю, займемся уже завтра, – произнесла Нисфорца. – Да, – кивнул Эйдан. – Надеюсь, одну ночь обойдетесь без своего имущества, а если возникнет необходимость – думаю, за ночь вам не понадобится ничего такого, чего не найдет дежурный медик, верно?...
«Заботливый какой» – мысленно умилилась Титания, привычно заводя сестренку внутрь, усаживая на койку и укладываясь по соседству.
Нисфорца, перенервничавшая и набегавшаяся за день больше, чем вся команда, завалилась на верхнюю койку, отвернулась к стенке и моментально отрубилась, Туйон тоже давно спала, а вот Титании хороший ужин активизировал мозг. Спать расхотелось. Чужая непривычная подушка казалась неудобной, тело, отвыкшее от форменной одежды, чесалось. Титания посверлила взглядом низ нависающей над ней койки Нисфорцы, поизучала взглядом доставшуюся им каюту, освещаемую тускло светящимся сенсором у двери, и села, придвигаясь к прикроватной тумбочке, у которой смутно угадывалась шайбочка голопроектора, совсем как у них на Раде.
Перед ней развернулся голоэкран, продемонстрировал сначала логотип военного флота Ллуральской Федерации, а затем развернул систему зефирского бортового компьютера. В личные разделы, корабельные базы данных и управление Титания и не совалась, видя ярлычки с замочками, зато замочков не было на командном мессенджере и каталоге с многозначительным названием «досуг и отдых». На видное место в главном меню был вытащен набросок отчета о приключениях Рады.
Пилот Рады некоторое время созерцала набранные несколько строчек. Автоматическая станция, охраняющая опасный объект и предупреждавшая всех еще на подлете… Что-то ей не нравилось в этой логичной картине. Такая подходящая догадка не вставала на место до конца…
Девушка отключила голоэкран и вновь улеглась на подушку. Повернулась на бок. На другой. Что-то они здесь не учли…
Еда. Еда всегда помогала ей думать.
Ночной жор.
Оглянувшись на спящих подруг, Титания снова влезла в комбинезон и попыталась причесать пятерней растрепанные волосы. Подумала и водрузила на переносицу любимые оранжевые очки. Очки привносили в образ хоть какую-то яркость, а то исхудала, высохла, прямо бледная моль – даже неловко появляться перед восемью зефирскими парнями. Точнее, перед семью: один был гору, так что по мальчикам. Зато по той же логике должно было быть стыдно перед коком, горуйской девушкой, которая как раз-таки по девочкам… И неизвестно, что там с полом у двух оренхенов…
