Иногда ей казалось, что она порхала над землёй, как маленькая птичка колибри. Она зависала в воздухе, и казалось, видела себя со стороны: стройную высокую девушку с каштановыми вьющимися волосами и глазами глубокого изумрудного цвета. Её эльфийские ушки были немного заострены и тянулись кончиками к небу.

Через специальные накладки, она часто слушала разговоры мамондиков, особенно если не выключала сигнал. Эти редкие животные могли болтать сутками, без перерыва на сон и завтрак. Переговорить их было невозможно, одна тема цеплялась за другую, вторая за третью и так до бесконечности. Самое лучшее было влезть в эфир и послать их всех в дупло. Да-да, то самое, которое вы сейчас себе представили. Мамондики жили в таких дуплах, посылали сообщения, а ещё могли перемещаться. Между дуплами была построена система тоннелей, где прятались эти редкие зверьки, чтобы их не поймали браконьеры. Переговариваясь, они рассказывали другу-другу истории и делились опытом. Считалось, что мамондики знают все на свете. Но этого никто не проверял.

Именно мамондик посоветовал Мариэль купить новое лекарство в королевской Аптеке. Зверек слышал от других, что оно должно помочь. Мариэль доверяла своему другу, поэтому, когда появились деньги, тотчас отправилась в столицу Кладена королевства Гефипсонии, за лекарством.

И сейчас она бежала к любимой сестре, чтобы вылечить болезнь. Мариэль не хватало жизнерадостности и добродушия Лариэль. Она скучала по здоровой сестре, совместным вылазкам в лес, где пропадали целыми днями, дурачась и познавая волшебный мир. Там они купались в озере у водопада и ухаживали за лесными животными.

Пробежав полпути, она, наконец, решила отдохнуть. Ушки постоянно вибрировали от звонков мамондика, и уже начинали болеть. Отключив связь, она, наконец, присела на небольшой пенек, сняла с себя накидку и распустила волосы. Взмахнув локонами, она расчесала их пальцами и завила кончики в кудри.

Стерев пот со лба, она сорвала лист лопуха и сделала из него опахало.

Тени от зелёных ветвей дарили прохладу этому лесу, и Мариэль наслаждалась лёгким ветерком, который обдувал лицо и руки.

Вытянув ноги, она сбросила туфли и улыбнулась. Подняв голову, услышала, что в кронах деревьев поют птицы. Просвистев пару аккордов, закрыла от удовольствия глаза.

Пара минут, и она снова будет готова идти дальше.

Флакон с лекарством для сестры легко постукивал по другому пузырьку. Возможно, в желании соединиться с ним и образовать новый дуэт. Крышечки на обоих пузырьках были закрыты и запечатаны сургучной смолой для сохранения свойств лекарств.

Рука сама достала маленький пузырёк, который был куплен не по рецепту и даже не за деньги. Он был нагло украден с одного из стеллажей, на глазах у старого аптекаря. Благо в тот момент он искал лекарство для Лариэль и не видел ничего дальше своего носа. Аптекарь копошился с другими лекарствами, перебирал в поисках нужного пузырька и иногда заглядывал в ветхие книги, страницы которых заглушали все возможные звуки и шорохи. Этот старик даже не заметил, как Мариэль ловко стащила этот пузырек. Поэтому сейчас, лекарство лежало в руке, и по воле судьбы она читала латинские слова на выцветшей этикетке и даже что-то понимала.

– Fechinacea purpurea! – гордо произнесла Мариэль, словно сказала это целой толпе, – Фехинацея пурпурная! Используется для повышения иммунитета, излечивает респираторные заболевания, а также предупреждает процессы раннего старения клеток.

Сделав серьезное лицо и надев накидку на голову, Мариэль грубым голосом произнесла: «Студентка Мариэль Тамиор, вы хотите что-то добавить к сказанному?»

Быстро сняв накидку и причесав волосы, Мариэль опустила глазки и загадочно улыбнулась выдуманному профессору.

– Думаю, было бы правильным сказать, что сок свежесобранной фехинацеи оказывает поистине удивительные результаты.

Перебежав на место профессора, Мариэль снова накинула накидку и произнесла: «Неплохо, неплохо мисс Тамиор, чувствуется, что вы готовились! Посоветовавшись с коллегией профессоров, – Мариэль обернулась на выдуманную коллегию, – мы решили принять у вас экзамен и перевести на следующий курс. Поздравляю!»

Мариэль скинула накидку, поклонилась выдуманной коллегии профессоров и засмеялась на сыгранный только что спектакль.

Открыв пузырёк, она принюхалась, и, узнав знакомый запах, налила себе в рот небольшую дозу лекарства.

– Это сейчас как нельзя, кстати, да и стареть моим клеточкам рано.

Ушки завибрировали и, включив связь, она услышала шуструю болтовню мамондика Жмуня.

– Все, все, малыш, уже бегу! – Выдохнув, эльфийка поспешила домой.

Через час знакомая тропинка вывела Мариэль к родному жилищу. Сплетенные деревья все так же были увиты плющом, защищающим дом от неожиданного падения с ветвей. Верхний этаж прятался в кроне деревьев, почти не пропуская света летом и раскрываясь от слепящего снега зимой.

Мариэль подняла голову и на мгновение увидела себя с сестрой. Когда они были маленькими, они часто залезали на крышу. Неважно лето это было или зима. Прятаться от родителей можно было в любое время года.

Отмахнувшись от глупых воспоминаний, Мариэль вбежала по винтовой лестнице и остановилась перед дверью. Ей вдруг стало так страшно, что свело мышцы. Боль была такая сильная, что она согнулась и упала на колени. Слёзы выступили от ощущения безысходности и, казалось, что время остановилось и стало вязким киселем.

– Что это… мной? – Язык начал заплетаться и терять слова. – Мама, мама, спаси! – крикнула, что есть силы Мариэль и упала, стукнувшись о деревянный стул. Не успев коснуться головой дощатого пола, она потеряла сознание.

Дверь резко открылась и оттуда вылетела красивая эльфийка. Волосы ее встали дыбом, казалось, что она не расчесывалась несколько дней, настолько они выглядели неопрятно. Синяки под глазами выдавали давно не спавшую, уставшую женщину, которой было плевать на ее внешность и здоровье. Важнее всего была жизнь ее дочерей, чтобы она не говорила и не делала. И как бы она сейчас ни любила младшую и не уделяла ей все своё внимание, о старшей Мариэль она никогда не забывала. Хоть она и не была ее любимицей, она была ее дочерью. И это было самым главным, что занимало ее сердце.

Услышав отчаянный крик Мариэль, эльфийка бросила ковш с водой в раковину и побежала к выходу. Одна лишь мысль была в голове: «Спаси ее, убереги, не дай умереть!»

Открыв массивную дверь жилища, которое когда-то сделал любимый, чтобы защитить семью от злых людей и эльфов, Иеления выбежала на веранду.

На полу лежала ее старшая дочь.

Каштановые волосы были распущены и закрывали половину лица. Глаза закрыты, кожа была бледной, даже естественный румянец, доставшийся ей от отца, пропал. Наклонившись, Иеления взяла руки дочери и почувствовала, что они холодны. Дотронувшись до запястья, она нащупала пульс и поняла, дочь ещё жива.

– Слава Богам! – Женщина прижала Мариэль к себе и стала ее укачивать как в детстве. – Что же мне делать, я же ничего не знаю и не умею?! Тише, Иеления, ты же дочь эльфийского вождя и видела, как это делала мать. А она всегда знала, как лечить раны и отравления. А это очень похоже на отравление.