темное небо – прямо к темному, темному, темному дну.

– И тут меня внезапно обуяла злость. А какого черта! Какого черта я

должна гибнуть из-за этого слюнявого прекраснодушного идиота и интриги

Завулона? Нет уж, мы еще поборемся. Макар плывет в ста метрах, я могу

взять его страх и превратить в свою силу. Две минуты? Что ж, мне этого

хватит. Игорь по-видимому уже был уверен, что я тону и несколько ослабил

пресс. Я залпом вытянула весь страх из Макара, это дало мне силу рвануться

метров на десять и позвать к себе подростка. Он сам не понимая, что делает

развернулся и поплыл ко мне. Прилив паники у него сменился приливом

воодушевления. Конечно, он держится на воде, все пройдет, он, разумеется, сможет спасти женщину, в которую влюбился.

Его силы через две минуты кончились, снова наступил приступ страха, я

снова втянула темную энергию. Несколько минут я передвигалась к нему

какими-то полусумасшедшими не то скачками, не то прыжками и наконец

вцепилась в его плечо. Разумеется, мы тут же ушли под воду, вынырнули, я

попыталась как можно четче и быстрее дать ему приказ: «Ни в коем случае

16

меня не выпускай. Не то потонем оба. Чем больше паникуешь, тем больше

шансов добраться до берега».

Не знаю, что он понял, но к берегу поплыл, вернее попытался поплыть.

Я держалась на последних крохах силы, у Макара физические силы еще

были, но вот эта его сведенная судорогой нога… Господи! Это-то я могу

поправить? Сама ты одурела от страха, Алиска. Сейчас главное действовать

четко и не паниковать. Топить ребенка Игорь в любом случае не будет, главное – продержаться еще минут десять. Судорогу я сняла мгновенно, на

это и усилий не понадобилось. Игорь догнал нас через пару минут.

– Отпусти ребенка, ведьма, – процедил он.

Ну уж нет, не на такую напал. Романтические сопли и вопли кончились.

Макар, по-видимому, что-то понял, вцепился в меня мертвой хваткой.

Молодец мальчик, соображает. Игорь попытался отцепить его руку, но у него

это не получилось. В воде это не так просто сделать, а он в конце концов

тоже изрядно обессилел и применять магические способности ему сейчас

было так же трудно, как и мне. Мы продвинулись к берегу еще на несколько

метров. Макар, адресуясь к Игорю, прошептал какую-то не слишком

внятную, но очень нецензурную фразу. Молодец! Игорь еще на несколько

секунд растерялся, я впитала очередную черную энергию.

Еще пять минут этого безумного плавания с препятствиями: паника

Макара – прилив моих сил – я вливаю энергию в Макара – он тащит меня к

берегу – очередной упадок сил и прилив паники. Метров в десяти от берега я

сосредоточилась и послала сигнал о помощи. Нас заметили. В воду кинулось

сразу несколько человек. Но теперь главное продержаться еще несколько

секунд. Я еще успела прошептать Макару:

– Официальная версия такова. Ты увидел, что я поплыла, стала тонуть и

кинулся меня спасать. Если будут думать прямо противоположное, плевать.

Ты с невинным видом будешь твердить это. Больше ты ничего не видел и не

понял.

17

Когда меня подхватили под руку и выволокли на сушу, я решила, что

теперь имею право потерять сознание. В конце концов, терять сознание

иногда очень удобно. Не надо ничего объяснять, тем более придумывать.

Сейчас я точно была не в состоянии сообразить, какой версии надо

придерживаться. Пусть уж Игорь с Макаром выкручиваются.

***

Я пришла в себя утром. Белый потолок, белые стены – классика жанра.

Видимо, больничный блок. Очень надеюсь, что меня не увезли на скорой в

ближайшую больницу, и это действительно больничный блок Артека, и

может быть, дальше мне повезет, и Макар находится в соседней палате. Я

попыталась почувствовать, где я нахожусь – разумеется, ничего не

почувствовала. Еще бы – после такого напряжения. Все мои

восстановившиеся магические способности пошли к черту. Конечно, после

такой ночки. И теперь никакое восстановление мне точно не светит. Лет пять

приходить в себя как минимум. Ладно, это все сейчас неважно, главное -

выжить. Я осторожно спустила ноги с кровати, попыталась найти свою тень.

Как и следовало ожидать – ничего не получилось. Что ж, будем исходить из

имеющихся возможностей. Голова кружилась, и меня пошатывало. Надеюсь, минут на десять мне сил хватит. Я осторожно выглянула в коридор. Слава

Богу, никого.

Мне продолжало везти. Макар обнаружился в соседней палате.

Выглядел он неважно. Естественно, после такого забора энергии. Депрессия

ему обеспечена. Будем надеяться, до суицида не дойдет. Я ему в любом

случае сейчас ничем не могу помочь, разве что четкими инструкциями. Я

присела на кровать и дотронулась до плеча подростка. Он открыл глаза:

– Алиса! Вы живы?

– Какой правильный ребенок, думает прежде всего обо мне, а не о себе.

А ведь как ловко притворялся.

18

– Как видишь, жива. Ты, к счастью, тоже. Слушай меня внимательно. У

нас в распоряжении всего несколько минут. Помнишь, что я тебе сказала

вчера?

– Да, я так и сказал, но мне не поверили, решили, что это я без спросу

зашел в воду, а вы с Игорем меня спасли. Алиса! Он тебя пытался утопить?!

Да?! – в голосе Макара зазвучали отнюдь не детские ноты.

– Да. Почему – неважно. Долго объяснять. Не вздумай мстить и вообще

не вздумай ни во что вмешиваться. Ты остался жив чудом, и мне бы

хотелось, чтоб в ближайшее время тебя не ликвидировали. Все очень

серьезно. Всякие людские игры с КГБ и ФБР и близко не стояли. – При

словах «людские игры» он вздрогнул. Осознал. Это хорошо.

– Значит, по-прежнему утверждаешь, что ты меня спасал. Собственно

говоря, даже если бы было с точностью до наоборот, ты говорил то же самое.

Значит, и продолжаешь это говорить. Я твои слова подтвержу. Так что тебе

еще и полагается премия за спасение утопающих. Если придут другие более

серьезные люди… Вернее, не люди… скорее всего, ты это почувствуешь. Им

будешь рассказывать все, как есть. Не пытайся ничего скрыть, впрочем, у

тебя и не получится, они все равно узнают правду. Поэтому рассказываешь, все, как было, очень подробно и сразу же говоришь фразу, что ты пострадал

от вмешательства… иных, получил серьезную психическую травму и

требуешь возмещения вреда. Фразу повторишь дословно.

Я вздохнула:

– Макар, мы выплыли только потому, что я забирала твой страх, и

потому держалась. Это чревато для тебя очень серьезным психическим

расстройством вплоть до сумасшествия. Я надеюсь, что ты выкарабкаешься, но я тебе сейчас ничем помочь не смогу. У меня никаких возможностей не

осталось. Поэтому требуй у серьезных дяденек восстановления здоровья, если не получится, – попытайся выкарабкаться сам. Просто осознай это как

болезнь, которую надо лечить. Если останусь жива – когда-нибудь

отблагодарю.

19

Макар снова рванулся:

– Алиса! Если я могу чем-нибудь помочь…

Хороший все-таки мальчишка. Нет, такой даже при наличии магического

потенциала не стал бы темным. Ошиблась я.

– Нет, – сказала я жестко. – Единственное, чем ты можешь помочь, это

выполнить очень точно все, что я тебе сказала, и попытаться остаться живым

и в психическом здравии. Все, меня тут не было.

Я успела выйти за дверь и даже сделать несколько шагов к своей палате, когда в коридоре послышались голоса. Ну, теперь это неважно. Главное, я

успела. Теперь я, как слабая женщина (ведьма ведь тоже женщина) могу

снова с чистой совестью падать в обморок – что я и сделала. Прекрасная вещь

– обморок.

***

Костя помолчал и отхлебнул кофе – вкусный и совсем не остывший. Вот

что магия делает.

– Алиса жива? – спросила Надя напряженным голосом.